Эльга Мира - Улитка

Вторая книга автора нашумевшего эпатирующего романа «Скорлупа» Эльга Мира поведет нас из Украинской столицы в Австрию, где в самом сердце Европы развернется необычайная история глубоких отношений, вне морали и табу.

В поисках того самого, единственного мужчины киевлянка Свята ни на миг не забывает о прекрасном юноше по имени Джудит. Они могли бы стать отличной парой, но… Джудит – гей, а значит, им не суждено быть вместе. Действительно ли это так? И может ли смириться любящая душа с ошибкой хромосом? Взгляните на отношения мужчины и женщины с неизведанной ранее стороны!

В продолжение «Скорлупы», роман раскрывает новую грань психофизических отклонений человека – «синдром созависимой личности», поступки которой приводят в итоге к трагическим и необратимым последствиям. Книга динамична, захватывает вихрем эмоций, великолепным описанием глубин человеческой души…

Мужчины, женщины, постоянно рождающиеся для любви, в полный голос заявите о своем чувстве, кричите: «Я люблю тебя», вопреки всем страданиям, проклятиям, презрению скотов, хуле моралистов. Кричите это вопреки всяческим превратностям, утратам, вопреки самой смерти… Любить – это единственный смысл жизни. И смысл смыслов, смысл счастья.

Поль Верлен

Я всегда была романтичной дурехой, «грезящей снами о чем-то большем». К сожалению, это «большее» частенько заводило меня на экстремальную тропу, где мечты разбивались о депрессивную явь. Так, в свое время из-за одержимости приключениями строптивое дитя постсоветских девяностых умудрилось оценить уйму прелестей дворовой жизни со всеми вытекающими. Побеги из дома, безразмерная футболка с листом конопли на груди, стрижка под мальчика, темные подворотни… Скажите, зачем все это мажорному подростку, продирающему глаза под песнь соловья на престижнейшей из киевских улиц – Заньковецкой? Знай себе поглощай плоды родительского капитала! Ан нет! Барышня томилась по ушедшим в ночь бродягам, дрожала струной в унисон высокой в небе звезде, зовущей в путь. И посему пижама-пати с беззаботными подружками сменились чердаками высоток спального района, а пирожные и мороженое – дешевым портвейном. Там, внутри священного круга, мы все словно превращались в пульсирующую вену, из которой рвалось наружу: «Перемен! Мы ждем перемен!» Гулкое эхо, отскакивающее от бетонных балок нашего чердачного святилища, все еще звучит в моих ушах…

Бесспорно, у каждого поколения свои идеалы и иллюзии. Жаль только, что в идеи последних героев, помимо оголтелой романтики, подмешался извращенный подтекст. Опьяненная шальной свободой молодежь пускалась во все тяжкие, в итоге – половина не перешагнула двадцатилетний рубеж. До сих пор не могу понять, как унесла ноги из тех чердачных наркопритонов и что именно послужило поводом к побегу – разочарование, частенько сопутствовавшее иллюзиям, или спасительный перст судьбы. Мне искренне верилось в свой «неформат» среди зажравшихся толстосумов. Только вот, в отличие от истинных бунтарей, кичащихся своим тотальным безденежьем по настоящей нужде, а не из прихоти, я всегда могла вернуться в среду достатка и безграничных выгод. А потому плюнуть в душу предков, защищая свои принципы, было очень легко и просто. Так же легко, как и, надменно хлопнув дверью, отправиться на поиски великих авантюр.

Как бы там ни было, лихие девяностые благополучно промелькнули мимо, и жизнь понесла меня дальше – в нулевые годы нового тысячелетия. Наигравшись в революционеров, отбросив прошлое, я двинулась по вполне закономерной для своего круга траектории. Учеба за границей, дорогая машина, богатые друзья, переезд в Вену. О жизни в этом городе и пойдет мой рассказ.

Часть І

ВЕНА

ГЛАВА 1

Вена. Великая и прекрасная Виндбона, украшенная кружевами соборов, чьи шпили, словно птицы, уносятся вверх, к небесам. Вена. Чарующая и гипнотизирующая. Царица Европы. Нет тебе равных – от греческих островов до скандинавских фиордов!

Рождественской открыткой, вечной сказкой со счастливым концом мнится жизнь твоя, и кажется невыносимо очаровательным мир вокруг, переполненный искрящимся светом, овеянный пьянящим покоем. Беззаботно, легко время кружится под музыку венского вальса, несутся сквозь годы кринолины, шифоновые шлейфы, тончайшие паутинки гипюровых перчаток. Не успеешь оглянуться, за ними в архив веков упорхнут мини-юбки, легинсы, водолазки, а на смену придут другие модные веяния, которые Белокурая Сердцеедка также примет с величавым радушием королевы. Ну и пусть! Разве имеет значение бренная мишура для тех, кому Вечная Невеста позволила прикоснуться к своей нежной руке?!

