Томас Мэлори - Смерть Артура

– Увы, – сказал сэр Паломид, – так, значит, вы – мой господин сэр Тристрам?

– Да, сэр, и вы это знаете отлично,

– Клянусь рыцарской честью, – сказал сэр Паломид, – до сего мгновения я вас не узнал, я полагал, что вы – король Ирландии, ведь – вы носите ирландский герб.

– Да, я ношу этот герб, – отвечал сэр Тристрам, – и буду носить его и впредь, ибо некогда я завоевал его в бою против достойнейшего из рыцарей по имени сэр Мархальт. Мне великим трудом досталась та победа, но иного пути не было. А сэр Мархальт умер из-за дурных лекарей, а мне так и не покорился.

– Сэр, – сказал сэр Паломид, – я полагал, что вы перешли на сторону сэра Ланселота, и по этой причине тоже стал выступать на его стороне.

– Добрые речи, – отвечал сэр Тристрам. – Я их принимаю и прощаю вас.

И они подъехали к своим шатрам. А там, спешившись, они сняли доспехи, умыли лица свои и руки и уселись за стол обедать.

Но Прекрасная Изольда, увидев сэра Паломида, переменилась в лице и от гнева не могла и слова вымолвить. Заметил это сэр Тристрам и говорит:

– Госпожа, что за причина вам столь нерадушно нас принимать? Ведь мы сегодня немало потрудились.

– О, мой господин, – отвечала Прекрасная Изольда, – ради Господа Бога, не гневайтесь на меня, ведь не моя в этом вина. Я видела сегодня, как вас предали и едва что не обрекли смерти. Истинно, сэр, я видела все – как это было, и когда, и что. И потому, сэр, как могу я терпеть при вас присутствие такого злодея и предателя, как сэр Паломид? Ведь я своими глазами видела, как он следил за вами, когда вы покинули турнирное поле. Он остановил коня и сидел в седле недвижно, покуда вы не возвратились. А тогда поскакал прямо к раненому рыцарю и обменялся с ним доспехами. И я видела после этого, как он разыскивал вас по всему полю, отыскавши же, тут же на вас напал и бился с вами нарочно, зная отлично, на кого поднял копье. Что до него, сэр, то сэра Паломида я не слишком испугалась, но я боялась сэра Ланселота, который вас не узнал.

– Госпожа, – сказал сэр Паломид, – ваша воля говорить что хотите, я перечить вам не стану, но, вот клянусь моей рыцарской честью, я не знал, что это господин мой сэр Тристрам.

– Как бы то ни было, – сказал сэру Паломиду сэр Тристрам, – я принял ваше извинение, но я отлично знаю, что от вас бы мне пощады не было. Однако это не важно. Что до меня, то вы во всем прощены.

Но Прекрасная Изольда низко опустила голову и не сказала в тот раз более ни слова.

Тут подъехали к шатру два вооруженных рыцаря, спешились и вошли внутрь во всем вооружении.

– Любезные рыцари, – сказал им сэр Тристрам, – неправильно вы поступаете, что во всеоружии являетесь ко мне, когда мы сидим за столом. Если вам надобно что-нибудь от кого-либо из нас, то там, на турнирном поле, следовала вам облегчить свое сердце.

– Нет, сэр, – отвечал один из рыцарей, – не для того мы сюда прибыли, ибо знайте, сэр Тристрам, мы явились сюда как ваши друзья. Я приехал, дабы видеть вас, а вот он желает увидеть вашу королеву Изольду.

И тогда сказал им сэр Тристрам:

– Прошу вас честью, снимите шлемы, чтобы мне видеть ваши лица.

– Сэр, так мы и сделаем по вашему желанию, – отвечали рыцари.

И когда шлемы их были сняты, сэру Тристраму подумалось, будто их лица ему знакомы. И тут шепнул украдкой сэру Тристраму сэр Динадан:

– Это – государь мой король Артур, а тот второй, что говорил с вами, – сэр Ланселот.

– А, госпожа, прошу вас, поднимитесь навстречу гостям, – сказал сэр Тристрам, – ибо у нас государь мой король Артур.

Тут король с королевой поцеловались, а сэр Ланселот с сэром Тристрамом заключили друг друга в объятья. И было там радости и веселья без конца. По просьбе Изольды Прекрасной король и сэр Ланселот сняли доспехи, и начались между ними веселые беседы.

– Госпожа, – сказал король Артур, – уже давно я желал вас увидеть, ибо вашу красоту восхваляют повсюду. Теперь же я могу сказать, – что вы – красивейшая дама, какую мне случалось видеть, а сэр Тристрам – лучший и прекраснейший из известных мне рыцарей. И потому, мне думается, вы отлично подходите друг к другу.

– Государь, да возблагодарит вас Бог! – сказали сэр Тристрам и Прекрасная Изольда, – нет равных по доброте и великодушию вам

И так они беседовали о разных вещах и помянули обо всем, что происходило на турнире.

– Но что за причина, – спросил король Артур, – вам, сэр Тристрам, выступать против нас? Вы ведь рыцарь Круглого Стола и по праву должны быть на нашей стороне.

– Сэр, – отвечал сэр Тристрам, – это вот сэр Динадан и сэр Гарет, ваш родной племянник, побудили меня выступать против вас.

– Государь мой Артур, – сказал сэр Гарет, – я охотно приму вину на мои плечи, ибо они достаточно широки. Но, правду сказать, это дело сэра Тристрама.

– Клянусь Богом, я от души обо всем сожалею, – сказал сэр Динадан. – Этот неудачник сэр Тристрам заманил нас сюда

на турнир, и из-за него мы получили немало жестоких ударов по голове.

И король с сэром Ланселотом так смеялись, что едва усидели на своих местах.

– Но кто был тот рыцарь, – спросил король, – от которого вам пришлось так много претерпеть?

– Сэр, – отвечал сэр Тристрам, – вот он сидит за этим столом.

– Что? – сказал король Артур. – Неужели это был сэр Паломид?

– Сэр, знайте, это был он, – сказала Прекрасная Изольда.

– Да поможет мне Бог, – сказал король Артур, – вы поступили недостойно рыцаря, да еще столь славного, ведь люди, я слышал, зовут вас учтивейшим рыцарем.

– Сэр, – отвечал сэр Паломид, – я не узнал сэра Тристрама, ибо он переоделся.

– Да поможет мне Бог, – сказал сэр Ланселот, – это вполне возможно, ведь я и сам его не узнал.

– Но я не понимаю, отчего вы перешли на нашу сторону?

– Государь, должно быть, по той же причине, – сказал сэр Ланселот.

– Сэр, что до этого, – сказал сэр Тристрам, – то я его простил, и мне было бы вовсе не по душе с ним расставаться, ибо я дорожу весьма его обществом.

И они стали говорить о других вещах. А вечером король с сэром Ланселотом уехали к себе. Но знайте, что сэр Паломид всем сердцем страдал от ревности, и в ту ночь у себя на ложе он не ведал минуты покоя, плача и рыдая без удержу.

Вот наутро сэр Тристрам, сэр Гарет и сэр Динадан поднялись пораньше и вошли к сэру Паломиду. И застали они его крепко спящим, ибо он не смыкал глаз всю ночь. А на щеках у него видны были следы горьких слез.

– Не говорите ничего, – сказал сэр Тристрам, – ибо я уверен, что он рассердился и огорчился из-за упреков, которые высказали ему я и Прекрасная Изольда.

А вскоре сэр Тристрам послал будить сэра Паломида и наказал ему собираться в путь, ибо пора уже было выезжать на поле. Они все быстро вооружились и снарядились и облачились во все красное – и королева Изольда, и все ее рыцари, – и они проскакали с нею через все турнирное поле к той монашеской обители, где была возведена для нее ложа.

И тут услышали все, как трижды протрубил рог, и все короли и рыцари выехали на турнирное поле. Первыми изготовились к бою сэр Паломид и сэр Кэй-Чужестранец, рыцарь Круглого Стола. И они затеяли бой. Но сэр Паломид ударил сэра Кэя с такой силой, что перебросил его наземь через круп его коня. А затем сэр Паломид поверг еще одного рыцаря и поломал при этом свое копье, и тогда он извлек меч и стал рубиться всем на диво. И стали повсюду раздаваться крики одобрения сэру Паломиду.

– Взгляните-ка, – молвил король Артур, – вон как там сэр Паломид принялся за дело. Да поможет мне Бог, – сказал король Артур, – он – отличный рыцарь.

Но пока они так стояли и говорили, вырвался на поле сэр Тристрам, подобно грому, и он схватился с сэром Кэем-Сенешалем и сокрушил его прямо на землю. После того он одним копьем поверг еще трех рыцарей. А потом обнажил он меч и стал рубиться так, что всем на изумление. И тогда народ перестал восхвалять и славить сэра Паломида, а все возгласы обратились на сэра Тристрама. Люди кричали:

– А! Тристрам! Тристрам!

Про сэра же Паломида было забыто.

– Ну как? – спросил сэр Ланселот короля Артура. – Вон тот рыцарь и в самом деле являет собой дивное зрелище.

– Да поможет мне Бог, – отозвался король Артур, – вы еще увидите сегодня, как оба эти рыцаря выкажут чудеса.

– Сэр, – сказал ему сэр Ланселот, – из них один все время через силу тянется за другим и по ревности принуждает себя превзойти сэра Тристрама, а тот и не подозревает о тайной ненависти сэра Паломида. Ибо, государь, все, что делает сэр Тристрам, он делает из чистого рыцарства.

В тот день и сэр Гарет с сэром Динаданом немало отличились, так что король Артур отозвался и о них с великой похвалой, и все короли и рыцари на стороне сэра Тристрама свершали славные боевые дела и преданно держались все вместе.

А потом и король Артур с сэром Ланселотом сели на коней и, изготовившись к бою, выехали на турнирное поле в самую гущу жаркой схватки. И сэр Тристрам, сам того не ведая, выбил из седла короля Артура, а сэр Ланселот ринулся было ему на подмогу, но на него самого набросились противники в столь большом числе, что им удалось стащить его с коня. И тогда король Ирландии и король скоттов с их рыцарями затеяли, если удастся, захватить короля Артура и сэра Ланселота в плен. Но сэр Ланселот, услышавши такие их речи, стал разить всех, точно голодный лев, и сражался так, что ни один рыцарь не отваживался к нему приблизиться. Между тем выехал на поле сэр Эктор Окраинный, он ринулся, навесив копье, навстречу сэру Паломиду и сломал об него копье на мелкие куски. Тогда сэр Эктор разогнал коня снова и с такой силой поразил сэра Паломида мечом, что тот, оглушенный, поник головой к луке седла. А сэр Эктор тотчас же вытянул его из седла и швырнул под ноги коню, а затем подвел коня сэру Ланселоту и пригласил его подняться в седло. Но сэр Паломид подбежал прежде, ухватил коня за узду и сам прыгнул в седло.