Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке - Елена Михалёва
Ярга сердито толкнула Дива плечом и шикнула:
– Прекрати, ты его пугаешь!
Он усмехнулся, но пасть захлопнул.
– Елисей, прошу, не бойся. Я всё тебе объясню, хорошо? – Ярга постаралась улыбнуться ему как можно ласковее. – Ты ведь помнишь меня? Я играла у твоего отца на обеде и назвалась Любавой.
Царевич отрывисто кивнул. Он по-прежнему не сводил глаз с Волка.
– Это вообще последнее, что он помнит, – ехидно оскалился тот.
– Не мешай, пожалуйста. – Ярга снова слегка толкнула его, заставляя умолкнуть, а затем начала объяснять: – На самом деле моё имя Ярга. Так вышло, что царь Демьян из Велиграда послал меня к царю Афрону в Благоду, чтобы я достала для него Жар-птицу, которая воровала у Демьяна золотые яблоки. – Во время рассказа она отчаянно жестикулировала, будто разговаривала с глухонемым. На самом же деле Ярга жутко волновалась. Волк вообще сказал, что из этого разговора ничего путного не выйдет. – Но Афрон не отдал Жар-птицу. Он предложил обменять её на златогривого коня, которым владеет царица Надия из Белой Персти. – Подробностей Ярга отчаянно избегала. – Разумеется, Надия тоже отказалась отдавать любимого коня. Взамен него она велела привезти к ней тебя, ведь вы когда-то крепко любили друг друга, но твой отец не позволил вам пожениться. Надия до сих пор тебя не забыла. Ты прости, что мы тебя украли и везём к Надии силой, но ты ведь по доброй воле не пошёл бы, да и царь-батюшка тебя бы с незнакомцами не отпустил. Ты не беспокойся, с ним всё в полном порядке, с пира мы забрали только тебя.
Вышло несколько путано, но, кажется, Елисей всё понял. А при упоминании Надии даже нахмурился.
– Мы не злодеи. Понимаю, что поступили дурно с тобой, но выбора у нас не было. Поэтому будь умницей и позволь нам отвезти тебя в Белую Персть, – закончила Ярга и перевела дух.
Она дождалась, пока Елисей переварит услышанное и медленно кивнёт, после чего с улыбкой предложила:
– А теперь я сниму с тебя платок, но только не кричи, пожалуйста. Потому что, если закричишь, он, – Ярга показала на Волка, – сказал, что остаток путешествия до Златого Чертога ты проведёшь под сонным заклятием, как безвольный мешок.
Она растерянно засмеялась, стараясь разрядить непростую обстановку.
Елисей ответил возмущённым взглядом, но всё же кивнул после краткого размышления. Ярга потянулась к нему и осторожно развязала косынку.
Царевич шумно вдохнул ртом, однако не закричал, встретившись взглядами с Дивом.
– Вы колдуны? – первым делом спросил он, пытаясь усесться поудобнее.
– Он – да, а я – нет, – ответила Ярга, а потом осторожно поинтересовалась: – Понимаю, сейчас мой вопрос прозвучит странно, но ты рад, что увидишь Надию? Она ведь любит тебя до сих пор…
– Это она вам так сказала? – перебил царевич и горько усмехнулся.
Девушка в недоумении воззрилась на Волка.
– Не напрямую, но мы поняли её именно так, – неуверенно вымолвила Ярга.
– Вот встретитесь и всё сами обсудите, а нас не впутывайте в свои дела более того, что уже есть, – проворчал Волк, поднимаясь на лапы.
– Вы меня развяжете? – Елисей снова дёрнулся в путах. – Руки и ноги затекли.
– Держи карман шире, – оскалился Волк, отчего царевич снова вздрогнул. – Развяжу тебя только ночью, когда ты будешь крепко спать под сонным заклятием. Там уж не сбежишь, потому как я вообще никогда не сплю. Кормить в дороге тебя будет Ярга. Она же позаботится о том, чтоб ты не свалился с моей спины, покуда вы оба будете ехать на моём несчастном хребте.
– А-а-а… – растерянно протянул Елисей, косясь на девицу.
– А со всем остальным я тебе сам как-нибудь помогу, – оборвал его Див.
– Это как же? – не поверил царевич.
Кажется, этого вопроса её серый друг только и ждал.
– А вот так, – молвил он и ударился оземь, сделавшись человеком.
Елисей приглушённо вскрикнул от неожиданности.
Див встал на ноги и, подбоченясь, захохотал.
А Ярга досадливо покачала головой, сетуя на его недостойное поведение, но мысленно перевела дух. Ей мнилось, что разговор пройдёт куда хуже, а Елисей окажется таким же спесивым, как и большинство царских отпрысков на её памяти. Но царевич показался рассудительным, спокойным и даже кротким, от этого сделалось ужасно жаль его.
Неужели Надия за столько лет царствования не могла найти повода, чтобы увидеться с ним? Написала бы письмо, в конце концов. Да и сам Елисей не выглядел как человек, который жаждет встретиться со старой возлюбленной. Она давно овдовела, мог бы позабыть прежние обиды. Странно всё это. Но если что-то пойдёт не так, виноваты окажутся они с Дивом. А Див, между прочим, помог Надии занять трон по её же воле. Что это, чёрная неблагодарность или простая гордыня? Нет, всё крайне подозрительно, и от этого нехорошее предчувствие копилось в груди.
Так или иначе, путешествие в Белую Персть началось. Заняло оно гораздо больше времени, чем Ярга рассчитывала.
Если прежде Див выбирал безлюдные дороги, то теперь от дорог отказался вовсе. Девушка не могла понять, где именно они находятся. Вокруг царила дикая, первозданная красота. Они шли по лесам и полям только по ночам, с вечерних сумерек и до рассветного часа. Днём отдыхали, Волк охотился. Питаться приходилось тем, что давала природа вокруг: грибы, орехи, ягоды, дикий щавель и пойманная рыба. Ещё были кролики и дичь, которых он приносил после охоты, но отлучался с их стоянок он не столь уж часто, порою даже усыплял чарами Елисея, чтобы тот не сбежал. Оставлять с ним Яргу одну надолго Див не хотел.
О царевиче они заботились как о малом ребёнке: кормили, ухаживали и следили за тем, чтобы у него ничего не заболело из-за того, что большую часть времени он проводил в путах. Див приготовил для него мазь. Ярга смазывала ею кожу под верёвками на руках и ногах и каждый раз, чуть не плача, просила у Елисея прощения за то, что они его украли. На время отдыха, если царевич спал зачарованным сном, путы снимали вовсе. Порой Див убирал все верёвки, кроме одной, заколдованной, которую развязать мог только тот, кто её завязал. Ею он привязывал царевича за руку или за ногу к дереву, чтобы тот мог немного размяться и походить. В такие моменты Див настрого запрещал Ярге приближаться.
Для пленника Елисей вёл себя весьма смирно, исправно слушался похитителей. На Волка косился с