Ах она жеманница! Какая же жеманница! Игривая, тонкая, томная…

Утром – салоны, вечером – Опера. Лошади, кареты, рауты, светские приемы. Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три. Век девятнадцатый.

Утром – парикмахерская, вечером – кино. Авто, коктейли, диско-клубы.

Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три. Век двадцатый.

За ним следом и двадцать первый подоспел. Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три…

Всего лишь три такта прозвучало, а молодость промелькнула. Потом средний возраст отойдет, закат покажется, и так захочется хотя бы сороковник вытащить из мешка фортуны! Но, увы, старение необратимо.

Гигантская мясорубка беспощадно перемалывает истории людей, то бросая их в темную бездну войн, то одаривая великими открытиями, и только Вена – неприступная и гордая, нарядная и царственно безразличная – будет стоять веками, неизменно отвергая пошлость, суету и претензии неудачников.

Люблю ли я этот город? Сейчас уже однозначно ответить сложно. Слишком многое пришлось оставить в нем, слишком дорогое похоронить. Но тогда, восемь лет назад, прыгнув прямо с трапа самолета в новенький Порш Кайман закадычной студенческой подруги Элизабет, по кличке Сиси, горячая южанка, млея от удовольствия, ощутила, как жизнь превращается в бесконечный праздник.

Шел 2004 год… Решение обосноваться в австрийской столице сложилось из разноцветной мозаики: профессиональных амбиций, привязанностей, близких друзей, но самой главной причиной было чувство дома, что появлялось всякий раз по приезду сюда. Каждое дерево приветливо салютовало мне ветками, каждая улица манила и звала. Не говоря уже о птицах, щебечущих на все голоса: оставайся – мир падет к твоим ногам! Я внимала их пению, будто пророчеству, глубоко вдыхая пьянящий воздух. Мне верилось: стоит лишь в нужный момент уловить витающие здесь звуки музыки, разглядеть палитру городских красок, и на меня снизойдет божественное вдохновение. Оно впишет новое имя в недосягаемый ряд гениев, где-то между Моцартом и Кокошкой.

Рукоплещи и ликуй, народ! Здесь появилась очередная звезда…

Юность горяча и самоуверенна. Жаль, ей, залихватской, задиристой, творческой, не всегда достает ожесточенного напора зрелых лет. Если бы она понимала необратимость каждого дня, мир чаще наполнялся бы шедеврами и открытиями. Но, наивно полагая, будто ветер времени лишь прошуршит в волосах, сильно не потрепав, расточает весна жизни бесценную энергию, упуская момент, теряя шанс. Так порой из-за праздности и легкомыслия умирают, едва зародившись в сердце, новая Седьмая Симфония или незабываемый Реквием.

Однако стоит вернуться в солнечный день, к упомянутой выше «будущей звезде», которая, ерзая на гладкой коже авто, мысленно рисовала феерию со счастливым концом. В ней искушенный жизнью чувственный красавец однажды обязательно должен был крепкими ладонями прикоснуться к девичьей груди и с трогательной нежностью прошептать, чуть дыша: «В тебе весь мой мир!» Даже повзрослев, я осталась все той же восторженной дурехой.

Венская страница моей жизни призвана была ознаменовать очередной этап – назовем его «возвращение к Дольче Вита». К тому моменту мне казалось, что юношеский максимализм окончательно остался за поворотом. Начались по-хорошему сумасшедшие годы, когда легкомыслие позволяет, ни о чем не тревожась, гулять напропалую, безнадежно страдать из-за упущенной на предраспродаже майки Philipp Plein и не строить планов дальше завтрашнего похода в косметологический салон. Между дворовым детством и беззаботным австрийским вальсом еще затесался пятилетний путь к знаниям на факультете международного права в Лозаннском университете, недолгая связь с преподавателем истории, а также знакомство с самой красивой и безбашенной блондинкой студенческого городка Элизабет Хильденбраун – музой, подругой, соратницей и подельницей. Что только мы с ней ни вытворяли, подстегнутые озорством и гормонами! Сколько невероятных историй осталось благодаря нашим выходкам в кулуарах кампуса… Безмерная привязанность друг к другу не дала расстаться даже по окончанию обучения. На выпускном Бет решительно заявила: