Финеас Финн - Энтони Троллоп
– Хотел бы я знать, что с тобой такое, – сказал ее муж, стоя над ней в ее гостиной наверху. Это была прелестная комната с видом на горы и отчасти на озеро, обставленная опытным мастером весьма изящно и с большим вкусом. Леди Лора выбрала ее сама вскоре после помолвки и с самой нежной улыбкой благодарила будущего мужа за эту возможность, уверяя, что всегда будет здесь счастлива, счастлива необыкновенно! Мистер Кеннеди был не слишком романтичным человеком, но сейчас, склоняясь над ней и спрашивая о ее здоровье, вспомнил об этом обещании. Сколько он мог судить, с тех пор как они приехали в Лохлинтер, она не чувствовала не то что счастья, но даже удобства. В сознании мистера Кеннеди мелькнула догадка: неужто его жене было скучно? Если так, то какое будущее их ждет? Он каждый год ездил в Лондон по долгу службы, затем, в период парламентских каникул, на какое-то время приглашал в дом гостей, опять же по долгу службы. Но счастья он ожидал от тех самых часов, которые, казалось, обрекали его жену на постоянное недомогание. Он начал прозревать истину. Что, если его жене не нравится тихая жизнь в доме мужа? Что, если простые домашние обязанности всегда будут вызывать у нее головную боль?
На леди Лору, в свою очередь, понимание обрушилось с еще большей силой. Она осознала правду во всей ее полноте, и та, словно туча, окутала ее мраком и ужасом. Задав себе вопрос-другой, она обнаружила, что мужа не любит, а та жизнь, которой он требует, для нее непереносима и что она в самом начале своего пути совершила непоправимую ошибку. Леди Лора видела, что ее отцу общество мистера Кеннеди уже опостылело и, как бы тоскливо и одиноко ему ни было в Солсби, он не захочет обосноваться в Лохлинтере. Да, ее покинут все – кроме, разумеется, мужа, и тогда… Тогда она однажды утром бросится в озеро, потому что больше не сможет терпеть.
– Хотел бы я знать, что тебя мучит, – повторил мистер Кеннеди.
– Ничего серьезного. Ты знаешь, мы не властны над головной болью.
– Мне кажется, тебе недостает моциона, Лора. Почему бы тебе не гулять по четыре мили каждый день после завтрака? Я всегда готов составить тебе компанию. Я говорил с доктором Макнатри…
– Ненавижу доктора Макнатри.
– Отчего же, Лора?
– Откуда я знаю – отчего? Просто ненавижу. Это вполне достаточная причина, чтобы за ним не посылать.
– Это неразумно, Лора. Врача выбирают по его репутации, а доктор Макнатри весьма уважаем.
– Мне не нужен никакой доктор.
– Но, дорогая, если ты больна…
– Я не больна.
– Но ты сказала, что у тебя болит голова. Ты твердишь об этом последние десять дней.
– Головная боль – не болезнь. Я бы хотела, чтобы ты перестал об этом спрашивать, и тогда, быть может, она пройдет.
– Не думаю. В девяти случаях из десяти причина головной боли в желудке.
Он сказал это потому, что таково было общепринятое и разумное мнение, но тут в его сознании забрезжила новая мысль: что, если эта головная боль проистекает от неприязни – к нему и к его образу жизни?
– Ничего подобного, – отрезала леди Лора, раздосадованная столь подробными расспросами о своей хвори.
– Тогда что это? Ты ведь не думаешь, что я могу быть счастлив, каждый день слыша твои жалобы на головную боль, которой ты оправдываешь полную праздность.
– Чего ты от меня хочешь? – воскликнула она, вскакивая с места. – Дай мне задачу, и я все сделаю – пусть это сведет меня с ума. Дай мне свои бухгалтерские книги. Я едва смогу разобрать цифры, но буду стараться.
– Лора, это жестоко. И неблагодарно.
– Разумеется! Очень дурно, как ни посмотри! Жаль, что ты не понял этого еще в прошлом году! О боже, боже, что мне делать? – она бросилась на софу, прижимая руки к вискам.
– Я тотчас пошлю за доктором Макнатри, – медленно проговорил мистер Кеннеди, столь же медленно направляясь к двери.
– Нет, не смей! – она снова вскочила на ноги, преграждая ему путь. – Я не приму его, если он придет. Клянусь тебе, я не скажу ему ни слова. Ты не понимаешь… ты ничего не понимаешь.
– Что же я должен понять? – спросил он.
– Что женщину нельзя донимать.
Он ответил не сразу, но стоял некоторое время, теребя ручку двери и собираясь с мыслями.
– Да, – проговорил он наконец, – я начинаю догадываться, и о том, что именно «донимает» женщину, как ты это называешь, тоже. Теперь я вижу, отчего твоя головная боль. Причина не в желудке, тут ты права. Причина – в перспективе спокойной, благопристойной жизни, сопряженной с определенными домашними обязанностями. Доктор Макнатри – человек ученый, но я сомневаюсь, что у него есть средство от такого недуга.
– Ты прав, Роберт, он ничего не может сделать.
– Ты должна исцелиться сама, Лора. Недуг этот лечится усердием – если ты только попробуешь…
– Я не в силах ничего пробовать, – отрезала она.
– Ты хочешь сказать, Лора, что не намерена даже пытаться выполнять обязанности жены?
– Я хочу сказать, что не стану пытаться лечить головную боль арифметикой. Больше я сейчас не хочу сказать ничего. Если ты оставишь меня, чтобы я могла прилечь, то я, быть может, спущусь к обеду. – Он все еще колебался, не выпуская дверную ручку. – Но если ты продолжишь меня отчитывать, то я лягу в постель немедленно, едва ты уйдешь.
Мистер Кеннеди поколебался еще мгновение, а затем безмолвно покинул комнату.
Глава 33
Мистер Слайд обижается
Наш герой был избран в парламент от Лафтона без всяких затруднений – как для самого себя, так и, насколько он мог судить, для кого-либо еще. Он произнес одну речь с небольшого возвышения, называемого трибуной, – более от него ничего не требовалось. Мистер Грейтинг также произнес речь, предлагая его кандидатуру, а мистер Шортрибс высказался в поддержку – на этом процедура завершилась. Все прошло так легко, что Финеас едва не оскорбился, узнав о счете: двести сорок семь фунтов, тринадцать шиллингов и девять пенсов. Казалось, что даже этих двести сорока семи фунтов было бы много. Так или иначе, теперь он стал депутатом от Лафтона, и, коротая одинокий вечер в гостинице после ужина в компании мистера Грейтинга, мистера Шортрибса и некоторых других влиятельных избирателей, наш герой задумался о том, что быть избранным в парламент в конечном счете невеликое достижение. То, что доставалось без усилий, будто бы не имело большой ценности.
На следующий день Финеас отправился в замок Солсби, куда вскоре приехал и граф. Лорд Брентфорд был очень добр к нашему герою.
– Значит, соперников у вас не было? – с легкой улыбкой спросил покровитель Лафтона.
– Ни единого.
– Я так и думал. Несколько раз они пытались здесь выдвигаться и всякий раз терпели неудачу. В городе
