Эльга Мира - Улитка
«Пошла ты к черту!» – подумала со злостью, отходя.
Вдруг в одной из комнат промелькнул долгожданный силуэт. Ну хоть какая-то радость! Развалившись на диване с бокалом в руке, Джудит держал речь перед двумя юношами лет двадцати, которые, затаив дыхание, слушали его с открытыми ртами.
«О Господи!.. Ты, как всегда, в своем репертуаре!»
Став чуть поодаль, я терпеливо принялась ждать, когда оратор обратит на меня внимание.
– Привет! – Он радостно помахал мне рукой, тут же легонько похлопав по коленке сидящего рядом с ним парня. – Извините. Увидимся позже!
– Спасибо, что спасла! – взяв меня за локоть, на ухо прошептал Джу.
– Да не рассказывай – спасла! Ты заливался там соловьем.
– Тише! – шикнул он, шутливо кивнув в сторону дивана. – Не будем обижать моих поклонников, их в этом гадюшнике осталось с гулькин нос!
Мы отошли в коридор.
– Почему не подошел?
– Не хотел нарушать семейную идиллию. Вы все так прекрасно смотрелись. Настоящий монумент в честь воссоединения. Лишние фигуры были бы некстати.
– Насчет монумента ты попал в самую точку, – засмеялась я в ответ, – только вот не один ты там лишний, как ни странно.
Друг удивленно заглянул мне в глаза.
– А как же «любимая женщина», «примирение с прошлым»? Речь впечатляюще щемила сердце, – под его глазами пролегли ехидные складки.
– Переборщил, согласна…
Нам поднесли по бокалу вина. Джу закурил.
– Узнал про Роба, – сказал он, выпуская дым. – Сочувствую.
– Хоть ты не добивай.
– Ладно. Но, положа лапу на сердце, Роб был куда честнее Эрика.
Я кинула на него испепеляющий взгляд.
– Все, все, молчу, – Джудит примирительно поднял руки вверх.
– Хорошо, что ты пришел. Здесь как-то стало одиноко.
Тоскливым взглядом я обвела комнаты.
– Да ладно. Так было всегда. Просто раньше нам казалось, будто все мы близки друг другу. Не хочешь пойти подышать воздухом ненадолго?
– С удовольствием!
Я будто пробудилась ото сна. Раздражение, зревшее весь вечер, словно ячмень на глазу, прорвало диким желанием послать всех к черту! Зачем делать счастливый вид, когда скверно до тошноты? Если Эрику вздумалось начать собирать такие толпы в семейный праздник, пусть тогда и развлекает их. Чего-чего, а право на собственные чувства у меня еще никто не отнимал!
Мы незаметно проскользнули в коридор и, взявшись за руки, бегом бросились по лестнице вниз, на улицу. Там, среди горящих рождественских гирлянд и светящихся праздничных витрин, потихоньку остыв, я пришла в себя. Поблекли двуличность Сиси, новоиспеченный пафос Эрика и даже бесхребетность Яна, которую до сих пор пыталась не замечать, оправдывая добротой его характера. Обнявшись, чтобы согреться, мы побрели по полупустым улицам.
Мимо нас пробежала компания молодых ребят, улюлюкая и смеясь.
– Эй! С Рождеством, – крикнул один из них.
– Может, вернемся? – спросил Джу минут через десять. – Мне-то до хребта, а вот у тебя могут быть проблемы.
Я упрямо покачала головой.
– Уверена?
– Как никогда. Надоело быть беквокалом. Пошли лучше к нам. Поздравим Стефанию с ребятами. Ведь рождество – семейный праздник, а здесь моя семья – вы.
– Отличная идея. Наши будут в восторге!
Мы бросились ловить такси.
Увидев нас на пороге, дети завизжали от удовольствия. И даже на строгом лице Стефании появилась счастливая улыбка.
– Как же это вам удалось вырваться?!
– Это все она, – кивнул Джудит в мою сторону.
Как хорошо и тепло было дома! Любимый мясной рулет, фирменная наливка и яблочный штрудель. Молча наблюдая за дорогими мне людьми, я думала: «Счастье – это когда ты можешь вот так запросто очутиться в своем теплом укромном мире».
Назад мы возвращались, прилично поддавшими. Всю дорогу смеялись и дурачились, как дети. Конечно, я понимала: скандала не избежать – Эрик не из тех, кто легко прощает оскорбление. Но мне хотелось показать ему характер. В этом была моя ошибка.
Эрик уже поджидал нас возле квартиры.
– Где ты была? – спросил он холодно.
Игриво улыбнувшись, я ответила:
– Мы решили навестить Стефанию с детьми. Не злись, просто мне совершенно не интересна вся эта толпа.
– А в твоей голове случайно не возникла мысль, что ты делаешь меня посмешищем?
– С каких пор тебя стало волновать чужое мнение?
– Послушай, друг, это моя вина. Не ругай ее.
Джудит вышел вперед.
