Саттри - Кормак Маккарти
Ну.
Слепец огляделся. Темные глазницы, закупоренные голубоватой дрочкой. Вдоль его тонкого носа поднимался дым. Он сплел пожелтевшие пальцы, изображая жестом встревоженность, и подался к Саттри. У тебя тут нигде выпить не припрятано, а? спросил он.
Нет, не припрятано.
Не слишком-то и рассчитывал.
Саттри за ним наблюдал. Ты сколько уже слепой, Ричард?
Что?
Говорю, сколько ты уже слепой. Ты всегда слепым был?
Слепец застенчиво ухмыльнулся и потрогал пальцами подбородок. О, сказал он. Нет. Не помню. Забыл.
А шишка у тебя откуда?
Он коснулся бледно-желтой опухоли у себя над глазом. Это Рыжий, сказал он.
Рыжий поставил?
Ага. Приходит он, знаешь. В дом приходит. Все двери не до конца закрывает. А я спешил, иначе б и не врезался. Уж я-то его знаю.
Как там в «Сутолоке» всё?
Примерно так же, как и при тебе было.
Посидели молча на кровати. За оконным фонарем лежало смертельное и свинцовое небо. Рябое от заплывшего пылью стекла. Закрапал серенький дождик.
Ладно, сказал Ричард. Я лучше пойду.
Не спеши так.
Мне еще домой надо.
Приходи еще.
Ты давай поправляйся, сказал слепец. Делай, что тебе миссис Лонг велит.
Буду.
Он спустился по лестнице, держась за стену. Саттри услышал, как закрылась дверь. Несколько грустных птиц по проводам смотрели, как падает дождик. У одной была кривая лапка. С прогнившего отрезка водостока протекала серая вода. Пока он лежал, вода все больше бледнела, а дождь все падал, и вода сделалась вполне прозрачной, и та вода, что бусинами собиралась на лакированной листве старой магнолии во дворе, выглядела яркой и чистой.
* * *
Конец субботы и весь день в воскресенье пьяницы приходили и сидели на кровати, и тайком притаскивали ему виски. Никто не спрашивал, заразно ли то, что у него. Миссис Лонг в своих туфлях-уточках выходила на верхнюю площадку жаловаться своим пронзительным голосом, и осоловелые пьянчуги цеплялись на полпути вверх за балюстраду с веретенами балясин, а необитаемые верхние комнаты гниющего дома сотрясал похабный хохот.
Он спускался к ужину, добротная простая еда подавалась в развалинах сколоченной и залатанной мебели, уничтожавшейся много лет в пьяных буйствах. Еще неделя, и он снова оказался на улицах.
В первый свой день в верхнем городе он взвесился на бесплатных весах перед «Вудраффсом». Посмотрел на лицо в стекле.
Зашел в «Пристройку Миллера» к Джейбону.
На ногах, э? Тебя из дому прогнали?
Нет. Я потихоньку удрал, когда твоя мама на работу ушла.
Как ты себя чувствуешь?
Нормально чувствую. Мне вполне себе неплохо.
Где потом будешь?
Не знаю. Я к «Комеру» иду.
Как считаешь по самочувствию, пива выпить сможешь?
Самочувствие может поправиться.
Джейбон ухмыльнулся. Старина Саттри, сказал он. Сам черт, когда здоровьем тверд.
Ты во сколько заканчиваешь? Полшестого?
Ага.
Тогда и увидимся.
Ладно, Коря.
Когда он прошел в двери «Комера», Дик ему подмигнул и поднял руку. Эй, Кореш, сказал он. У меня тебе письмо.
Саттри оперся о стойку.
Вес чутка сбросил, нет?
Есть немного.
Где был-то?
Сколько-то пробыл в Северной Каролине.
Дик повертел в руке письмо, и посмотрел на него, и отдал. Оно тут две недели, сказал он.
Саттри пристукнул письмом по стойке. Спасибо, Дик, сказал он.
Он сел среди наблюдателей под стенкой и скрестил ноги так, как поступают старики, и вскрыл конверт. Штемпель стоял ноксвиллский, а внутри лежало письмо от его матери и чек от дяди Бена, недавно усопшего. Он взглянул на чек. Триста долларов. Держа чек, стукнул по нему и встал, сходил к охладителю попить и вернулся на место. Письмо скомкал и бросил в плевательницу.
Ты где был, Корешок? окликнул его Хэрри-Конь.
Эй, Хэрри, сказал Саттри.
Хэрри стоял весь бесформенный в рубашке и фартуке для мелочи за кассой. Билл Тилсон проделал несколько медленных выпадов дзюдо и возложил ребро ладони наискось на ухо Хэрри. А, сказал Хэрри. В кость попал.
В кость попал, одержимо возопил Тилсон, проходя дальше среди столов.
Саттри перевел взгляд с чека на киевницу вдоль стены, старые фотоснимки игроков. Тихая фигура во всем этом бедламе щелканья шаров, и выкриков, и телефонов, телеграфная лента разворачивает спортивные новости. Нахуй, сказал он. Поднялся и дошел до передней стойки.
Дик, ты можешь мне чек обналичить? спросил он.
Еще б, Коря. Он положил чек на порожек кассы и вызвонил выдвижной ящик. Прочел чек. Жирный город, сказал он. Тебе какими?
Пару сотен, остальное двадцатками.
Сложив деньги в нагрудный карман, он снова спустился по лестнице на улицу.
Зашел в «Миллер» и купил исподнего и носков, и прошел через «Пристройку», и напрямик через рынок. Старый Липпнер руки в боки у себя на бойне. У бокового выхода слепой Уолтер спал стоя со своим до́бром, и Саттри подергал его за рукав. Слепые глаза открылись и подвернулись. Саттри втиснул ему в ладонь сложенную купюру.
Я больше никого не видел, кто б мог спать стоя.
Возник громаднейший комплект зубов, и сильная черная рука схватила его за предплечье. Эй, рыбник. Не-а, ты не прав. Черный этому мула научил.
Считаешь, и я так смогу?
Может быть, если тебе нигде сесть не дадут.
Саттри улыбнулся. Еще увидимся.
Слепец сунул купюру в карман. Надеюсь, ты всю реку выловишь, сказал он.
Саттри перешел через дорогу в «Уотсонз». Там в цоколе нашел свой размер на вешалке спортивных курток и выбрал бледную из верблюжьей шерсти, и померял. Слабые линии грязи вдоль плечевых швов там, где висела. Он посмотрел на себя в зеркало. Вытащил из кармана расческу и причесался.
Нашел пару черных брюк из ангоры, у которых задний карман был чуть надорван треугольником. Если с курткой, то не видно. Штаны и куртка обошлись в тринадцать долларов и девяносто центов, и он заплатил и поднялся, и купил желтую габардиновую рубашку с воротничком ручной работы и карманами.
В окне над Рыночной улицей стоял и выглядывал через стекло с буквами старый портной, пыльные эли и рулоны ткани разматывались в окне, облегчая упокой дохлым мухам и тараканам. Саттри поднялся по темному и затхлому лестничному колодцу и со своим пакетом ввалился в дверь.
Хорошие они брюки, сказал старик, измерив шаг драной желтой лентой. Взялся за пояс и потянул. Обхватил талию Саттри руками и свел концы ленты у него на пупке. Старик едва доходил Саттри до плеча.
Седалище вам тоже прибрать.
Думаю, так будет хорошо, мистер Брэннам. Я немного сбросил.
Портной подергал за седалище новых брюк Саттри и зримо
