Макунаима, герой, у которого нет характера - Мариу Раул Морайс ди Андради
Когда весло Вей перестало баюкать, Макунаима проснулся. Уже было видно, как поцарапывал небо розовый небоскреб. Лодка причалила к берегу грандиозной деревни Рио-де-Жанейро.
И тут же, от самого берега, начинался сад с длинной-предлинной аллеей, вдоль которой рос бразильский дуб и стояли по обе стороны разноцветные дворцы. А этот сад – это проспект Риу-Бранку. Там-то живет Вей, Солнце, со своими тремя дочерьми. Вей желала, чтобы Макунаима стал ее зятем, ведь он, в конце концов, был герой и часто угощал ее маниоковым пирогом, который она высушивала, так что она сказала так:
– Итак, зятек, ты должен жениться на одной из моих дочерей. В приданое тебе я дам Ивропу, Францыю и Баию. Но в обмен на то ты должен быть верен моей дочери и не забавляться с другими женщинами.
Макунаима поблагодарил ее и обещал исполнить наказ, даже поклялся памятью матери. Тогда Вей вместе с тремя дочерьми ушла, чтобы в саду рассвело, напомнив Макунаиме еще раз, чтобы не выходил из лодки в поисках, с кем бы позабавиться. Макунаима вновь мамой поклялся, что так и сделает.
Не успели Вей с дочерьми войти в сад, как Макунаима уже захотел пойти позабавиться с какой-нибудь женщиной. Он закурил, но желание не проходило. Там, в саду, среди деревьев, прогуливалось столько женщин, ох, каких женщин, да и так ловко и красиво они двигались.
– А гори оно всё огнем! – воскликнул Макунаима. – Я уж не слабак, чтоб страдать от женских капризов!
В голове у него вспыхнул яркий свет. Он встал в лодке во весь рост, обхватил руками родину и торжественно объявил:
– ЗДОРОВЬЯ МАЛО, МНОГО МУРАВЬЕВ – СЕ СУТЬ БРАЗИЛИИ БЕДЫ!
В тот же миг он выпрыгнул из лодки, отправился к образу полкового капитана Святого Антония, чтобы отдать ему честь, а затем принялся кадрить всех женщин, что там были. Наконец встретил одну, которая работала разносчицей рыбы у кума по соседству, и еще пахло от нее – ох! – рыбной требухой. Макунаима ей подмигнул, и оба отправились в лодку забавляться. Долго они забавлялись. Теперь они уж весело смеются.
Когда Вей и три ее дочери возвращались после дня, прежде ночи, девушки – они шли перед матерью – увидели, что Макунаима решил позабавиться с португалкой еще раз. Тогда все три дочери света разозлились:
– Так вот, значит, как герои поступают! Тебе что, наша мать, Вей-Солнце, не говорила, что ли, чтоб ты всё время сидел в лодке и не забавлялся с другими?!
– Мне так грустно было! – ответил герой.
– Грустно ему было! Тебе сейчас так грустно станет, сразу погрустнеешь! Задаст тебе огоньку наша мать, Солнце!
И они пошли к Вей очень сердитые и нажаловались:
– Смотри, матушка-Солнце, что сделал твой зять! Стоило только нам углубиться в сад, как он сиганул из лодки, запал на какую-то дамочку, привел ее в твою лодку, и они еще и забавляются по самое не хочу! Вот они уже назабавлялись и смеются теперь!
Тогда Вей-Солнце обожглась сама об себя и закричала дурным голосом:
– Так-так-так, душа моя! Я разве не говорила тебе, чтоб ты ни с кем забав не устраивал? Говорила! А ты не только устроил, но и до сих пор забавляешься, да еще и в моей лодке, да еще вы тут смеетесь весело!
– Мне так грустно было! – сказал опять Макунаима.
– Если бы ты меня послушался, сейчас я б выдала за тебя одну из моих дочерей, и ты бы всегда был молод и красив. А теперь ты будешь молод совсем немного – ровно столько, сколько все остальные люди, а потом ты понемногу растеряешь свою молодость и веселье.
Макунаима чуть не заплакал:
– Кабы я знал…
– Если б да кабы – эти святые никому еще не помогли, душа моя! А ты нахал, я погляжу, это да! Не дам я тебе теперь ни одной из своих дочерей!
Тогда Макунаима тоже взъерепенился:
– Да и не нужна мне ни одна из всех трех! Три – черт забери!
Тогда Вей и три ее дочери отправились в гостиницу и оставили Макунаиму спать в лодке с его португалкой.
Когда наступил час рассвета, Солнце и девушки прогуливались по пляжу и увидели, что Макунаима с португалкой всё еще спят. Вей разбудила обоих и подарила Макунаиме камень Ватó. А камень Ватó дает огонь всякий раз, как попросишь. И Солнце со своими тремя дочерьми ушли.
Макунаима еще целый день забавлялся с разносчицей рыбы по всему городу. Ночью они уснули на скамейке в районе Фламéнго, и тут пришло жуткое привидение. Это был Мьяникé-Тейбé, он хотел съесть героя. Нос у него был на пальцах рук, уши – на пупе, а глаза – на груди. Вместо одного рта было целых два – на внутренней стороне каждой стопы, откуда пальцы растут. Макунаима проснулся, потому что привидение сильно воняло, вскочил на оленя и умчался прочь из Фламенго. Тогда Мьянике-Тейбе съел разносчицу рыбы и уплелся восвояси.
На другой день Макунаима решил больше не пытать счастья в столице Республики. Он выменял на камень Вато портрет в газете и вернулся в деревню, стоящую на потоке Тьете.
Глава 9
Письмо к Икамиабам
Любезным нашим подданным, сеньорам Амазонкам.
Тридцатое мая тысяча девятьсот двадцать шестого года,
Сан-Паулу.
Любезные дамы,
вас, конечно, немало удивит сие послание и его стиль. Меж тем Мы вынуждены начать эти полные тоски и бесконечной любви строки с неприятного известия. Ибо правда то, что в славном городе Сан-Паулу – самом большом городе на свете, как говорят его жители, – знают вас не под именем Икамиаб, происхождение коего слова неясно, но под прозвищем Амазонки; и рассказывают о вас, что вы воинственные наездницы и ведете свою родословную из классической Эллады; и вот так называют вас. Сильно опечалили Нас, вашего Императора, такие промахи эрудиции, однако вы сойдетесь с Нами в том, что так, по соприкосновении с почтенной платиной традиции и древней чистотою, ваш облик становится еще более героическим и выдающимся.
Однако Нам не стоит растрачивать ваше драгоценное время, а тем паче смущать ваш разум дурными вестями; посему перейдем тотчас же к рассказу о Наших деяниях в сих краях.
Не прошло еще и пяти солнц с тех пор, как Мы покинули ваши края, когда Нас постигло величайшее несчастье. Одной прекрасной
