Ты тоже видишь смерть - Морита А
В книжках и фильмах на этот сюжет расплатой за спасение одной жизни становится либо гибель другого человека, либо смерть самого спасителя. В общем, ничего хорошего. И я так боялся подобного финала, что даже не пытался толком кому-то помочь.
Хотя вру: как-то в восьмом классе я, пусть и случайно, но все-таки спас одну жизнь. Увы, как я и опасался, мне это принесло сплошное горе.
***
В один ясный осенний денек по дороге из магазина я проходил мимо сквера. Там перекидывались бейсбольным мячом двое мальчишек, заметно меня помладше.
Над головой одного из них я увидел ноль. Огонек его жизни неистово плясал, готовый вот-вот потухнуть.
Я застыл на месте и не отрывал от игры взгляда.
Вскоре мячик вылетел на дорогу, и мальчик с нулем на голове за ним погнался. Тем временем в нашу сторону с очевидным превышением скорости мчался грузовик.
В следующий миг я понял, что произойдет. Буквально увидел наяву.
И прежде, чем успел что-то сообразить, подставил мальчику подножку. Тот упал. Грузовик проехал, и рев мотора вскоре затих. Ноль над головой мальчишки испарился без следа.
Так я спас человеку жизнь. Пусть я не почувствовал, будто сделал что-то особенное, но по всему выходило, что я только что переписал судьбу. На миг на сердце посветлело.
Но тут же, как я и опасался, мне пришлось расплатиться за это.
— Ты что с моим сыном сделал?! — закричала женщина и отвесила мне затрещину.
От удара разъяренной матери я осел на землю.
Мальчик сломал руку и рассек подбородок, пришлось даже накладывать швы.
Я спас ему жизнь и думал, что заслужил хотя бы доброе слово. Вместо этого на меня посыпались шишки, крики и упреки.
Никто не знал, что иначе бы мальчик погиб, и получилось, как будто я по злому умыслу травмировал ребенка.
Мама заплатила компенсацию, и дело не дошло до судебного разбирательства, но оставило у меня на душе незарастающий шрам. Мама никогда не сердилась, но тут даже она на меня накричала, и я долго проплакал у себя в комнате.
***
С тех пор я перестал вмешиваться в вопросы жизни и смерти. Поэтому не собирался спасать ни Кадзую, ни себя.
Если честно, когда только заметил цифры, то в первую очередь подумал, как не хочу умирать. Любой на моем месте приложил бы все усилия, чтобы избежать этой участи и выручить друга. Но меня останавливал прошлый опыт. Сколько людей я бросил в беде и не протянул им руку помощи, хотя и знал, как плачевна их участь? Так какое же у меня тогда право делать исключение только для себя любимого? Поэтому я спрятал жажду жизни в дальний уголок души и решил, что покорно приму жестокую судьбу.
Вот и еще один учебный день прошел за чтением. После уроков мы пошли в кабинет кружка. Дома старший брат Кадзуи слушал музыку на полную катушку, и друг признался, что дома сосредоточиться на тексте не получается.
Однако, едва открыв ноутбук, Кадзуя пожаловался:
— Ну вот, опять вдохновения нет. Все-таки не умею я писать крупную форму.
— А разве это в первый раз?
— В первый. Раньше я писал одни рассказы. Да, только на малую форму меня и хватает…
— Мм. Похоже, длинные тексты — это сложно.
— Некоторые считают наоборот, так что даже не знаю.
Я только хмыкнул. Я-то вообще стопроцентный читатель, и мне его страдания никогда не понять.
Стоило мне выбрать очередную книжку со стеллажа и начать читать, как дверь открылась.
Это пришла Куросэ. Она молча заняла то же место, что в прошлый раз, достала из сумки книгу в дополнительной черной обложке и углубилась в чтение.
Кадзуя писал, мы читали. Удивительно, но в нашем кружке, кажется, время текло медленнее. И вдруг мне стало интересно, что за книга у новенькой.
— Куросэ, что ты читаешь?
От удивления она вздрогнула. Заложила страницу пальцем и, как будто стесняясь, положила книгу на стол названием вниз.
— Ну, просто книгу.
— А жанр какой?
— Не уверена. Что-то вроде детектива. — Она заметно нервничала. Неужели какая-то жесть, к которой девчонки обычно не притрагиваются?
