Нестандартный ход 2. Реванш (СИ) - De Ojos Verdes
После недели лежания в прон-позиции и соблюдения всех предписаний повторное КТ показало заметное снижение поражения легких, и лечение пошло как-то живее. Но все подробности своего перемещения в больницу Элиза узнала только, когда из палаты интенсивной терапии её определили в круглосуточный стационар.
Она уже не спала двадцать три часа в сутки и вполне четко могла вести разговоры. В ней накопилось много вопросов. Но когда она попала в новое помещение и откинулась на спину, в ней превалировал один.
Разве можно достать тюльпаны осенью?..
Девушка во все глаза уставилась на охапку ало-винных тюльпанов, аккуратно водруженных в срезанную пятилитровую тару, стоявшую на прикроватной тумбочке.
— Это твой муж передавал привет.
Элиза и так знала, что эти цветы мог принести только Рома. Но от комментария мамы не просто ёкнуло сердце, а еще и опалило щеки несвойственным жаром.
Твой муж.
Господи, как же звучит…
А почему, кстати, звучит?.. Так твердо и уверенно…
— Всех переполошил, ей-богу, — ворчит с улыбкой, расставляя вещи внутрь тумбы, — в первый день чуть врача не избил… Потом поднял на уши руководство, но добился того, чтобы меня впустили к тебе на постоянной основе. И теперь организовал отдельную палату.
— Кто? Рома? Врача избил? — пересохшими губами глупо повторила девушка, застыв в неверии.
— Не избил. Папа вмешался. Но всё к этому шло.
Она встала и направилась к небольшому холодильнику, чтобы поместить продукты. Элиза заторможенно наблюдала за её действиями и всё еще не могла поверить в услышанное. Разумовский не мог сделать ничего подобного! Он самый спокойный, невозмутимый и безэмоциональный человек из всех ей известных!
— Как ты нас напугала. Вся семья переживает и грозится нагрянуть в гости. Сдерживаю их, как могу. Я попросила никого не навещать тебя, организм еще слабый, а они с улицы в сезон вирусов… В общем, еще неделю побудем с тобой вдвоем, а потом заберем тебя домой.
Мама закончила свои манипуляции и грозно сощурилась, взглянув на Элизу. Стало понятно, что домой — это реально домой, в отчий дом.
И совершенно внезапно девушка увидела печать усталости на красивом и еще достаточно молодом лице. Сеточки новых морщинок вокруг глаз. В глубине которых до сих пор заметен страх за её, Элизы, жизнь. Этот страх всегда был там, но раньше носил, скорее, общий характер — любая мать переживает за своего ребенка. Но теперь… всё стало глубже. Девушка и так с детства умела отличиться проделками, доводя родителей до исступления, а потом, когда подросла, своеволием и упрямством усугубляла положение. Но истинную боязнь за неё они прочувствовали уже после истории с Самвелом. Мама — та женщина, которая не понаслышке знает, что такое страдать из-за внешности и быть под ударом, не осознавая того. Замужество Элизы немного успокоило её, а когда дочь уехала и возвратилась уже в другом статусе, видимо, испуг тоже вернулся.
Только сейчас девушка отчетливо осознала, как отражаются на близких все её обдуманные и необдуманные решения. А также неизвестность, установившаяся с некоторых пор, как она категорически отказалась говорить о своей личной жизни. Родители уважали позицию дочери, но оттого опасения усиливались.
И Элизе вдруг стало до жути стыдно. Погрязнув в своих терзаниях, она практически не думала о родных. И вот результат — мама буквально постарела на её глазах. И из-за неё же.
Сглотнув ком в горле, девушка в ответ лишь кивнула ей, соглашаясь на такой сценарий. И прикрыла веки, чтобы хоть как-то сохранить спокойствие. Надо было хорошенько взвесить все дальнейшие шаги. Особенно те, что касались этой самой личной жизни.
* * *
Еще никогда Элиза не спешила на работу с таким энтузиазмом. Она отсутствовала целый месяц до полного выздоровления, и считала дни до выхода из дома. Но не желание трудиться подстегивало её на подвиги, а жгучая потребность увидеть Рому, поблагодарить его… поговорить, быть может.
