Воспоминания старого шамана. Путь волка - Александр Хамархан
– Так ведь нет, не захотел, – он вытер слезы рукавом. – Понимаешь, Милхай! На небо смотрит, будто зачарованный, как птицы там летают. А самолет пролетит, так разговоров будет – на целую неделю. Книжки читает про самолеты, нравится ему, а я с этим ни чего поделать не могу. – Как жить дальше, не знаю, не нахожу общий язык с собственным сыном. Может мне запретить, силой? Я по печным делам мастер, какую попросишь печку, – сложу любую. Даже форму для тебя могу специальную изготовить!
А хочешь, камин современный в гараже? Тебе самому на радость и людям на загляденье! Помоги только, – дед Микель от безысходности поник головой. – Ты Род наш оберегаешь и души хранишь. Предки открываются тебе. – Микель проникся в слабой надежде к Милхаю. – Научи, подскажи если что!
– Знаешь что, Жамса, ты сыну не препятствуй сильно. У него своя дорога, – свой путь к счастью. Через него наш Бог небо хочет увидеть и потомков твоих прославлять, в разных концах страны. Не будет рядом он с тобой. Но навещать станет обязательно. Зачем ему судьбу губить. Есть много примеров, когда сын своей дорогой пошел, – не по отцовским стопам. И многого добился в жизни.
Глянь на наших! Раз в год собираются, со всей страны приезжают, стариков навестить, обряд сделать, в местах святых побывать. И ни чего, – все живы, здоровы! Есть у них лад в душе и спокойствие на сердце. Я тебя понимаю, он твоя кровь и плоть, – жалко отпускать. Однако ты спроси у себя, чего хочешь больше: – чтоб ремесло родовое в семье осталось, или чтоб сын твой счастлив был в жизни? – ненавязчиво настаивал Милхай.
– Наверное, и то, и другое, – печник никак не мог для себя определить.
– В этом случае, нужно правильно понять: – наши дети – не наша собственность! Решил твой сын, душой выбрал, – смирись, прими с уважением его выбор. Взрослый осознанный – не мальчик уже. Хочет с самолетами работать? – Пускай! Стране – Родине нашей, такие нужны. – Ты представь, он станет таким же мастером в своей профессии, как ты в печном деле? – Неужели не порадуешься за сына, что он нашел свое призвание?
– Ты прав, наверное. Мне нужно отступиться. Дать самому возможность свои ошибки получать. За меня ведь, в моей жизни, никто не ошибался. Вот и ему шишек своих набить нужно, раз не захотел по проторенной колее пойти.
Люблю я его, и совета твоего послушаю, – отпущу сына своей дорогой. А на замену, есть у меня на примете человек. – Гришка соседский. Мне помогает, – шустрый парень, надежный! На него и ремесло оставить не страшно! – печник на конец-то улыбнулся. Как будто гора свалилась с его плеч и на душе сразу полегчало.
– Вот и чудненько, – поддержал Милхай. – А я помолюсь, капну на благополучие сыну твоему.
После той встречи, знатной, Микель начал в подмастерье готовить соседа своего – Гришу. Тайны ремесла передать, чтобы не утратились, и не ушли за ним. Чтобы людям память добрую оставить после себя.
– Учись, Гриша, – постигай все то, что я умею, да не зевай, всё новое хватай отовсюду! Ученик должен превосходить учителя, иначе, что за учитель такой, что не смог ремесло свое передать! Денег всех я не заработаю, а печник в деревне должон остаться. Как так деревня без печника? – Нужное это дело, полезное.
Печник, Гриша, завсегда востребованной профессией будет, – любил Микель молодого воспитывать, а тот был благодарным слушателем, хватал каждую фразу и тянулся за мастером. Бывало, они вдвоем ложили печь. Дед Микель показывал мелкие премудрости и тонкости своего ремесла.
Теперь, он успокоился: «Сын свою дорогу выбрал в жизни, – у него все будет хорошо!» – так сказал Шаман. А ремесло свое Микель передаст другому, – Грише – покладистому соседу.