— Судя по реакции, порнография, — вставил свое веское слово Кадзуя, прекращая печатать.
— Стала бы я такое в школе читать! — возмущенно возразила девушка.
Я про себя подумал: «А вне школы стала бы?» — но вслух не спросил.
— Что-то у меня сегодня дело не идет. Арата, пойдем в караоке?7
— Угу, я не против.
— Ура! Тогда вперед! — Он захлопнул крышку ноутбука и поднялся.
Я из вежливости предложил:
— Куросэ-сан8, пойдешь с нами?
— А можно? — с неожиданным энтузиазмом отреагировала она.
Я был уверен, что откажется. Но девушка смотрела на меня сияющими глазами.
— Н-ну конечно. Пойдемте втроем.
И мы пошли. Все-таки прав Кадзуя: совершенно непонятно, какая она.
Как только мы заняли кабинку в караоке у станции, Кадзуя первым схватил микрофон и запустил какой-то популярный трек. Он отлично пел и покачивал в такт головой, а цифры над его головой трепетали от каждого движения.
— Кадзуя-кун9 красиво поет! — восхищенно заметила Куросэ на второй песне.
— Угу. Себе что-нибудь поставишь? — Я протянул ей планшет, с которого мы управляли системой, но девушка покачала головой:
— Мне не надо.
— Ну ладно.
Мы с другом пели по очереди. Хотя ладно: пел в основном он. Куросэ заказала себе дынного лимонада и молча за нами наблюдала. У Кадзуи, видимо, накопился стресс, потому что заказывал он в основном энергичные песни, на которые, пока споешь, потратишь тонну калорий.
Часа через полтора я спросил:
— Куросэ, почему ты записалась в литературный кружок? Просто любишь книги?
Мы уже попросили счет, и Кадзуя отошел в уборную, поэтому надо было чем-то заполнить паузу. Честно говоря, меня не особо интересовал ее ответ.
— Просто… Интересно стало.
— Что именно?
Но к тому времени, как Куросэ собралась с мыслями, вернулся Кадзуя.
— Всё, по домам! — скомандовал он жизнерадостно — оттого ли, что выпустил весь пар и спустил лишнее давление? А Куросэ в итоге так ничего и не сказала.
— Куросэ-тян, нам на станцию. До встречи!
Новенькая ездила в школу на велосипеде. Так что перед терминалом мы распрощались.
— Ребят… — Вдруг услышал я тихий голос и обернулся.
Кадзуя, видимо, не обратил внимания и ушел вперед.
— Что такое?
Начинался час пик, и поток пассажиров заметно вырос.
Куросэ что-то сказала, но за шумом толпы я не разобрал ни слова.
— Прости, что?
Она опустила глаза и помотала головой. Ей хотелось что-то сказать, но она просто запрыгнула на велосипед и уехала.
А я, кажется, догадался, в чем дело. Наверняка влюбилась в Кадзую. Она же сказала, что ей «стало интересно». Видимо, стало интересно, что он за человек, вот она и записалась с ним в один кружок. За Кадзуей с давних пор табуном увивались поклонницы, поэтому, подозреваю, Куросэ и хотела задать мне пару-тройку вопросов.
Когда девушка скрылась из виду, я нагнал друга, который уже ушел вперед. Думал сказать ему про чувства Куросэ, но потом решил, что это не слишком тактично, и молча встал с ним в очередь на посадку.
Дома я проглядел в интернете вакансии. Мне осталось жить всего-то три месяца. Я гадал, чем их занять, и в конце концов решил, что надо позаботиться о маме, поэтому придумал завести щенка. Уж не знаю, утешит он ее или нет.
Вчера мы наткнулись в телевизоре на передачу о животных, и мама обмолвилась, что хотела бы собачку. Я прикинул, что накоплю на питомца за два месяца, а остаток денег станет подспорьем для моих похорон. Вообще, что-то я за всю жизнь ничем не помог маме. А так — не самый плохой конец. Поэтому я заинтересовался вакансиями.
— Привет! Я дома! — устало крикнула из коридора мама.
Она у меня медсестра и по выходным еще в ресторане подрабатывает. У нас мало денег, поэтому после школы я думал сразу устраиваться на работу, но мама убедила, что сначала надо окончить университет. А пока
