Томас Мэлори - Смерть Артура

– Ибо я не по-рыцарски поступил ныне с вами: зная о великих подвигах, вами прежде свершенных, я постыдным и неучтивым образом вызвал вас сражаться со мною.

– Сэр Паломид, – отвечал сэр Ламорак, – вы сделали и сказали уже чересчур много!

И с тем он поднял его с земли обеими руками и сказал так:

– Сэр Паломид, достойный рыцарь, во всей здешней стороне нет рыцаря лучше и искуснее, и я весьма сожалею, что мы с вами сражались.

– А я не жалею, – отвечал сэр Паломид, – хоть и ранен сильнее вас; да это не беда, я скоро исцелюсь. Но я бы и за прекраснейший в здешней стороне замок не отказался бы от этой встречи с вами, ибо до конца дней моих я буду любить вас больше, нежели какого-либо другого рыцаря на свете, кроме брата моего сэра Сафира.

– И я тоже, – молвил сэр Ламорак. – Кроме брата моего сэра Тора.

Тут подъехал к ним сэр Динадан, и велика была его радость при виде сэра Ламорака. Оруженосцы же их починили им щиты и доспехи и остановили кровь из их ран. И в близлежащем монастыре они отдыхали всю ту ночь.

А теперь мы снова возвратимся ко двору короля Артура. Когда прибыли туда сэр Ивейн и сэр Брандель с товарищами, они рассказали королю и сэру Ланселоту и сэру Тристраму, как сэр Дагонет, королевский шут, гонял в лесной чаще короля Марка и как неизвестный рыцарь их всех семерых сокрушил одним копьем, и было при дворе много смеха и веселья, и потешались все над королем Марком и сэром Дагонетом. Но ни один из рыцарей не мог сказать, кто был тот рыцарь, что вступился за короля Марка. И они спросили самого короля Марка, не знает ли он того рыцаря, он же ответил им так:

– Он назвался рыцарем, преследующим Зверя Рыкающего, и под этим именем послал к своей матери одного из моих прислужников. Она же, когда услышала, от кого он прибыл, заплакала прегорестно и открыла его имя моему прислужнику, сказавши так: «Ах, мой любезный сын сэр Паломид, отчего не пожелал ты со мною увидеться?» Вот почему, – сказал король Марк, – можно заключить, что это был сэр Паломид, благородный рыцарь.

И все семеро рыцарей очень обрадовались, что узнали его имя.

А теперь возвратимся мы назад к сэру Ламораку и к сэру Паломиду с сэром Динаданом. Поутру сели они на коней и поскакали в сопровождении пажей и оруженосцев. И увидели они прекрасный замок на горе за прочными стенами. Они свернули туда и нашли в замке рыцаря по имени сэр Галахальт, владельца этого замка. Он встретил их сердечно и принимал щедро.

– Сэр Динадан, – спросил сэр Ламорак, – что намереваетесь вы делать?

– Сэр, я завтра поутру отправлюсь ко двору короля Артура.

– А я, клянусь головой, – сказал сэр Паломид, – в ближайшие три дня не сяду в седло, ибо я жестоко ранен и сильно истек кровью, и потому я стану здесь на отдых.

– Воистину так, – сказал сэр Ламорак, – и я останусь тут вместе с вами. Когда вы тронетесь в путь, тогда поеду и я, если только вы не слишком долго здесь задержитесь, а до тех пор не сяду я на коня. И потому прошу вас, сэр Динадан, повремените и вы тут с нами, дабы нам поехать всем вместе.

– По чести, – отвечал сэр Динадан, – это для меня невозможно, ибо я испытываю столь неодолимое желание видеть сэра Тристрама, что долго пребывать от него вдали я не в силах.

– А! Сэр Динадан, – сказал сэр Паломид, – я вижу, вы любите моего смертельного врага! Как я могу доверять вам?

– Да будет вам ведомо, – отвечал сэр Динадан, – я люблю господина моего сэра Тристрама превыше всех рыцарей на свете и буду служить ему и поклоняться.

– И я тоже, – молвил сэр Ламорак, – сколько это в моих силах.

И вот наутро сэр Динадан пустился в путь ко двору короля Артура. Скачет он по дороге и вдруг видит, стоит на дороге всадник и уже изготовился к бою.

– Ни к чему это, – говорит сэр Динадан. – Ибо у меня нет охоты сражаться.

– Со мной вам придется вступить в поединок, – отвечал рыцарь, – а иначе вам тут не проехать.

– Сэр, вы по любви или по злобе вызываете меня на бой?

И ответил рыцарь:

– Знайте, что я вызываю вас по любви, не по злобе.

– Возможно, что и так, – сказал сэр Динадан, – но что-то уж очень жестока ваша любовь, если вы хотите выразить ее вашим жестоким копьем! Но вот что, любезный рыцарь, – сказал сэр Динадан, – раз вы непременно желаете со мною биться, то, пожалуй, разыщите меня при дворе короля Артура, и там я с вами сражусь.

– Что ж, – говорит рыцарь, – раз вы не желаете сражаться, то откройте мне ваше имя.

