Свора певчих - Даша Игоревна Пар
«Странно, но я уже с трудом представляю себе, что Рене не всегда был в моей жизни. Это потому, что мы близнецы? Между нами есть связь, незримая, но такая горячая, что даже в разлуке, я всегда чувствовала, что мне его не хватает, хоть и не понимала своей нужды», – спокойной волной неслись мысли в голове девушки, отзываясь аналогичными чувствами в брате.
– Твой кошмар… больше не беспокоил? – как бы в сторону спросил Рене, чуть сжимая Реми за плечо.
Её близость грела, но и пугала. Прежде он всегда держался в стороне, редко кого подпускал к сердцу. А эта девушка, его сестра, взялась как из-ниоткуда, и свободно прошла через все заслоны, оказавшись невероятно близко!
– Каждый раз, когда вижу этот сон, кажется, что только он и есть. Что ничего не существует за его пределами. Но потом просыпаюсь, отряхиваюсь от кошмара, как кошка от капель дождя, и всё проходит. Сейчас даже не вспомню, о чём снилось. Как-то попыталась записать, но не смогла и строчки выдавить. Он стирается из памяти, будто не отсюда, – задумчиво ответила Реми, теснее прижимаясь к брату.
– Ты говорила об огне. Может этот сон – искажённое воспоминание о пожаре? О том, что случилось? Мы потеряли маму. Это не могло не оставить следы.
Реми помедлила, а потом кивнула. Да, возможно Рене прав. Возможно, она так видит своё горе. Что гадать – от сна так просто не избавиться, хотя, оказавшись в поместье Беркут, девушка думала, что наконец-то рассталась с ним. Но он вновь её настиг.
Глава 11. Отпрыски императора
Машина остановилась у небольшого двухэтажного здания, окружённого кованой оградой с золотыми вензелями и миниатюрными статуэтками южных птиц, венчающих каменные столбы, за которыми скрывались пушистые хвойные деревья у входа.
Рене велел Ивану забрать их часа через два, и под руку с сестрой поднялся по ступенькам к массивным дверям. Раздался тихий звон и на пороге появилась невзрачная девушка в лакейской форме. Она сделала глубокий поклон, и помогла раздеться, сообщая, что остальные собрались в гостиной. Ужин будет готов минут через пятнадцать, а напитки – горячий глинтвейн и чай для леди подогреты и ожидают их вместе с фруктами и орехами.
Реми сгорала от любопытства, настолько странным выглядело это место. В нём не было претенциозности поместья Беркутов, вычурности, свойственной домам сэв, но определённо присутствовал некий шарм, в первую очередь из-за своей пестроты. Как будто в одном котле смешали восточные, западные и заморские стили, взболтали, а сверху бросили щепотку исконно ролльской культуры.
К примеру, у входа стояла пузатая матрёшка высотой почти метр, а рядом ваза из цинцинского фарфора, заполненная сухими, фиолетовыми цветами. На стенах картины – пирамиды в песках, пасторальные пейзажи, а между ними – копия конституции Дерванской республики. Только краем глаза ухватив библиотечную комнату, Реми силком заставила себя идти дальше, настолько соблазнительно она выглядела: глобус в человеческий рост, а рядом модель Солнечной системы. Поодаль традиционные стеллажи книг и чучела замысловатых, диковинных птиц.
Этот дом, обитый дубовыми панелями, обои на которых не повторяются от листа к листу, кажется именно таким – диковинным. Как если бы это был склад тайн и чудес человеческой и сэвской культур. Отовсюду несло древностью – витрины с египетскими картушами, рукописи на неизвестных языках, медные диски с иероглифами и восточной вязью, наконечники стрел, жуткая маска чумного доктора, а рядом – современное радио, из которого доносится какая-то тягучая мелодия.
Увидев на втором этаже саркофаг, стоящий в неглубокой нише, Реми не выдержала и всё-таки придержала брата за рукав, пока он не вошёл в гостиную, откуда доносились вполне довольные жизнью голоса.
– Рен. Ты должен сказать, где мы. Это место похоже на сюрреалистичный музей, когда хранитель запутался, что именно он должен коллекционировать. Сказочный склад древностей и редкостей!
– Да, сестрёнка, – брат довольно ухмыльнулся, чуть встряхивая и чмокая её выше лба. – Страдай! Потому что в жизни не догадаешься, к кому мы пришли!
Широко распахнув дверь, он галантно пропустил её вперёд, и она оказалась в не менее удивительной комнате. Очень светлая, в ореховых тонах, со странными масками, напоминающими солнце со змеиными лучами. Красные, синие, они аляповато таращились в пустоту, кривя ртами с вытянутыми языками. Между ними картина – пейзаж у реки, а в центре – мужчины с гигантскими головными уборами, полными белых перьев с чёрными полосами.
Реми так засмотрелась на окружающую обстановку, что не сразу увидела за столом знакомое собрание с двумя новыми лицами. Они играли в незнакомую игру на большой каменной доске, расчерченной в клетку, по которой двигали разноцветные шашки, видимо принадлежащие разным командам. Кажется, брат и сестра пришли в переломный момент сражения, раз на них не обратили внимания, с упорством тыкая пальцем в раскрытую рядом книгу.
– Господа и дамы, хватит! – рассмеялся незнакомец, вскидывая руки. – Доподлинно неизвестно, как играть в гойдзю, даже в справочнике об этом сказано. Мы можем придумать правила заново…
– Ой, брательник, ты даёшь! Увлёк как сам чёрт, а как проигрывать начал, – сразу на попятную! – незнакомка шлёпнула его по запястью, мельком замечая застывших Рене и Реми. – О! А вот и Беркуты пожаловали!
Рене сделал поклон перед обоими и поздоровался:
– Ваше императорское высочество, цесаревна! Позвольте представить – моя сестра, графиня Ремия Беркут!
Реми, чуть замешкавшись, сделала глубокий реверанс, а потом, стараясь не пялится так откровенно, уставилась на детей императора.
Они не были особенным так, как их представляют подданные Ролландской империи. В чертах их лиц не присутствовало божественное начало, от которого идёт церемония венчания на трон. Не было ангельской красы, перед которой хотелось бы пасть ниц. Скорее они выглядели как обычные представители сэв. И всё-таки в них было что-то такое, от чего замирал дух.
Особенно в цесаревиче Константине Орлове. В том, с каким достоинством он приветствовал Реми, с какой душевной теплотой отмечал её возвращение, сетуя на то, что это случилось так нескоро.
Он был красив. По-своему. Волосы цвета спелой пшеницы, вьющиеся до плеч и тёмные у корней, приглушённо-серые глаза, веснушки на щеках и две родинки над верхней губой.
Худощавый, с длинными пальцами,
