Свора певчих - Даша Игоревна Пар
– Но ты не поёшь. Не знаешь правил. Традиций. Мелочей, из которых состоит наша жизнь. Определённые детали в наряде мужчины способны сказать многое о сэве, как и дамское платье сэвушки. Кто он/она, чего ждут, чего ожидают, к чему готовятся. Ритуалы, хитрости, игра теней… В канун Нового года, тридцать первого октября, начнётся ежегодный бальный сезон. Благо ваш день рождения раньше, и ты сумеешь выйти в свет в эту ночь.
– Выйти в свет – как дико это звучит, – простонала Реми, наклоняясь вперёд и запуская руки в волосы, разворошив причёску.
Открылись двери и в комнату влетел довольный как кот, объевшийся сметаны, Рене, зажимая в руках конверт.
– Получил! Успел ухватить в последний момент! Готовься, сестрёнка, мы идём слушать оперу!
Лица обеих графинь Беркут вытянулись одинаково, пока Реми не выхватила из рук брата пригласительный и не раскрыла его.
– Дива, – прошептала она и даже Инга с придыхание протянула «О!» – Но как ты получил билеты, они же только… а, ну да.
– Сестрёнка, – звонко чмокнув Реми в лоб, с укоризной воскликнул брат, – я же обещал тебе нечто удивительное. Центральное ложе, отличный вид, а после – маленький сюрприз, – и парень заговорщически подмигнул довольной Инге. – В последнее время ты какая-то квёлая, пора развеяться.
– Мы тут уже пытались это провернуть – как-то не очень вышло, – пожав плечами, пробурчала Реми, внутренне стараясь не шибко радоваться, хотя от ожидания захватывало дух. Особенно, когда она увидела дату. – Подожди, так это сегодня?!
* * *
В первую очередь её впечатлила тройка орлов на фасаде Большого театра – птицы, размером более семи метров высотой, держались подле друг друга, устремляя крылья в небо и раскрыв золотые клювы. Подсвеченные снизу, их морды выражали свирепую радость, а когти сжимали металлические поручни насеста.
В конце сентября погода установилась ровная, без дождя, но холодная. Поэтому Реми приоделась в меховое пальто поверх открытого изумрудного платья, и в шёлковые перчатки в тон. Это был наряд мамы, так ей хотелось быть немного ближе к ней.
Граф, увидевший дочь перед выходом, застыл на месте, молча разглядывая её непроницаемой тьмой золотых глаз. Он так ничего и не сказал, но лёгкая тень утраты мелькнула в чертах лица, подсказывая, что он любил Алисию. Но почему-то не нашёл места для любви к собственной дочери. И к сыну?..
Поднявшись по ступеням под руку с Рене, они прошли в вестибюль, сдали верхнюю одежду в гардероб и вышли в общий зал. Повсюду толпились сэвы, собравшиеся на удивительное зрелище. Слышался смех, дамы в роскошных, облегающих и пышных платьях, курили через мундштук сигареты, прикладывая пальцы к драгоценным камням своих ожерелий.
Мужчины кивали, держа на лицах полуулыбки, многие отдавали должное сигарам и коньяку. Разодетые во фраки и шёлковые пиджаки, они говорили о политике и экономике, беспокойствах на границе с Урласком, строя осторожные предположения о нарастающем напряжении в отношениях с Дервантами. А всё из-за возросшей стоимости угля, нефти и древесины.
А над ними сияла золотом великолепная люстра, вокруг которой прямо по потолку вился ангельский пейзаж – с голубками и херувимами. Сновали официанты, вдалеке разыгрывался оркестр, и ярко сверкали вспышки фотокамер. Среди этого благолепия, непринуждённости атмосферы высшего света, среди сэв, благородных и знатных, пьющих шампанское с канапе на тонких шпажках, среди… да всего этого, Реми острее ощутила лёгкую неприязнь ко всем присутствующим.
Среди людей есть богачи. Есть те, кто своим трудом достигли положения в своём обществе, кто передал это положение детям. Таким, как Анастасия, которые также не знают счёт деньгам и никогда в жизни не работали и вряд ли будут. Но существует кардинальное отличие.
Все присутствующие – не люди.
И те, и другие делят мир пополам. Одни – мечтают занять положение первых, другие и представить себе не могут, каково это – жить на земле. Работать целый год, чтобы заработать столько, сколько сэвы тратят за вечер. И никогда ничем не владеть в полной мере.
«Ты придёшь голым в этот мир, таким и уйдёшь», – мелькнула странная мысль и она пригубила лёгкого игристого вина, чувствуя, как пузырьки скользят по нёбу, разливаясь в желудке приятным теплом.
– Жаль, что отец к нам не присоединился, – раздался голос Рене, одним взглядом отваживающий желающих познакомиться с Реми. – Ему тоже нравится пение Дивы.
Сестра пожала плечами. Не в первый раз, она задавалась вопросом, почему между Романом и Рене такая холодность. Отчуждённость. Не думала она, что в семьях старших сэв принято держать близких на расстоянии. Ей это казалось чуждым.
Прозвенел первый звонок и некоторые нетерпеливые устремились в раскрывшиеся двери, пока остальные делали вид, что никуда не торопятся.
– Ты знала, что иногда Дива выступает и перед людьми? – спросил Рене, придерживая её за локоть, когда она вознамерилась пройти в зал.
– Да, читала об этом. Кажется, прямо в этом зале пару лет назад было крупное выступление.
– Часть билетов были розданы в благотворительные организации и детские дома. Чтобы дети могли побывать в таком месте.
– К чему ты это говоришь?
Рене замялся, а потом прикусил нижнюю губу, дожидаясь, пока мимо пройдёт особо любопытная стайка придворных дам.
– Временами твой взгляд красноречивее любых слов, – прошептал он на ухо сестры. – Будь осторожнее, ладно?
Кивнув, она всё-таки потащила его в ложе, не дожидаясь второго звонка.
* * *
Кроме них на соседних креслах оказались иные зрители. Пухлый мужчина в возрасте тотчас подорвался с места, как увидел входящих брата и сестру. Его длинные, закрученные усы встали торчком, а глаза заблестели от радости. Весь он, в белом с розовыми полосками костюме, выделялся на фоне более скромной публики, хотя его компаньоны старались не отставать от столичного франта.
– Ваше сиятельство! Какая встреча! – воскликнул он, кланяясь.
– Господин Соловьёв, рады приветствовать, – учтиво ответил Рене. – Позвольте представить, моя сестра, графиня Ремия Беркут. Вы, наверняка, уже слышали о её возвращении.
– Столица полна слухов, ваше сиятельство, – улыбаясь, признал его правоту Соловьёв. – Госпожа графиня, рад нашему знакомству!
Реми намеревалась сделать реверанс, но время опомнилась. Не здесь и не перед этим сэвом. И потому протянула ручку для поцелуя.
– Вы знакомы с моим братом?
– Господин Соловьёв – главный инспектор Аллейской оперы. А мы с первого курса охраняем внешний контур, – вместо него ответил Рене, здороваясь с остальными мужчинами, вежливо поглядывающими на них и не вступающими в разговор. Чинами не вышли, чтобы вот так просто общаться с графскими отпрысками.
– И я всегда трепетно отношусь к своим обязанностям. В частности,