– Сэр рыцарь, мое имя – сэр Динадан. – А, сэр, – молвил тот рыцарь, – я немало слышал о вас как о рыцаре добром и благородном, и знайте, что я люблю вас всем сердцем.

– Ну, а коли так, – сказал сэр Динадан, – значит, незачем нам с вами и драться!

И с тем они расстались.

И в тот же день он прибыл в Камелот, где сидел король Артур. И приветствовал он короля с королевой и сэра Ланселота и сэра Тристрама; и весь двор радовался возвращению сэра Динадана, ибо был он рыцарь учтивый и разумный и добрый боец, а всех более любил сердечно сэра Динадана сэр Тристрам.

Стал расспрашивать сэра Динадана король, какие встретились ему приключения.

– Сэр, – отвечал сэр Динадан, – я повидал немало приключений, и про иные из них знает король Марк, но не про все.

И выслушал король рассказ сэра Динадана о том, как они с сэром Паломидом были у стен замка Феи Морганы и как сэр Ламорак сражался, их опередив, как одолел в поединках двенадцать рыцарей и четверых из них убил насмерть и как после всего сокрушил еще и сэра Паломида и его, сэра Динадана.

– Этому я не могу поверить, – сказал король, – ведь сэр Паломид – превосходный рыцарь.

– Это истинная правда, – отвечал сэр Динадан, – и все же я видел, как он потерпел поражение в честном поединке.

И он поведал королю об этом поединке, как сэр Паломид оказался слабейшим, и раны его были тяжелее, и кровью истек он обильнее, нежели сэр Ламорак.

– И нет сомнения, – сказал сэр Динадан, – что, продлись поединок долее, быть бы сэру Паломиду убитым.

– Иисусе! – воскликнул король Артур, – это достойно всяческого удивления.

– Сэр, – молвил тут сэр Тристрам, – не должно вам дивиться, ибо, по моему мнению, нет на свете сейчас рыцаря доблестнее, ибо я испытал его силу в бою. И теперь могу сказать вам, что ни с одним рыцарем не пришлось мне в поединке так тяжко, разве только с господином моим сэром Ланселотом. И нет на свете рыцаря, не считая сэра Ланселота, который бился бы так доблестно, как сэр Ламорак.

– Да поможет мне Бог, – сказал король Артур, – я хотел бы, чтобы этот сэр Ламорак явился к нашему двору.

– Сэр, – сказал сэр Динадан, – он в недолгом времени будет здесь, и сэр Паломид тоже. Боюсь только, что сэр Паломид пока еще не в силах выступать на турнире.

А через три дня после этого король повелел устроить турнир у стен соседнего монастыря. И приготовились там выступить многие рыцари Круглого Стола, приготовились биться на копьях сэр Гавейн и его братья. Но сэр Ланселот, сэр Тристрам и сэр Динадан не стали выступать на том турнире, из любви к королю Артуру они уступили сэру Гавейну с братьями честь завоевать там первенство, если хватит у них сил.

Вот рано поутру облачились в доспехи сэр Гавейн и его братья, и свершили они немало бранных подвигов, и всех более отличился сэр Эктор Окраинный. Но сэр Гавейн превзошел там всех, и король и все рыцари поначалу присудили первенство сэру Гавейну.

Но вдруг увидел король Артур, что из лесу выехал в сопровождении двух оруженосцев рыцарь со щитом, затянутым кожей. Он подъехал незаметно и стал разить направо и налево и одним копьем сокрушил двух рыцарей Круглого Стола. Но в схватке потерял он чехол со своего щита. И тогда король и все увидели, что он носит красный щит.

– Ах, Иисусе! – вскричал король Артур. – Взгляните все на вон того рыцаря с красным щитом!

И повсюду раздались крики и возгласы:

– Берегитесь рыцаря с красным щитом! А он за краткий срок поверг наземь трех братьев сэра Гавейна.

– Да поможет мне Бог, – молвил король Артур, – в жизни не видел я такого славного копейщика.

Смотрит король и видит, что рыцарь тот уже скачет против сэра Гавейна, и с такой силой он его поразил, что у того седло с коня соскочило.

– Как так? – спрашивает король сэра Гавейна. – Кажется нам, вас сбросили на землю? Хорошо было бы нам узнать, кто таков этот рыцарь с красным щитом.

– Я-то знаю его отлично, – сказал сэр Динадан, – но вам до поры не открою его имени.

– Клянусь головой, – сказал сэр Тристрам, – он орудует копьем лучше сэра Паломида, и, если желаете знать, это – сэр Ламорак Уэльский.

Так они стояли и беседовали и вдруг видят, сэр Гавейн и тот рыцарь снова скачут друг на друга, и снова выбил он сэра Гавейна из седла и нанес ему жестокие увечья. И на глазах у короля Артура он сокрушил еще двадцать рыцарей после сэра Гавейна, и потому, уж конечно, первенство было присуждено ему как рыцарю, не ведающему себе равных. Но сэр Ламорак незаметно и ловко удалился от всей рыцарской рати и скрылся в лесу. Но это видел король Артур, ибо ни на миг не отрывал от него глаз.