Мир в капле дождя. Осень. Зима. Хайку на все времена - Антология
Из трактата «Ложе болезни в шесть сяку длиной»
(1902)
Написано поэтом в последние месяцы жизни, когда он был прикован параличом к постели.
Отражение натуры есть важнейшая составляющая как в живописи, так и в художественной литературе, в поэзии; можно сказать, что без него и то и другое невозможно. В западной живописи зарисовки с натуры были известны с давних времен. Когда-то в старину они были несовершенны, но в дальнейшем достигли исключительной точности. В Японии же на зарисовку с натуры всегда смотрели как на нечто низменное, в результате чего тормозилось развитие живописи. Да и в прозе, и в поэзии особого прогресса не наблюдалось… Такое восприятие превратилось в традицию, и даже сегодня девять человек из десяти все еще не могут оценить по достоинству зарисовку с натуры, отвергая ее как слишком примитивную и поверхностную. В действительности же как раз воображение слишком поверхностно: оно не может даже приблизительно передать все то разнообразие, что несет в себе зарисовка с натуры.
Не хочу сказать, что все работы, основанные на воображении, скверны, но многие их них и впрямь никуда не годятся. Воображение есть выражение человеческого духа и разума, так что, если мы имеем дело не с гением, вполне естественно, что воображение обязательно будет содержать черты посредственности и бессознательной подражательности. Между тем зарисовка с натуры, наоборот, всегда отражает природу, а исходящие из этого принципа скетчи в прозе или поэзии могут меняться вместе с внешним миром. Когда смотришь на такое произведение, оно порой может показаться слишком легковесным, но чем больше в него вглядываешься, тем больше выявляется в нем разнообразия и глубины.
Зарисовки с натуры, конечно, тоже могут иметь недостатки, но их, полагаю, все же не так много, как в плодах воображения. Используя чистое воображение, иные пытаются одним прыжком взлететь на крышу, а кончают тем, что падают в пруд. