Воспоминания старого шамана. Путь волка - Александр Хамархан
Всё наверху смешалось: – и птицы, наблюдавшие за ходом поединка, и Духи, пребывавшие в покое. Почувствовав опасность, они покинули «нагретые» места. В кромешной суматохе, напуганные души птиц, менялись с Духами местами и отлетали в небо. Вакханалия и крики, сменились ужасом и паникой. Вороньи тушки, градом, падали на землю. Из гладкой, снежной белой, поляна стала черной и мохнатой. Шок от увиденного, был сильнее боли. Хищники, хранившие спокойствие, поддались общему волнению.
Часть Духов, неожиданно, потребовала обретенья плоти. Тела, упавшие, пернатые, – необъяснимо стали заново взлетать. Летели, как попало: – где-то сзади голова – хвост впереди, – где вверх ногами кто-то поднимался. Так, «обернувшись» в новую физическую плоть, – Духи возвращались в мир привычный.
Пугающее зрелище захватывало волков. Поднявшиеся вверх вороньи тушки, теряя силу покидавших Духов, снова сыпались на землю. В лесу творился ужас. Напряжение нарастало. Участники охоты вносили изменения.
Боль и усталость навалились на Сохатого. Они сковали разум и поразили волю. На место ярости пришли отчаяние и страх. Чутьем звериным, ощутив момент, Шоно к земле пригнулась, – сжала лапы. Она молниеносно прыгнула.
Напором Духа, и энергией волков, Вечность поменяла постулаты.
Время стало вязким и пластичным: – оно задумалось, замедлив быстротечный ход. Волки, как по инерции, всё продолжали двигаться и наблюдать за затяжным полетом. Расправляясь телом, будто яростная птица, Шоно вонзила лосю в горло острые клыки. Она сбивала зверя, – нарушала равновесие.
Сохатый на ноги припал, потом поднялся. Он попытался сбросить Шоно. Однако, хватка мертвая, и оторвать так просто было невозможно. Зверь продвигался постепенно, к самому распадку, раскручиваясь и волоча волчицу за собой. Он ударял, ее, об острые края уступа. Шоно смыкала скулы на горле своей жертвы. Казалось, что немного, и Лось вернется в прежнее укрытие.
Превозмогая боль, Вожак к ним подоспел. Сверкнув глазами, хищными, он начал рвать Сохатого.
Другие волки и волчицы – бросились атаковать. Сохатый закружился, пытался сбросить волка, но сдавленное горло, шок от укусов и усталость – его сразили окончательно. Силы покидали зверя: ноги подкосились, и он упал на землю. Сохатый на земле, – хищники вокруг, – Шоно за горло держит зверя. Охота подходила к своему концу.
«В борьбе, непредсказуемой, – одолевает сильный Духом. Тот, кто идет до самого конца».
Для Вожака, сегодня, была не лёгкая задача. Он выполнил задачу, и удвоил силы. Хитростью добавил волчий аргумент. Тем самым все законы природные «подвинул». И даже Дух, пришедший из другого мира, не смог ему при этом помешать. Сегодня стая будет сыта, насытятся и малые волчата. А раны долго будут заживать, напоминая об охоте. Но двух волков, – двух лучших братьев, – не будет с ними, больше, никогда.
Стая заслуженно пирует, зализывает раны. Большая птица кружит над горизонтом. Холодные потоки колышут её перья. Ворон вращает черной головой, рассматривая мелкие детали. Там, сверху, сцена утренней борьбы виднелась по-другому. Напора не было, на небе, и драматизма тоже. Все словно в шахматной игре: волки нападают – Сохатый отбивается, Сохатый нападает – волки убегают. Потом опять все неожиданно меняется.
У ворона удел – парить, передавать другим сигналы.
Была возможность улететь,
Не зреть, происходящего внизу,
Но ворон должен был успеть
Задачу выполнить свою.
Завесу тайны, волку, открывал,
Влияя, сильно, на его судьбу,
Других в беде не оставлял,
Ровняя шансы волчьей стаи на лету.
Так многие в лесу живут,
Намеренно события изменяя,
В таежном доме там и тут
В большой беде другу помогая.
