Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке - Елена Михалёва
Он оторвался от неё через силу, ещё раз коротко поцеловал: сначала приоткрытые губы, потом обе щеки, затем кончик носа, – и отпустил, пятясь. Старался не смотреть в лицо, чтобы не сорваться вновь.
Ударился об пол, обернулся волком.
– Ложись спать, ясонька.
– Волче. – Голосок опять такой несчастный. – Давай поговорим уже, а? Ведь я не совсем дурёха.
Он тряхнул головой.
– Уже поздно, завтра тяжкий день, а я, видишь, за себя отвечаю плохо. – Он лёг у двери мордой в угол. – Ложись спать, Ярушка. В другой раз потолкуем, слово даю.
– Хорошо. – Спорить она не стала.
Умная ясонька, никакая не дурёха. Самая лучшая, бесценная, оттого не надобно её обижать, беречь надобно. Второй такой он не помнил.
Она задула свечу. Горько запахло фитилём. Зашуршало одеяло, заскрипела постель, пока Ярушка укладывалась.
– Спокойной ночи.
– Спокойной.
Он накрепко зажмурился и принялся считать по памяти все деревья в Дремучем лесу.
* * *
Заветная фраза: «Меня Витан прислал» сработала мгновенно. Старого жреца стража знала, а про девушку с домрой, поди, весь Теверск уже слышал. Её ждали. Стражники приняли «Любаву» радушно и проводили прямиком в царские палаты, где на длинный стол под белоснежной скатертью накрывали обед.
Девушке отвели место на мягкой скамье у открытого окна, где ей надлежало ожидать прибытия царя и заиграть сразу, как он велит начинать. С Далматом беседовать запретили, только если царь-батюшка сам что-нибудь спросит. После пообещали накормить обедом в людской и оплатить работу. Звучало гораздо дружелюбнее, чем во время прошлых встреч с государями и государынями.
Ярга тихо уселась на бархатной скамье и принялась оглядываться, пока слуги сновали мимо с блюдами и кувшинами.
Наверное, это не был главный обеденный зал, потому как он казался тесным. Потолок был куполообразным, в центре комнаты его подпирали четыре витые колонны. По правую руку тянулись распахнутые витражные окна с широкими подоконниками, на которых стояли вазы с цветами. По левую руку была стена с лавками. А прямо напротив дверей у дальней стены протянулся массивный стол, вокруг него – стулья с мягкими спинками. Один напоминал трон для государя, прочие ничем друг от друга не отличались. В общей сложности мест было тридцать.
Само помещение Ярге очень приглянулось. Полы здесь были выложены из светлых деревянных дощечек, а стены, потолок и колонны покрывала яркая роспись – сплошь крупные цветы, листья да птицы, будто нарядный платок со сказочными сюжетами. На стенке за столом так и вовсе красовался мировой Ясень, на котором сидели дивные птицы Ирия. Каждую можно было узнать, если хоть немного знаком с легендами. Ярга разглядела огненного Рарога, печальную Сирин с крыльями вместо рук, а ещё счастливую красавицу Алконост с женской грудью и в короне на челе.
Никаких самоцветов и злата, вся посуда обычная, просто расписная. Много еды на столе, но если подумать, то на тридцать человек в самый раз. Никакого ненужного расточительства, но вполне хлебосольно.
Первыми в зал потянулись десять бояр. Ярга тут же перестала глазеть и сделала вид, что настраивает домру.
За боярами явились семеро высоких мужчин крепкого телосложения и весьма мужественного вида. Наверное, воеводы и сотники.
Следующими вошли одиннадцать жрецов и жриц. Среди них Ярга заметила Витана, который по-отечески улыбнулся ей и поприветствовал наклоном головы. Она ответила ему настолько глубоким поклоном, какой только позволяло сидячее положение.
Последним, как водится, явился царь в сопровождении младшего сына. Див сказал, что остальные его отпрыски, более старшие, или живут в других городах Теверского царства с семьями, или отбыли по делам государства, к счастью. Меньше народу – меньше хлопот.
Хотя как посмотреть. Одного взгляда на Далмата хватало, чтобы понять, что сына он с чужаками не отпустит, тут и говорить не о чем.
Царь оказался мужчиной преклонных лет, коренастым, полноватым и седым, как лунь. Его морщинистое лицо выглядело суровым и добрым одновременно, как у старца, который не обидит, но и спуску не даст. Густая борода достигала груди, волосы в ней завивались, а пышные длинные усы чуть расходились к щекам, будто их специально причёсывали таким образом, чтоб не свисали прямо в рот. Над усами выделялся крупный нос. Глубоко посаженные голубые глаза глядели так, будто насквозь всех видели, оттого Ярге подумалось, что неспроста он не позволил союз Елисея и Надии: уже тогда разгадал тяжёлый характер девушки.
Одевался Далмат вовсе не как прочие цари, а совсем по-южному. На голове вместо короны, венца или царской шапки был искусно накрученный пёстрый тюрбан, закреплённый жемчужной брошью. Одежды его были сложными, многослойными и разноцветными, с преобладанием голубого и оранжевого. На шее царь носил крупные бусы из жемчуга и яхонтов, которые более напоминали жреческие чётки. Возможно, Далмат и носил их в силу собственной набожности. На его поясе Ярга приметила вышивку из обережных знаков всех самых почитаемых богов.
Царь Далмат густым басом поприветствовал гостей и заприметил Яргу в уголке. Едва их взгляды встретились, как девушка вскочила с места и низко поклонилась государю Теверска, который уже шёл к ней. Царевич следовал за ним неотступно, будто тень.
Елисей выглядел молодо, даже немного младше Надии. Он оказался высоким и весьма привлекательным мужчиной – не слишком могучим в плечах, но и не худым. Его голубые глаза показались Ярге печальными, но на том отпечатки пережитого горя заканчивались. Светло-русые волосы острижены довольно коротко, отросшая чёлка зачёсана назад небрежной волною. Бороду царевич брил, но явно не каждый день, оттого и пробивалась светлая щетина. А одет он был на манер отца: яркий узорчатый южный кафтан поверх застёгивавшейся полами внахлёст рубахи, свободные штаны, мягкие низкие сапоги и пояс с кистями, всё расшитое и сине-оранжевое.
– Ты Любава, стало быть? – радостно и громогласно вопрошал царь Далмат.
– Да, государь. – Ярга снова поклонилась.
– Наслышан о тебе. – Он пригладил бороду, разглядывая девушку. – Всего день у нас в Теверске, а уже весь город обсуждает. Говорят, ни один скоморох иль музыкант и рядом не стоял. Это так?
Ярга поймала внимательный взгляд Елисея, который возвышался за плечом батюшки.
– Позволите мне сыграть для вас, чтобы вы сами смогли решить, каково моё мастерство? – Она изобразила скромную улыбку и ласково погладила домру в руках.
Далмат запрокинул голову и засмеялся, положив ладони на круглый живот.
– Позволяю, Любава. Играй нам! – Он махнул рукой, а сам вразвалочку пошёл к столу.
Все расселись по местам. Елисей занял стул по правую руку от
