Макунаима, герой, у которого нет характера - Мариу Раул Морайс ди Андради
Мы всё еще пребывали в тоске по потерянному муйракитану, имевшему форму животного из отряда чешуйчатых пресмыкающихся, когда то ли посредством некоего метапсихического импульса, то ли, qui lo sá, через некое здоровое либидо, как объясняет нам немецкий мудрец доктор Зигмунд Фрейд (а по-нашему Фройди), явился Нам во сне великолепный архангел. От него стало Нам известно, что потерянный талисман обретается теперь в заботливых руках доктора Венцеслава Пьетро Пьетры, подданного вице-королевства Перуанского, явно итальянского происхождения, подобно Кавалкáнти, что обитают в Пернамбуку. А потому как доктор пребывал в славном городе преподобного Аншьеты, Мы сюда немедленно и отправились в поисках похищенного пресмыкающегося. Наши теперешние отношения с доктором Венцеславом наиприятнейшие; и, несомненно, очень скоро вы получите радостную весть о том, что талисман снова с Нами; для достижения коей цели обращаемся мы к вам за материальной помощью.
Ибо, милые подданные, не подлежит сомнению тот факт, что Мы, ваш Император, находимся в бедственном положении. Казну, которую Мы взяли из родных мест, пришлось Нам обратить в деньги, которые здесь в ходу; и такие обменные операции, по причине колебаний курса валют и падения какао на бирже, изрядно затруднили Нам поиски пропитания.
Знайте также, что местных женщин покоряют не ударами палки, и сами они забавляются не ради забавы, но лишь под дождем презренного металла, в потоках игристого вина, осененного славным гербом Шампани и в окружении съедобных чудищ, которых в народе называют омарами. И что это за дивные чудища, милые Амазонки!!! Из гладкого подрумяненного панциря, как из каркаса корабля, выходят многочудные веслоподобные руки, щупальца и хвост; а сам сей тяжелый предмет, выложенный на блюде севрского фарфора, предстает перед нами аки египетская трирема, рассекающая воды Нила, несущая на носу бесценное тело Клеóпатры.
Обратите внимание, сеньоры Амазонки, на ударение в этом имени собственном, ибо Нас сильно огорчит, если вы не предпочтете, как это сделали Мы, сие произношение, подтверждаемое классическими штудиями, более новому произношению Клеопáтра, которому малодушно следуют ныне некоторые составители словарей, не понимая того, что оно представляет собой презренный жаргонизм из тех словечек, что тащат сюда с французскою мишурой достойные виселицы смесители языков.
Так вот, это нежное чудище, покорившее самые чувствительные гортани, тянет местных женщин на брачное ложе. Теперь становится ясно, какого рода материальную помощь мы имеем в виду: ведь омары очень дороги, дорогие подданные, и некоторых из них приобретали Мы по шестьдесят конту, а то и более, что в переводе на наши традиционные деньги дает внушительную сумму в восемьдесят миллионов плодов какао… Так что вы можете понять, сколько Мы уже потратили и что Нам не хватает запасов презренного металла, чтобы забавляться с такими труднодоступными дамами. Мы бы и хотели, пусть это и стоило бы Нам нелегких трудов, удержать свой жаркий пыл, дабы не обременять вас лишними расходами; однако каким же сильным духом нужно обладать, чтобы устоять перед чарами и прелестями сих любезных пастушек!
Они обычно облачаются в переливающиеся бриллиантовым блеском тончайшие ткани, подчеркивающие их стать и едва прикрывающие прелести, а уж тела их обладают непревзойденной красотою, гибкостью и изяществом. Здешние дамы непременно бледны лицом и белы телом; а какие способности они демонстрируют в забавах! Перечислять их здесь было бы, наверное, непристойно, и уж конечно это бы противоречило правилам приличия, которые Императору необходимо соблюдать в общении с девами-подданными. Какая красота! Какая элегантность! Какой cachet! Какое пламенное, огнедышащее, упоительное dégagé!! Мы только о них и думаем, не забывая при этом, естественно, и о муйракитане.
По-Нашему, достойнейшие Амазонки, так вам стоит у них поучиться величественному кокетству, играм и жестам Любви. Вы бы отринули тогда свой Закон гордого одиночества ради более приятных занятий, когда Поцелуй восхищает, Страсть распаляет и вся в лучах славы предстает urbi et orbi нежная сила Odor di Fêmia, как говорят и пишут итальянцы.
И, раз уж Мы остановились на столь деликатном вопросе, прежде чем оставить его, сделаем некоторые дополнительные замечания, которые могут быть вам полезны. Женщины Сан-Паулу, помимо того что они весьма красивы и мудры, не довольствуются одними данными им Природою дарами и совершенством; но с великим усердием заботятся о себе; и до тех пор эта работа не может считаться законченной, пока они не закажут со всех концов света самых великолепных и приятных снадобий и одеяний, которые создала обнаженская, то есть женская, наука былых цивилизаций. Так они позвали учительниц из старушки Европы, особенно из Франции, и с ними выучились проводить время совсем не так, как вы. То они прихорашиваются, проводя целые часы за этим кропотливым занятием, то очаровывают театральные союзы нашего общества, то не занимаются ничем; и проводят погруженные и увлеченные этими трудами весь день, так что возвращаются домой поздно ночью; им едва хватает времени наскоро позабавиться, и они отдаются, как говорится, в объятия Орфея. Однако знайте же, милые сеньоры, что день и ночь здесь сильно разнятся с вашим военным распорядком: день начинается здесь, когда у вас он в самом разгаре, а ночь – когда вы видите четвертый сон, который, в конце концов, лучше всего восстанавливает силы.
Всему этому паулистанские женщины научились у французских учительниц, а
