Секс и судьба - Франсиско Кандидо Хавьер
В её возбуждённом мозгу возникла мысль, зарождая тонкий луч надежды. Позвонить!… Она могла бы позвонить в резиденцию Торресов. Жильберто, без сомнения, должен был находиться у изголовья своей больной матери. Тем более, что с утра Марина куда-то уехала. Одной причиной больше, чтобы не иметь возможности избежать нежности, так необходимой больной женщине. Поэтому, думала она, вполне вероятно, что на расстоянии он лишь имитирует добросовестность. Неизмеримая подозрительность с колючими корнями распространяла горечь в её сердце. Но она не видела другого выхода для действий. Побеседовать с ним! Выслушать его! Она жаждала истины, она в отчаянии желала всё знать!…
Разрушающие мысли сталкивались в её измученной головке… Нет, нет, она больше не вернётся в семью во Фламенго… Из двух решений — вернуться в апартаменты Ногейров или умереть — она предпочитала умереть…
Она просеивала через сито анализа обстоятельства, прослеживала своё поведение, снова и снова размышляла…
Внезапно ей овладела одна странная мысль: всё скрывать, притворяться. Для достижения истины она будет лгать. Да, она войдёт в игру с тем, что вошло к ней в голову, словно это была её последняя карта.
Марита представила себе, что, прожив вместе и в близости, которая соединяла её с сестрой, её голос и голос Марины были похожи, как, впрочем, и все манеры поведения. Она позвонит парню и, выдавая себя за Марину, насколько это возможно, сымитирует её голос в разговоре, она будет повторять фразы, наиболее часто употребляемые в семейных разговорах. Она изобразит внезапный приезд из Терезополиса. Затронутый таким образом, молодой человек яснее изложит то, что он ощущает по отношению к ней.
Страдающее дитя посмотрела на часы. Было без десяти минут девять.
Она хотела отыскать более привычную обстановку, чтобы позвонить. Она вспомнила о «донне» Коре, клиентке из магазина в Копакабане, которая стала её близкой подругой, и от которой она обычно звонила, когда ей было нужно. Набравшись мужества, она поднялась со скамьи в поисках транспорта и только в этот миг почувствовала, что у неё нет сумочки, которую она потеряла при бегстве. У неё не было денег, но она не отступила. Окликнув с тротуара свободное такси, она спросила водителя, не может ли он отвезти её, она расплатится с ним по прибытии на место. Она была одна и утратила понятие времени. Водитель увидел её печаль, которая растрогала его. Он заявил, что обычно он систематически отказывается везти людей с проблемами, но на этот раз сделает исключение, и согласился.
Мы совершили короткое путешествие до Копакабаны в его компании.
Прибыв по указанному адресу, она выскочила из машины и в сопровождении водителя подошла к двери в апартаменты подруги, которая приняла её просто и сердечно. Смущаясь от стыда, Марита тихонько спросила «донну» Кору, имевшей свои финансовые трудности, может ли она одолжить ей немного денег. Она вернёт долг на следующий день. Хозяйка дома, непринуждённая и благожелательная, нисколько не колебалась. Она открыла ящик и, улыбаясь, сказала: «У меня только четыреста крузейро». Её мужа не было дома. Признательная Марита заверила, что этой суммы будет достаточно. Оплатив такси, она сказала женщине, что должна была задержаться на работе, затем поедет в Леблон[18] навестить больного, ссылаясь на то, что только потом она сможет сесть на автобус, чтобы вернуться домой. Но до этого она должна позвонить. Разговор очень личный. Донна Кора оставила в её распоряжении комнату и любезно добавила, что пойдёт приготовить кофе. Пусть Марита говорит, сколько нужно, её никто не прервёт. Обе её маленькие дочери давно спали, а супруг, заменявший коллегу на работе, вернётся не скоро. Хозяйка апартаментов удалилась в направлении кухни, которая отделяла салон.
И здесь, перед нами, нисколько не ощущая наших солидарных сердец, Марита набрала номер, затаив свои чувства и пытаясь сойти за другую.
В напряжении, мы стали слушать разговор двух молодых людей, каждая фраза которого останется у меня врезанной в память:
— Это дом Торресов?
— Да.
— Кто у аппарата? Жильберто?
— Да, да.
— О, любовь моя, ты что, не узнаёшь меня?
— А кто это?
— Я, я… Марина. Я только что вернулась…
— А-а, Марина!… какой приятный сюрприз!… Зачем тебе понадобилось тратить время? Приезжай… Мы все ждём тебя за столом … Почему ты звонишь?
— Я просто хотела знать, любовь моя, всё ли у тебя в порядке, хорошо ли ты провёл день…
— Я скучаю по тебе!
— Я тоже … Я очень скучаю …
— Так приезжай.
— А как твоя мать? Ей лучше?
— Немного.
— Послушай…
— Может, хватит разговоров? Ну же, приезжай быстрей…
— Один момент … Послушай. Я наскоро заглянула во Фламенго, чтобы переговорить с матерью о некоторых вещах … Я была в Терезополисе с двумя подругами, которые забили мне голову новостями. Я в волнении, я ревную…
— Что происходит?
— Марита…
— Что… Марита? Но между нами ничего нет.
— А я узнала …
— Что ты узнала?
— Что у вас обоих была связь. Я знаю, что вы были вместе, но чтобы до такой степени, не знала …
— Это ложь!
— Есть много чего, что я не могу доказать …
— Мы просто теряем время. На свете столько идиотов … Ты понимаешь?
— Недавно я говорила с папой …
В этот момент странного разговора её голос дрогнул. Она уже достаточно услышала, чтобы знать, что она раздавлена, что ею пренебрегают. Но она хотела испить чашу до дна. Ей надо было знать, что всё то, решил Жильберто. Она боялась, что выдаст себя. Необходимо было быть осторожной, чтобы измерить всю глубину оскорбления, жертвой которого она стала. Пауза в их разговоре была краткой. На другом конце провода Жильберто произнёс единственно уместное слово:
— Итак…
— Объяснись.
— Хорошо, ты должна знать, что у нас произошло. Мне позвонил твой отец… Ты знаешь, что он звонил мне? У нас был приватный разговор, и мы всё уладили.
— Это значит, что Марита …
— Представь себе! Она послала мне записку с просьбой о встрече. Твой отец знал об этом заранее и попросил меня сказать, что я приду, но самому не ходить к ней. Ты понимаешь?
— И как же это, наконец, ты уладил?
— Я написал ей записку, где обещал прийти, но согласился с твоим отцом, что он пойдёт к ней на встречу. Он сам предложил это решение. Знаешь, я не мог не принять его предложения…
