Саттри - Кормак Маккарти
Я ей сказал, что тебе нужно, чтоб она пришла, но она никак с этим связываться не хотела.
Что ж.
Хочешь, я еще разок попробую?
Не-а. Зайди туда возьми себе пива.
Ты как, сможешь сам добраться?
Схожу на днях.
Саттри снова вышел в переднюю комнату.
Гамбургер хочешь? спросила Ляля.
Саттри ответил, что не отказался б.
Из ле́дника он достал себе пиво, и перешел в дальний угол, и сел. Двое наблюдали за ним. Саттри сделал долгий глоток из бутылки и утвердил ее на мраморе у себя под локтем. Она подшаркала к нему в своих шлепанцах, и поставила перед ним толстую тарелку с гамбургером и какими-то пикулями, и ушла.
Эй, сказал один.
Саттри посмотрел на них.
Почему это ему вперед нас дали? Он после нас был.
Она взглянула из-за фанерной стойки. Один глаз ее моргнул. Выглядела она неимоверно усталой. Он тут работает, ответила она.
Они посмотрели на Саттри. Он поднял гамбургер и хорошенько от него откусил. Котлету обильно уснастили перцем. На тарелку капал густой жир с майонезом.
Эй, приятель, ты тут работаешь?
Саттри посмотрел на них. Вид они имели нехороший.
Как насчет нам еще пару пива принести, корешок.
Он показал на Лялю. Ей скажите, ответил он.
Черт, она сказала, ты тут работаешь. Ты что, не обслуживаешь столики?
Бля, паря, может, мы на чай хорошо даем, а ты и не в курсе.
Саттри поставил пиво и склонился вперед, не вставая со стула. Я вам кое-что скажу, мудачье веселое, произнес он. Если вы этого здоровенного сукина сына вынудите оттуда выйти, он, хоть и скверно себя чувствует, вас порешит, не сходя с места.
Они перевели взгляды в глубину помещения, куда он показывал. Один повернулся к другому. А он там? спросил он.
Бля, да откуда я знаю.
Я думал, он на киче парится.
Саттри посмотрел на Лялю. Она переворачивала котлеты, ее угрюмое лицо сияло от сала и пара.
Снаружи увидимся, мудень, сказал человек из-за столика.
Еще б, ответил Саттри. Доел гамбургер, и допил бутылку пива, и встал. Поставил тарелку и бутылку на стойку и вытер рот рукавом.
Сколько я должен?
Ничего ты не должен.
Спасибо, Ляля.
Только не приводи сюда эту ведьму.
Саттри ухмыльнулся. Она и не придет, сказал он.
Мм-гмм. Она вышла из-за стойки с тарелками, а Саттри направился к двери. Прислушался, не скажут ли чего за столиком, но там молчали.
В постель залез он, не зажигая лампы, а поднялся чуть свет и выехал проверять переметы.
Когда вернулся вверх по реке с уловом, к валунам под откосом была принайтовлена плоскодонка индейца, а сам он приветствовал его сверху пронзительным свистом.
Саттри помахал.
Индеец сложил ладони рупором и подозвал его, чтоб причаливал. Саттри повернул плашмя левое весло и подплыл под сень камней. Индеец пробирался вниз по тропе. Саттри потабанил и дождался.
Я нам черепаху добыл, сказал индеец. Склонился и посмотрел на Саттри. Что с тобой случилось?
Что?
Он показал Саттри на голову. Тот бережно поднес палец к ране. Вчера схлопотал. От твоих дружков.
Моих дружков?
Когда я возвращался после того, как мы с тобой разъехались, кто-то запустил в меня блинчик.
Чертовски меткий он.
Саттри поднял голову проверить, улыбается ли он, но тот не улыбался. Встал и спустился по валунам. Пошли, сказал он. Покажу тебе твой ужин.
Саттри вылез из ялика с концом в руках и привязался. Индеец взял линь откуда-то между камней и, перебирая руками, вытянул его. Там высилась и опадала громоздкая туша. Она проникла за линию тени в скальной заводи и медленно затонула среди колышущихся рыбьих голов. Саттри прикрыл глаза козырьком ладони. Она поднялась, подтянутая за голову, тень мшистого цвета, обретающая очертания, покрытый морщинистой кожей череп. Индеец уперся ногами и взметнул ее, каплющую, на камни, и она там раскорячилась, наблюдая за ними, ее злобные свиные глазки моргали. За верхнюю челюсть она была привязана отрезком проволоки, пропущенным через верхнюю челюсть, и индеец взялся за эту проволоку, и потянул на себя. Черепаха взъярилась и зашипела, челюсти раззявлены. Индеец уже вытащил карманный нож, а теперь раскрыл его и натянул непристойную шею черепахи потуже, а затем быстрым рывком вверх лезвие отсекло ей голову. Саттри невольно отпрянул. Черепашья заскорузлая голова покачивалась на проволоке, а между упертыми в землю передними лапами осталась черная и морщинистая собачья пизда, медленно толкавшая из себя выплески почти черной крови. Кровь стекала по камням и капала в воду, а черепаха медленно сместилась на камне и двинулась к реке.
Индеец отцепил проволоку и швырнул голову в реку, а черепаху схватил за хвост и махом подал ее, сочившуюся кровью, Саттри, чтоб тот взвесил.
Саттри дотянулся до одной задней лапы, чтобы взяться, но, едва коснулся ее, та спряталась под чешуйчатые свесы панциря.
Вот, можешь его за хвост брать.
Он взялся ниже индейцевой хватки и принял безголовую черепаху. Кровь капала и брызгала на камни.
Сколько, по-твоему, весит?
Не знаю, ответил Саттри. Крупный сукин сын. Фунтов тридцать, может?
Может. Положи его сюда, мы его разделаем.
Саттри положил черепаху на валун, а индеец пошарил вокруг, пока не нашел приличного размера камень.
Поберегись, сказал он.
Саттри отошел на шаг.
Индеец поднял камень и обрушил его на спину черепахе. Панцирь пробило с чвакающим хрустом.
Я никогда раньше не видел, как черепаху разделывают, сказал Саттри. Но индеец встал на колени и уже отреза́л карманным ножом сломанные пластины панциря и швырял их в реку. Черепашье мясо он поднял с пластрона и выдавил немногие кишки большим пальцем. Освежевал лапы. То, что теперь безглаво висело в его хватке, когда он это поднял в руке, было влажной серой зародышевой массой, смутным атавизмом, вялым и сочащимся.
Тут много мяса, сказал индеец. Он разложил его на камне, и нагнулся, и сполоснул лезвие ножа в реке.
Как его готовить, спросил Саттри.
Кладешь в кастрюлю и медленно тушишь. Много овощей. Много лука. У меня кое-что свое есть, я добавляю. Пойдем, покажу.
Мне в город надо с этой рыбой. Сколько она готовится?
Часа три-четыре.
Так давай я вечером вернусь? Ладно.
Саттри посмотрел на мешочек, получившийся из очищенной черепахи, капавший в руке у индейца.
Точно приходи, сказал индеец.
Буду точно.
Он оттолкнул ялик и взялся за весла. Индеец поднял черепаху и помахал ею перед собой, как кадилом.
Когда он выходил с рынка, стал накрапывать дождь. Показались купцы с шестами, крутили ими, спуская маркизы.