После всех рассказов мамы о том, что натворил муж, а никак иначе родители не называли его, хотелось… много чего хотелось, черт! А для начала — просто взглянуть в глаза. И спросить, неужели, из-за неё его лед дал трещины?!
За период, что девушка была на амбулаторном лечении в стенах родного дома, гостей практически не было. Родители тоже старались особо не навещать новорождённую внучку, чтобы не принести никакой заразы, пока та немного не подрастет, чтобы окреп иммунитет. Именно поэтому и Руслан пришел с Бодей всего один раз, вскользь упомянув, что брат в длительной командировке совместно с Гордеевым, владельцем «Эстет Констракшн».
Мысль, что Разумовский обязательно явился бы, если бы был в городе, грела душу и заставляла глупо улыбаться. Несколько раз Элиза порывалась написать ему, но одергивала себя. Раз Рома не пишет сам, значит, понимает, что им нужно именно живое общение. А о её самочувствии и так осведомлен.
И вот этот долгожданный день настал — она вышла на работу, что удачно совпало с его возвращением в Москву. Зная трудоголизм мужчины, не было сомнений в том, что он приедет в офис.
Выполняя поручения Алекса, который очень тепло её встретил, крепко обняв, и расправляясь с накопившейся текучкой, Элиза отсчитывала минуты до обеда. Нагрянув к кадровикам, чтобы закончить историю с больничным, девушка вышла оттуда и твердо направилась на этаж «топов».
Звезды благоволили ей, ибо в приемной Разумовского никого не оказалось. Она без препятствий прошмыгнула в незапертый кабинет и расстроилась, не застав владельца. Оглядев пустое пространство, вдохнула пропитанный его парфюмом воздух и приблизилась к столу, пальцем водя по срезу до самой середины. Тронула наполовину пустой стакан с водой, который тоже свидетельствовал о том, что мужчина еще недавно был здесь. Закусила губу, представив, что он может вот-вот войти, и это приводило её в новое совершенно девчачье волнение…
А потом взглядом наткнулась на листы, которые предназначались совсем не для её глаз. Замерла с пропустившим удар сердцем, почувствовав, как нутро сковывает холодом, и простояла так несколько долгих секунд, вчитываясь в строчки. Когда те стали расплываться перед ней, Элиза резко дернулась, случайно опрокинув на себя стакан. Поймала его, уберегши от падения на пол, и положила на место.
После чего блеклой тенью вышла из кабинета, по счастливой случайности вновь не встретив никого на своем пути.
Глава 29
«Не убил, не проклял, не предал. Только больше не смотрит в глаза…». Анна Ахматова
За прошедшие после выздоровления три недели жизнь вошла в свое привычное русло. Элиза вернулась в квартиру Аси, считая своим долгом сдержать обещание присматривать за домом, пока у неё есть такая возможность. Родители, конечно, были крайне недовольны, но девушка стояла на своем — подруга так много для неё сделала, что такая мелочь не может быть не исполнена с её стороны. Пусть семейное гнездышко и манило своими теплом и уютом, шутками с отцом на одной волне, их совместными добрыми подтруниваниями над мамой, заботой… это всё не изменило изначального решения Элизы.
Был защищен диплом в конце ноября. И принято окончательное решение уходить из корпорации. Поэтому девушка потихоньку подчищала все хвосты, чтобы поговорить с Алексом и сразу уволиться. Вряд ли он будет настаивать на отработке еще пары недель. И ей хотелось исчезнуть до Новогодней суеты, тем более — корпоратива, с которого символично всё в прошлом году и началось.
Элиза практически не выходила из отдела, утром старалась поскорее пройти в него, вечером — бросалась опрометью из него. И из здания. Пару раз Дашков звал с собой на обед, но она отказывалась, ссылаясь на загруженность. Лукавила, естественно. Просто не хотела пересекаться с Ромой.
К счастью, у Разумовского был какой-то нереальный период, он буквально уезжал из командировки в командировку. То на строительный форум в Сибири, где они углублялись в сферу производства стройматериалов, а также около недели изучали функционирование одной из «дочек» на территории. То на международную бизнес-конференцию. То ещё куда-то. Обязательно с тем же Гордеевым. Над их нерушимым тандемом, кажется, уже шутили. Но это было как-то мимо самой девушки.