– Мне плевать, чья это вина. И еще! Ты мне не друг, заруби себе это на носу. Хватит. Слишком долго я терпел ее прихоти по поводу тебя. На этом ставим жирную точку.
Я оторопела.
– Пока, милая. Извини, не хотел испортить тебе торжество, – шепнул Джу на ухо, мягко сжав мою ладонь.
Он уже начал спускаться по лестнице. Побежав за ним и схватив его за плечо, я в отчаянии выпалила:
– Нет! Не уходи! Ты мой друг, а друзья всегда рядом. Я ведь не протестую против всех тех прихлебателей, которые толпятся за этой дверью!
– Отойди от него, – Эрик угрожающе свел брови. – Вешаться на шею будешь в другой раз. А сейчас возьми себя в руки и постарайся вести себя достойно.
– Достойно для кого? – я начинала заводиться.
– Для тебя самой. Через минуту жду в холле.
– Ты решил, что можешь мне приказывать?! Обойдешься! – Я почувствовала, как мир вокруг начинает глохнуть. – Джу, мы идем домой! У нас там еще не доеден праздничный пирог.
Резкий разворот, да такой, что нога чуть не соскользнула со ступеньки. Во мне клокотала ярость.
– Если ты сейчас уйдешь, то никогда не вернешься! – крикнул мне вслед разъяренный Эрик.
Я ничего не ответила. Только слегка вздрогнула, услышав, как громко хлопнула входная дверь.
– Ты уверена, что хочешь уйти? Мы ведь сами виноваты – поступили, как свиньи.
Джу наклонившись, заглянул мне в глаза.
– Нет, не уверена, но в этот раз уже не уступлю!
Друг покачал головой.
– Может, подумаешь минутку? Я подожду.
– Пойдем. Я все решила.
Оскорбленное достоинство уже ничто не могло остановить.
«Снова в моей комнате засветится ночник, словно и не было ничего».
В машине ехали молча. Говорить мне совершенно не хотелось. Джу держал мою руку в своей, ласково поглаживая пальцы. В какой-то момент я положила ему на плече голову. Он обнял меня.
– Все образуется.
– Наверное.
Поцелуй в висок, сразу слезы из глаз.
– Господи, я тебя сейчас отлуплю, – засмеялся Джудит. – Что ты так удивленно смотришь? Я не собираюсь скрывать, что безумно счастлив твоему возвращению.
Разве можно было его винить за этот эгоизм?
– У меня нет никого ближе тебя, – отвернувшись к окну, прошептала я. – Жаль только, что мне никогда не стать мужчиной, а тебе никогда не полюбить меня по-настоящему.
Я посмотрела на него с укором. Джу промолчал, но взгляд его стал непроницаем.
– Да ладно, успокойся, я не собираюсь заводить старую шарманку.
Но почему-то именно сейчас мне захотелось забраться к нему под свитер и почувствовать биение родного сердца, как тогда, в нереальный вечер нереального дня. Можно ли было назвать тот акт изменой в отношении Эрика? Конечно же, да! Но в нашей жизни столько моментов, когда мы, малодушно закрываясь от внутренних порывов, глупыми мышами следуем за флейтой в сторону безграничного океана обыденности, что иногда просто нужно уметь себя простить.
– Эй, приятель, я могу закурить? – внезапно обратился Джу к водителю и, не дожидаясь ответа, приоткрыл окно.
Возле дома мы еще постояли пару минут на улице, переминаясь с ноги на ногу. Джудит с засунутыми в карман руками оббежал вокруг меня, дурачась. А я, присев на корточки, нарисовала на снегу его рожицу.
– Все. Пойдем. У нас куча дел впереди, – сказал друг важно.
– Каких еще дел? – хмыкнула я.
– Разных.
Пробравшись к Джудит, мы тихонько завели разговор. Моя комната по-прежнему не сдавалась, но идти туда в этот вечер совершенно не хотелось. Слишком страшно было остаться наедине со своим одиночеством. По телевизору началась программа о Нуриеве.
– Вот он, человек великой судьбы! – воскликнул Джу, спрыгивая с кровати. – Боже мой! Посмотри, какие движения, какая пластика! А лицо? Какой сумасшедший, влекущий взгляд!
– Ага! Взгляд гея.
Подхватив меня на руки, он закружился по комнате, а потом, сделав вид, будто оступился, упал на пол. Оказавшись под теплым прессом его тела, я звонко рассмеялась.
– Давай попробуем еще раз? – сказал тихо Джу, пристально глядя мне в глаза.
– Если ты делаешь это из жалости, не стоит.
– Глупая… – улыбнулся он, не позволяя мне подняться.
В ту ночь мы стали любовниками, как бы абсурдно это ни звучало. Абсурдно ровно настолько, насколько возможны отношения между двумя друзьями, один из которых гомосексуалист, а другой – девушка с неуравновешенной психикой. После, лежа в кровати, я допытывалась у Джу:
– Что ты чувствуешь, переспав со мной? Ну, то есть с женщиной.
– Так мы же вроде занимались сексом раньше. Тогда разве ты не была женщиной? – пошутил он.
