Макунаима, герой, у которого нет характера - Мариу Раул Морайс ди Андради
Макунаима всю ночь бредил, что плывет на корабле, и проснулся весь в поту.
– Это к морскому путешествию, – прокомментировала хозяйка пансиона.
Макунаима был не прочь попутешествовать, и на радостях он превратил братца Жиге в машину-телефон и набрал номер Венцеслава Пьетро Пьетры, чтобы обругать его по матери. Но дух телефонистки сообщил, что на том конце провода никто не отвечает. Макунаиме это показалось странным, и он уж было собрался идти на разведку, чтобы узнать, в чем дело; но от жара и общей слабости решил покамест никуда не ходить. Он только сказал: «Ай, как же лень!» – отвернулся к стенке и стал говорить гадости. Братья взглянули на него и поняли – это корь.
Братец Маанапе пошел в Беберибе за знаменитым знахарем Бенту, который славится тем, что вылечивает все болезни одним лишь индейским духом и заговоренной водой. Пришел Бенту, дал водицы, спел молитву, и через неделю герой уже поправлялся. А когда поправился – встал и пошел к дому великана, чтобы узнать, что же случилось.
Дворец был пуст. Соседская прислуга рассказала Макунаиме, что вся их семья уехала в Европу, чтобы отдохнуть после странного избиения. Макунаима совсем расстроился. Вдоволь позабавившись со служанкой, он вернулся в пансион в сумрачном настроении. Маанапе и Жиге стали расспрашивать героя: кто, дескать, тебя обидел?
Тогда Макунаима всё им рассказал и разрыдался. Братья тоже расстроились, им было странно видеть героя в таком состоянии, и они решили сводить его в лепрозорий развеяться. Но Макунаима был очень расстроен, и веселья не вышло. Когда они вернулись на квартиру, была уже ночь. Они понюхали табаку из коробки в виде головы тукана, хорошенько прочихались и, наконец, смогли поразмышлять.
– Ну а ты что думал – ты тут прохлаждаешься, ходишь, колобродишь себе, а великан тебя ждать будет, что ли? Вот и терпи теперь!
Тут Жиге хлопнул себя по голове:
– Придумал!
Братья аж подскочили. А Жиге сказал, что они тоже могли бы отправиться в Европу за муйракитаном. Деньжат еще немного оставалось – сорок конту от проданного какао. Макунаима сначала согласился, но тут колдун Маанапе, подумав, сказал:
– Получше штука есть.
– Ну так рассказывай, не тяни!
– Макунаима притворится пианистом, получит грант от правительства и отправится сам.
– Зачем такие сложности, если у нас денег выше крыши, к тому же в Европе мне ваша помощь может понадобиться!
– Ты б головой своей подумал лучше! Мочь-то мы можем, братишка, но разве не лучше потратить казенные деньги, а свои себе оставить? Лучше! Так-то!
Макунаима подумал еще и хлопнул себя по голове:
– Придумал!
Братья аж подскочили.
– Что такое с тобой?!
– Я лучше под художника заделаюсь, так красивше будет!
И он надел машину-очки в черепаховой оправе, машину-граммофон, машину-гольфы, машину-перчатки и стал вылитый художник.
На другой день, чтобы не разволноваться в ожидании ответа, герой решил порисовать. Для этого он взял томик Эсы ди Кейроша и пошел гулять в лес Кантарейра. Ему навстречу шел веселый торговец с корзиной на плечах, беззаботно напевая – видать, удалось-таки вырвать листок из клюва дятла. Макунаима тем временем сносил муравейники, наблюдая за муравьями.
– Добрый день, добрый человек, как делишки, всё путем, спасибо, хорошо. Работаем? – поздоровался коробейник.
– Кто не работает, тот не ест.
– И то правда. Ну, до скорого.
И торговец ушел себе дальше напевать. Через полторы лиги он увидел опоссума-микуру и, не будь дураком, тоже решил немного поработать. Поймав зверька, он заставил его проглотить десять монет по два милрейса каждая и вернулся к Макунаиме, держа животное под мышкой:
– Добрый день, добрый человек, как делишки, всё путем, спасибо, хорошо. Если хочешь, продам тебе вот этого опоссума.
– Да что мне делать с животным, которое так воняет! – отвернулся Макунаима, зажимая нос рукой.
– Да ты послушай, это не простой опоссум! Когда ему приспичит, только деньги выходят! Задешево продам!
– Да ну тебя, турка! Где это видано, чтобы опоссум так делал?
Тогда торговец с силой нажал опоссуму на живот, и из того вывалились десять монет.
– Вот видишь! Одни деньжата сыпятся! Только подумай, что будет, когда он несколько раз сходит! Задешево продам, говорю!
– Это за сколько же?
– Четыреста конту.
– Нет у меня таких денег, только тридцать есть.
– Ну, тогда по-христиански – за тридцать тебе и продам!
Макунаима расстегнул штаны, чтобы вытащить из-за пазухи пояс, в котором были завернуты деньги. Но вот незадача – там был только чек на сорок конту и шесть фишек казино «Копакабана». Он отдал чек торговцу и не захотел брать сдачи, да еще и фишки отдал, не уставая благодарить торговца за щедрость.
Едва торговец успел выйти из леса, как опоссуму приспичило по новой. Макунаима пошире открыл карман, и всё, что вышло из животного, попало ему в штаны. Тут Макунаима понял, что его надули, и побрел восвояси, не переставая громко рыдать от отчаяния. По дороге он увидел индейца Жозе и крикнул ему в сердцах:
– Здравствуй, дорогой мой друг! У тебя в сандалях жук. Ты жука с ноги сдери и с ним кофе завари!
Жозе рассердился и обругал героя по матери, но тот совсем не обиделся, а только засмеялся и весело пошел дальше. Только потом вспомнил, что должен идти расстроенным – и вновь принялся кричать и рвать на себе волосы.
Когда он пришел домой, братья еще не вернулись из хижины правительства. Хозяйка квартиры вошла в комнату к Макунаиме, чтобы утешить его, они и позабавились. А потом герой снова принялся рыдать. Тут пришли братья, и герой с хозяйкой перекрестились от страха – братья были пяти метров ростом. Да ведь всё просто – правительство, оказывается, уже направило тыщу раз по тыще художников на проживание в Европу, и Макунаиму теперь направят только в День Святого Никогда. Вот они и вытянулись от удивления и разочарования – ведь этого дня еще ждать и ждать.
А когда братья увидели расстроенного Макунаиму и спросили его, в чем дело, то забыли о своем удивлении и снова стали нормального роста – старичок Маанапе и Жиге, мужчина в самом расцвете сил.
А герой всё рыдал:
– Ой-ой-ой-ой-ой! Торговец-то меня обдурил! Ой-ой-ой-ой-ой! Я его опоссума купил, сорок конту за него отдал!
Теперь братья стали рвать на себе волосы. Уже в Европу никак не отправишься, да и вообще только день, ночь и крыша над головой, пока хозяйке забавы не надоедят, остались у них. И так они плакали, пока Макунаима намазывался мазью от москитов, а затем спокойно заснул.
Когда рассвело, старуха Вей вылила
