Явления - Арат Солийский
65
ст. 89. Сегодня созвездие Клешней называется созведием Весов (название, данное, как полагают, Гиппархом).
66
ст. 97. Хотя большинство рукописей дают чтение «в руках» и только две «в руке», перевожу, как предлагает схолиаст — «держит рукой» (так, как это созвездие изображается на большинстве звездных атласов). Германик помещает Колос в левой руке Девы (Germ. 96-97), Гигин — в правой (Гигин. Астр. III, 24). Колос (Спика) — самая яркая звезда созвездия Девы (а-Девы).
67
ст. 98. Арат этимологизирует имя Астрей от τό άστρον — звезда. У Гесиода Астрей — Титан, порождающей в союзе с Эос ветры (Борей, Нот и Зефир) и звезды (Теог. 375-382).
68
ст. 99. По Гесиоду, Справедливость — дочь Зевса (Труды и дни. 256; Теогония. 902), то же у Эсхила (Жертва у гроба. 947-948).
69
ст. 100, след. Справедливость, явившаяся к людям, фигурирует во фрагменте 9а оксиринхского папируса 2256 (Fr. 530 Mette), отнесенного Э. Френкелем к несохранившейся трагедии Эсхила «Этна» (Зайцев А. И. Оксиринхский папирус 2245 и трилогия Эсхила о Прометее // Philologia Classica. Вып. 1. Л., 1977. С. 47).
70
ст. 103-104. Что Арат имеет в виду под «женскими собраниями» (буквальный перевод: «родственный круг женщин», «женские филы» — φύλα γυναικών), не ясно. В контексте рассказа о золотом поколении упоминание о таких собраниях отсылает, возможно, к Гесиоду, чей «Каталог женщин» также выделяет роль женщин в процессе божественного мироустройства. Можно вспомнить в данном случае и об Аристофане, обыгравшем возможность «женских собраний» в политической жизни Афин («Женщины в народном собрании», «Женщины на празднике Фесмофорий»). Контекстуальное равенство мужских и женских собраний кажется перекликающимся также с некоторыми идеями стоиков, в частности, с рассуждением Клеанфа, полагавшего, по свидетельству Стобея (Экл. II. 7), что государство благородно потому, что оно является: а) установлением для совместной жизни, нужным для того, b) чтобы получать и воздавать по справедливости (Arn. 587). Похоже, что люди золотого поколения живут именно в таком государстве, но сегодня о таком государстве остается, по Арату, только вспоминать.
71
ст. 108, след. Ближайшей параллелью к рассказу Арата о смене трех поколений является изложение схожего сюжета у Гесиода (Труды и дни. 106-201). Арат, несомненно, ориентируется на Гесиода, но не следует ему буквально. По Гесиоду, регресс человечества описывается как смена пяти последовательно сотворенных богами поколений. Люди первого, золотого, поколения живут подобно богам, не знают трудов, проводят жизнь в пирах и умирают без страданий. После смерти они превращаются, по воле Зевса, в добрых демонов, невидимо обходящих землю и наделяющих богатством живущих. Серебряное поколение резко отличается от золотого: люди этого поколения остаются детьми в течение ста лет, достигнув же зрелости, живут недолго, принося себе беды глупостью и гордыней. Они не служат богам и вызывают негодование Зевса, который сокрывает их под землей и создает следующее — медное — поколение людей-воинов, обладающих великой силой и пользующихся медью. Люди медного поколения гибнут от собственных рук. Четвертое созданное Зевсом поколение — поколение героев. Люди героического века лучше, чем их предшественники, но их поколение гибнет в ходе войн, одна из которых — троянская. Поколение героев сменяет железное поколение современников Гесиода, полное невзгод и тяжелых забот, худшие из которых, по Гесиоду, еще впереди. В контексте гесиодовского повествования о смене поколений Справедливость не фигурирует, и ее дальнейшее упоминание (ст. 256) с этим повествованием никак не связано. Арат, однако, не просто вводит в рассказ о смене поколений образ Девы-Справедливости, но и меняет его характер: смена поколений у Арата также выражает регресс общества, но регресс этот непосредственно связан с деяниями самих людей. Боги не принимают видимого участия в том, что люди от поколения к поколению становятся хуже, а Справедливость выступает в роли наблюдателя, бессильного что-либо в этом ухудшении изменить. Зевс, названный ранее прародителем людей (ст. 5), демонстрирует таким образом неисповедимость своего промысла и своей воли. Люди таковы, какими они стали в результате морской торговли, изобретения оружия и войн. Они таковы, каковы они суть: порочны, чужды справедливости, обременены трудами и заботами, и — вместе с тем, о чем не устает напоминать Арат на протяжении всей поэмы — не оставлены божественными благодеяниями. Кроме Гесиода и Арата подробный рассказ о смене поколений находим в «Метаморфозах» Овидия (I. 89-150). См. также: Катулл, 64. 382-408; Вергилий, Бук. 4. 4-45, Георгики. I. 125-149 и II. 536-540; Гораций, Эподы. 16. 41-66; Тибулл, I. 3. 35-50; Овидий, Любовные элегии. III. 8. 35-58; Сенека. Федр. 525-562, Октавия 391-435.
72
ст. 118. В Аркадии есть гора Парфенион (Павсаний. Описание Эллады. VIII 6, 4). Поселить Деву в горы Арату подсказал, скорее всего, Гесиод (Труды и дни. 290), нашедший в горах место для Доблести (Αρετή).
73
ст. 132. Комментарий Цицерона: «Пользу, которую получали от быка, ценили так высоко, что есть его мясо считалось преступлением» (О природе богов. 2: 159). Ср.: Вергилий. Георгики. II. 536-537. Плутарх, не упоминая имени Арата, цитирует эти стихи, чтобы проиллюстрировать древность законов, согласных с учениями Пифагора и Эмпедокла (De esu carnium, 998). Вне зависимости от того, были ли отсылки к Пифагору и Эмпедоклу важны для самого Арата, смысл пассажа видится таким: изображая людей золотого и серебряного поколения вегетарианцами, Арат подчеркивает царившее в это время на земле социальное и моральное согласие, исключавшее смертоубийство не только человека, но даже животного.
74
ст. 133. У Овидия (Метаморфозы. 1:149-150) «<...> и дева Астрея / С влажной от крови земли ушла — из бессмертных последней» (Пер. С. Шервинского).
75
ст. 136. Другое объяснение возникновения созвездия Девы находим в эпиллии Эратосфена, посвященном Эригоне: здесь созвездие Девы — это вознесенная на небо дочь царя Икарии Эригона, повесившаяся после того, как ее отца убили его подданные (см. также: Гигин.
