Саньютта Никая - Сиддхартха Гаутама

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, с полным преодолением сферы безграничного пространства, осознавая, что «сознание безгранично», я вхожу и пребываю в сфере безграничного сознания. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, входит и пребывает в сфере безграничного сознания.

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая, что «здесь ничего нет», я вхожу и пребываю в сфере отсутствия всего. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, входит и пребывает в сфере отсутствия всего.

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, с полным преодолением сферы отсутствия всего, я вхожу и пребываю в сфере ни восприятия ни не-восприятия. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, входит и пребывает в сфере ни восприятия ни не-восприятия.

Прекращение восприятия и чувствования

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, с полным преодолением сферы ни восприятия ни не-восприятия, я вхожу и пребываю в прекращении восприятия и чувствования. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования.

Шесть видов сверхспособностей

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, я овладеваю различными видами сверхъестественных сил: будучи одним я становлюсь многими; будучи многими, я становлюсь одним. Я появляюсь. Я исчезаю. Я беспрепятственно прохожу сквозь стены, бастионы, горы, как если бы шёл сквозь пустое пространство. Я ныряю и выныриваю из земли, как если бы она была водой. Я хожу по воде и не тону, как если бы вода была сушей. Сидя со скрещенными ногами, я лечу по воздуху, как крылатая птица. Своей рукой я касаюсь и ударяю даже солнце и луну, настолько я силён и могущественен. Я так влияю на тело, что достигаю даже миров Брахмы. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, овладевает различными видами сверхъестественных сил.

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, я слышу за счёт элемента божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, оба вида звуков: божественные и человеческие, как далёкие, так и близкие. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, слышит за счёт элемента божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, оба вида звуков.

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, я знаю умы других существ, других личностей, направив на них свой собственный ум. Я различаю ум со страстью как ум со страстью, а ум без страсти как ум без страсти. Я различаю ум с отвращением как ум с отвращением, а ум без отвращения как ум без отвращения. Я различаю ум с невежеством как ум с невежеством, а ум без невежества как ум без невежества. Я различаю суженный ум как суженный ум, расширенный ум как расширенный ум. Я различаю увеличенный ум как увеличенный ум, а не-увеличенный ум как не-увеличенный ум. Я различаю сильный ум, [который ещё не достиг наивысшего уровня], как сильный ум, и непревзойдённый в силе ум как непревзойдённый в силе ум. Я различаю сосредоточенный ум как сосредоточенный ум, а не-сосредоточенный ум как не-сосредоточенный ум. Я различаю освобождённый ум как освобождённый ум, а не освобождённый ум как не освобождённый ум. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, знает умы других существ, других личностей, направив на них свой собственный ум.

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, я вспоминаю многочисленные прошлые обители: одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие циклы распада мира, многие циклы эволюции мира, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так я вспоминаю многочисленные прошлые обители в подробностях и деталях. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, вспоминает свои многочисленные прошлые обители в подробностях и деталях.

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, я вижу за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, я различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я вижу смерть и перерождение существ, различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.

Монахи, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо [здесь и сейчас] в этой самой жизни я вхожу и пребываю в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Кассапа тоже, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо [здесь и сейчас] в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно».

СН 16.10

Бхиккхунуупассая сутта: Жилища монахинь

Перевод с английского: SV

источник: "Samyutta Nikaya by Bodhi, p. 674"

Так я слышал. Однажды Достопочтенный Махакассапа пребывал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда, утром, Достопочтенный Ананда, одевшись, взяв чашу и одеяние, отправился к Достопочтенному Махакассапе и сказал: «Идёмте же, Достопочтенный Кассапа, пойдёмте к жилищам монахинь»{504}.

«Друг Ананда, [лучше] ты отправляйся [сам], ты занят многочисленными обязанностями»{505}.

И во второй раз Достопочтенный Ананда сказал Достопочтенному Махакассапе: «Идёмте же, Достопочтенный Кассапа, пойдёмте к жилищам монахинь».

«Друг Ананда, [лучше] ты отправляйся [сам], ты занят многочисленными обязанностями».

И в третий раз Достопочтенный Ананда