Союзники Шамана
Бывало, простые повседневные вещи превращались в целый ритуал. Шаман топил печку в избе: брал сухое сосновое полено, строгал на лучины и потом их поджигал. Когда огонек начинал разгораться, Милхай подбрасывал щепочки, затем толкал лучины потолще. Общался с огнем как с ребенком малым, приговаривал, не давая ему потухнуть. Тот быстро рос, силу набирал и, уже как смышленый малыш, исследовал все печкины закоулки. В ход шли сухие поленья, внесенные заранее в дом. Огонь подрастал и становился сильнее.
Шаман с ним разговаривал уже как с подростком, общался на понятном языке. Дым – спутник огонька – поднимался вверх и прогревал дымоход. Свежий ветер, разряженьем своим, тянул по трубе на выход. Так они вместе и носились за окном. Дым и ветер играли, пока огонь в печке силу набирал.
В последнюю очередь, огонь кормился промороженными, влажными дровами, только занесенными с улицы. Как взрослый, он насыщал свою плоть, поглощая порцию дерева, переваривая ее и потрескивая сучками. Теперь Шаман вел себя с почтением. Он уважал природную стихию. Общался как со старшим, дарующим тепло и радость в доме.
Огонь не был одинаковым. Он менялся, в зависимости от древесины и погоды. Настроение самого Шамана, тоже влияло на огонь. В безветрие, когда шел снег, – огонь струился, горение было мягким и ровным. Когда задувал ветер, пламя рвалось, металось, завывая в такт порывам, искрами вылетало из трубы наружу.
Милхай понимал суть Природы, и в чем-то, его мысли были схожими с Микелем. К любому делу он относился с душой и должным уважением. Любил Шаман зимним вечером посидеть возле печки. Свет выключит на кухне, придвинет табурет, так чтобы огонек в щель между дверцей был виден и разговаривает с ним про себя.
Когда, тарасуну в кружку нальет, капнет на печку, молитву вполголоса прочитает. Через огонь с духами общается. Огонь давал Милхаю силу, очищал его мысли и сжигал весь негатив.
***
Была у Шамана курительная трубка из темного полированного дерева, с черным изогнутым мундштуком. Хранилась она в коробочке, возле трельяжа. Хотя пользовался ей Милхай не часто. Перед началом большого дела, он выходил во двор, садился на скамейку, набивал трубку крепким табачком и закуривал. Дым останавливал ход его мыслей, и замедлял время, чувства его обострялись. К Милхаю приходили разные видения. Он постепенно понимал, что за человек пришел, с какими намереньями. Прошлое и будущее человека проявлялось перед ним как на картине.
Шаман никогда не торопился, взвешивал свои решения. Каждый шаг обдумывал, рассчитывал на собственные силы. Воспитывал своего сына Степана:
– Что в жизни, что в природе – все одним законам подчиняется.
– А в денежном вопросе как? – спрашивал его Степан. – И в денежных вопросах есть закономерности, – циклы. Их тоже надо соблюдать. В долги не лезь, сберегай деньги. Не торопись тратить, – подумай сперва, обмозгуй. У знающих людей совета попроси. А если решение принял, – тогда не сомневайся!
И помни! Последними деньгами не рискуй, имей всегда запасной выход. В порядке дела свои содержи и документы.
Еще, Степа, такую вещь скажу: очень важно знать, какие мысли при себе оставить, а какие из головы гнать. Потому что суть у них одна – материальная. Слово обронил нечаянно, и человека обидел. Так что, Степа, думай перед тем, как говорить что-то. Фильтруй слова и с близкими, и с посторонними людьми.
Степан хотя и был упрямым, но к Милхаевым советам прислушивался. А советы, которые не принимал, – откладывал. До тех пор, пока не убеждался в правоте отца.
Когда проводились обряды
Обряды отнимали у Шамана много сил и времени. Милхай проводил их, не смотря на хлопоты и домашние дела. Свадьба, родился кто-то, или заболел, спор возник какой, да и обычные житейские вопросы – все шли к Шаману. Он никому не отказывал, – просто не имел такого права.
А по дому, по хозяйству, – всегда хватало забот. Деревенские не злоупотребляли его вниманием. Не отвлекали без надобности. Благодарили, кто, чем мог. Кто денежку давал, гостинцы ребятишкам подкидывал. Другие – продукты приносили. Процветал своеобразный натуро-обмен.
