Весь твой, только твой эльф - Анна Жнец
Ритрей не понимал, что происходит, почему тело его не слушается. Глядя на него, мне хотелось смеяться, запрокинув голову, безудержно хохотать, хлопая в ладоши от мстительного восторга.
Подлость наказуема. Ты сам не пожелал биться честно. Что посеешь, то и пожнешь.
Заключительный удар отправил двуликого негодяя во мрак беспамятства. Ликуя, я смотрела, как глаза Ритрея закатываются и он падает назад, раскинув руки. Радостно слушала повисшую над поляной потрясенную тишину и шелест травы, принявшей в свои объятия бездыханное тело.
Костер догорел.
Алари замер над поверженным противником, тяжело дыша. Вся его шея и верх груди были залиты кровью из порезов на горле. Медленно эльф повернул голову в мою сторону и взглянул на меня больным взглядом. Верил, что те мои слова, сказанные оборотню перед поцелуем, были правдой?
Я вскинула бровь.
Купаясь в напряженном молчании, Алари снова посмотрел на тело, распростертое у своих ног, и тут, судя по выражению лица, заметил в волосах Ритрея знакомый гребень. Глаза эльфа округлились. Подбородок вытянулся. Грудь приподнялась в судорожном вздохе.
Наконец Алари понял, что я сделала, и обернулся ко мне во второй раз. На его лице отражалось столько разных эмоций, что было сложно разгадать, о чем он думает. Радуется, что его ревность оказалась беспочвенной, или расстроен из-за нечестной победы.
По правде говоря, мне было совершенно плевать, как Алари отнесся к моему поступку. Главное, что этой ночью никакой блохастый кот не попытается засунуть в меня свой вонючий отросток.
Пока негодяй не очнулся, я подошла к нему и притворилась, что проверяю его пульс, а сама незаметно вытащила из волос гребень. От улики надо было избавиться, да и вообще — убраться отсюда поскорее. Возможно, этот оборотень не так глуп и, когда очухается, сумеет сложить два и два. Не потребует ли он повторного поединка, если поймет, что к нему применили магию? Не накажут ли нас за обман? На всякий случай лучше отправиться в путь немедленно.
Я оглянулась на Алари. Как тот себя чувствует? Может ли идти дальше?
Стоя у потухшего костра, эльф зябко поежился. Кажется, о своей наготе он вспомнил только сейчас, потому что сконфуженно сгорбился и неловким движением прикрыл пах. Скулы принца вспыхнули запоздалым румянцем, взгляд заметался по земле в поисках одежды. Рубаха, мантия, штаны были кучей свалены рядом с тем местом, где мы устроились на ночлег.
Алари одевался, и его трясло. От холода? От стыда? От нервного напряжения? От всего разом?
В душе шевельнулись жалость и восхищение. Такое странное сочетание чувств я не испытывала к мужчинам прежде.
Толпа, наблюдавшая за дракой, редела. Один за другим голые мужики оборачивались котами и таяли в лесной темноте. Никто так и не подошел к поверженному Ритрею, не попытался оказать ему помощь, не озаботился его состоянием — сородичи просто бросили его валяться на земле без сознания, словно ненужный хлам. А ведь во время поединка они так болели за него, скандировали: «Ритрей! Ритрей!» Но вот боец проиграл и сразу стал всем не интересен. Такая дружба.
Пока Алари одевался, я незаметно зарыла гребень в землю. Не найдет — не сможет снова посадить меня на цепь.
Бежать прямо сейчас я не собиралась — решила ждать подходящего момента. Возвращаться в лагерь тано через кошачий лес и красную долину было неразумно, тем более с пустым магическим резервом. Если Алари вел меня в Эвенделл, то путь наш лежал через горы пещерных фейри. Этот волшебный народец был союзником империи Аталан, и я задумала попросить у них защиты. Фейри спасут меня от похитителя и помогут вернуться домой. А чтобы все получилось, я усыплю бдительность эльфа, изобразив ответную симпатию. Пусть считает, что я оставила мысли о побеге и искренне наслаждаюсь его обществом.
— Как твои раны? — я подошла к принцу и, привлекая к себе внимание, опустила ладонь на его плечо.
Алари вздрогнул от прикосновения и ответил, не поднимая глаз:
— Все в порядке. Надо уходить.
После того, что случилось, он словно стыдился на меня взглянуть — уже второй раз я видела его, эльфа, полностью голым.
— Оставаться здесь небезопасно. Отдохнем позже. Отдай, пожалуйста, мою вещь.
— Какую вещь? — изобразила я дурочку.
— Гребень.
— Я выкинула его в кусты.
Эльф нахмурился, и я поспешила сменить тему.
— Не волнуйся. Я пойду с тобой по своей воле. Тебе больше не надо меня связывать. Я поняла твой намек.
На секунду Алари замер, а потом шумно вздохнул, выпрямив спину.
— Поняла? И что… — его голос дрогнул. — Что ты думаешь… по этому поводу?
Его руки судорожно стиснули перевязь на поясе. Он смотрел на меня искоса, из-под пряди волос, упавшей на лицо, будто стеснялся прямого взгляда. И, казалось, не дышал.
Чувствуя себя вероломной гадюкой, оплетающей кольцами наивного кролика, я сказала:
— Мне надо подумать. Я не могу так сразу ответить взаимностью, в конце концов мы слишком мало знаем друг друга. Но я готова дать тебе шанс.
Если до этого Алари не дышал, то теперь от чувств жадно хватал губами воздух. Он выглядел как человек, который не может поверить своему счастью. Его светлые брови изогнулись в таком удивленно-радостном выражении, что меня шпилькой кольнули угрызения совести. Мне казалось, что я обманываю доверчивого ребенка.
Впрочем, я быстро напомнила себе о том, что этот великовозрастный ребенок хочет лишить меня привычной жизни. Ему плевать, кто ждет меня дома и что станет с моей любимой работой, с результатами многолетнего упорного труда, благодаря которому я превратилась из куска красивого мяса в человека с правами и свободами. Мои желания для него пустой звук. Этим он напоминает моего папашу.
Перед дорогой мы умылись у ручья и пополнили запасы воды.
— Твои раны быстро затягиваются, — заметила я с удивлением, глядя на оцарапанное горло своего спутника.
— Они будут затягиваться еще быстрее, если ты… — Алари замялся и спрятал взгляд. — Если ты возьмешь меня за руку, — и пояснил: — Из-за нашей связи.
— А разве у вас принято ходить за ручку?
— Нет. Но какая уже разница?
До этого он держался за перевязь, но после своих слов опустил руки по бокам, чтобы, если захочу, я легко могла переплести наши пальцы. На его ладонях не было перчаток. Напряженный, он терпеливо ждал