(Ворон)
Братья наши меньшие, – птицы, не могут быстро бегать по земле. Зато летать!.. Легко летают, – под самым ясным небом. Зорко всматриваясь вдаль, видят то, что человеческому глазу не доступно. Летят во всех возможных направлениях, куда душа их только пожелает. Имеют радость и свободу самого полета. Там, в небе, нет ухабов и канав, болот и непролазных буреломов. Чтобы лететь, не нужно проходить потоки, холодной бурной горной речки. В полете нет опасных перевалов, обледеневших сопок и заносов снежных. Чтобы куда-то долететь, дороги в небе не нужны.
Жизнь птицы – это есть свобода, и выбор направлений, высоты, – свобода самого волнительного чувства, – чувства бесконечного полета. Познав единожды, который, больше невозможно отказаться.
Однажды, ворон, постигает первые уроки. Отныне, раз и навсегда, его стихия – небо. Что не дано природой человеку, для птицы – от рождения данность. Они живут на небе, но возвращаются на землю, туда, где их жилище, где их гнездо и их птенцы.
Вот так мы, люди, – где бы ни бывали, и как бы далеко не шли, а возвращаемся к истокам – туда, где наши семьи. Там есть могилы предков, там наши старики...
Опасный зимний случай
Однажды, родители решили организовать экскурсию для ребят. С автобусом договорились на ферме, чтобы школьников свозить в соседнюю деревню, в музей народных ремесел. Совсем недалеко располагалась пасека Милхаевского друга. Если летом туда поехать, то расстояние будет километров десять вдоль реки, дальше через мост, и столько же в обратную сторону. Зимой же, по ледовой переправе можно переехать напрямки.
Шόфер Никонорыч – не рискнул дорогу сокращать. Мало ли, машина забуксует, или заглохнет. Или, «чего доброго», - под лед провалится. Ответственность такую он не взял, – решил в объезд, как проще и надежнее. Вот так они и ехали: похрустывая передачами, под монотонный скрип деталей и завывание мотора. А за окном зима стояла, сугробов сильно намела. Дороги занесло от снега, да так, местами, что трактору пришлось работать. На всем пути он «прокатился», свою лопату опустил. Заботились родители о детях – договорились с трактористом.
Автобус Никонорыча, как в молодые годы, вез своих почетных пассажиров. Школьники общались, громко разговаривали, порою, по салону бегали. Не помогали им ни окрик молодой учительницы, ни грозный вид шофёра, наблюдавшего за ними в зеркало. Но так было вначале. К концу поездки, детвора устала, угомонилась, а кто-то даже задремал. Прошло немало времени, когда автобус, по расчищенной заранее дороге, подъезжал к другой деревне. Залаяли дворовые собаки. Шофер остановил машину и заглушил мотор.
– Ну, все, приехали! Выходим! – скомандовал Никонорыч.
Первой пошла учительница и позвала с собой учеников. Ребята по вскакивали с мест, и с радостью и криками побежали из машины. Они толкались, запинались друг об дружку, каждый норовил скорее выскочить наружу.
– Эй, эй! Куда несетесь?! – Никонорыч подхватил мальчишку. Ребята подшутили – подставили подножку. Не поймай водитель вовремя, – расшибся б на ступеньках, – и лоб, и нос бы себе разбил.
Музей древних ремесел располагался в центральной усадьбе, в большом деревянном доме. К экскурсии заранее готовились: мастеров пригласили, народных, с разных деревень. Хотели показать ребятам, как предки их, далекие раньше жили, чем в тайге промышляли, сибирской. Вышло очень познавательно. Три с лишним часа пролетели как один миг. Распалили интерес у детворы. По окончании экскурсии, детям разрешили попробовать себя в ремеслах, – в тех, в которых деды их и бабушки трудились. Каждый прикоснулся, из ребят, к истории народа, того, что населял суровые края, с самых незапамятных времен. Когда закончили, на стену натянули простынь. Киномеханик заправил пленку в проектор и включил мотор. Свет потушили. Перед глазами у ребят мелькали кадры черно-белого кино.
