Секс и судьба - Франсиско Кандидо Хавьер
Один из присутствовавших врачей, возможно, тронутый свидетельством Беатрисы, попросил информацию об Альваро. Архивы объяснили, что у Альваро де Агира е Сильва нет никакого выходного сертификата для перевоплощения от «Душ-Сестёр». Он зарегистрирован лишь в отделении жалоб. Леонора, бывшая его физической матерью, Хустиниано, его отчим, и сама Брита Кастанейра записали строгие обвинения против него, до его возвращения к новым земным сражениям, хоть два последних были лишь короткое время в Институте по их выходу из уголовной колонии.
Брат Феликс спросил, есть ли какой-нибудь благородный жест в информации, касающейся Марсии, который позволил бы попытаться применить эффективную помощь для её пользы. Да, есть один, объяснили в компетентном секторе. Однажды она проявила лучшие материнские порывы, чтобы гарантировать достойный брак своей больной дочери.
Тогда, соединяя достоинство и скромность, наставник встал и, изумляя нас своим впечатляющим смирением, проинформировал, что Альваро де Агира е Сильва и он — это одно лицо, один и тот же Дух, предстающий перед Богом и нами, в суждении, где сознание требовало, чтобы он добровольно воззвал к перевоплощению, чтобы пойти навстречу Брите, в то время бывшей во плоти вдовы Ногейра… Он постарается в своём собственном обновлении и окажет ей помощь, поскольку он считал себя палачом, а её — жертвой.
С такой силой на нас не воздействовала бы даже молния.
У врачей был огорчённый вид, у брата Режи глаза наполнились слезами, Невес побледнел, а мне внезапно стало трудно дышать…
Феликс мужественно продолжал объяснять, что Божественное Милосердие, по мере того, как Дух возвышается, предаёт суду совести долг исправления и гармонизации с законами Вечного Равновесия, не прибегая к принудительным мерам, и что поэтому, начиная с этого момента, его решение собраться в подготовительных работах к рождению на физической арене станет публичным.
Он поведал, что сексуальная преступность создала для него ответственность, подобную ответственности злодея, который разрушил бы здание или город с помощью серии взрывов. Ущемив чувства Бриты Кастанейры, уважаемой женщины, пока не произошёл случай, преобразовавший её сердце и мозг, он признаёт себя виновным перед лицом принципов причинности, вплоть до определённого момента, виновным за все проступки сексуального характера, которые она совершила, поскольку после того, как он оставил её, сознательно принудив её к вероломству и приключениям, он может сравнить её с бомбой, которую он изготовил ради стольких лиц, которым бедное существо нанесло ущерб, словно она хотела отомстить своему ближнему за жёсткую оборотную сторону жизни, которую тот ей навязал.
Он, которому мы обязаны стольким счастьем, просил у нас братской поддержки, чтобы он смог получить место сына в семье Жильберто, как только Марина восстановит материнское лоно после рождения Мариты. Он мечтал встретиться с Марсией в нежности внука… Он будет для неё спутником в бесплодные моменты телесной старости, он принесёт ей свою чистую любовь, они будут страдать вместе, он даст ей своё сердце. Он не может быть равнодушным, убеждённый, что Бесконечная Доброта Божья сможет даровать вдове Клаудио бесценное оставшееся время в физическом существовании… Если бы Господь даровал ему милость, о которой он молил, он попросил бы нас помочь ему оставаться верным своим обязанностям с самого раннего своего возраста. Он просил нас поддержать его в дни соблазнов и слабости, простить его возмущения и ошибки, и что, во имя любви к доверию, которая собрала нас здесь, мы никогда не позволим ему пойти по вредоносным лёгким путям, во имя нашей дружбы…
Строгий и мягкий, он обратился, в частности, к брату Режи, проинформировав его, что обе сестры Присцила и Сара, уже находятся в подготовительном этапе к возвращению на Землю, что они уйдут раньше него, он же рассчитывает на возможность отойти от руководства Институтом через шесть месяцев, чтобы подготовиться, и не желает на своём месте никого другого, кроме Режи, что станет радостью для организации.
Никто из нас не имел сил прервать тишину. Врачи попросили замену для обеспечения отдыха Беатрисы; Режи молча ушёл помогать руководителю Архивов; Невес подошёл к своей неподвижно лежащей дочери, словно желая спрятаться, чтобы поразмыслить над уроком. Я оказался один перед наставником. Подняв глаза на него, словно в первый раз, когда я разглядывал его у Немезио, я постарался прийти в себя, увидев его невозмутимое лицо. Это был тот же человек, которого я любил как отца или брата. Он заметил моё состояние души и сжал меня в своих объятиях. По его твёрдому и проницательному взгляду я понял, что он не хотел бы видеть меня охваченным чувствительностью, и я постарался собраться с силами. Несмотря на это, будучи не в состоянии полностью себя контролировать, я склонил свою расстроенную голову к плечу человека, которого я привык чтить, но прежде. Чем я расплакался, я ощутил, как его правая рука слегка коснулась моих волос, и он попросил у меня информации по уроку флюидной терапии, на котором я не должен был отсутствовать.
Мы вышли вместе.
На улице, видя, как он шагает прямо и спокойно, у меня сложилось впечатление, что Солнце, сверкающее на небе, является предупреждением Божественной Мудрости о поддержании верности в постоянном движении к Свету.
14
Добившись продления срока для практики более обширных исследований в «Душах-Сёстрах», я сопровождал брата Феликса, пока он не отошёл от руководства, чтобы заняться подготовкой к новым задачам.
Наставник избрал «Дом Провидения» для прощания с сообществом.
К давно уже запланированной дате двери здания были широко открыты для всех, кто хотел прийти попрощаться с любимым ориентером, которого все обитатели Института считали героем. Министры города, поклонники ближайших зон, комиссии от различных организаций труда, всё руководство организации, друзья, ученики, бенефицианты и другие компаньоны издалека объединились здесь в единой вибрации благодарения и любви.
Режи узнал, что шеф хотел бы вновь увидеться с больными во время свои последних часов административной деятельности, но уверенный, что не сможет удовлетворить его просьбу из-за нехватки времени, он посоветовал нам отобрать в секторах госпитализированных братьев тех, кто в состоянии предстать при передаче полномочий,
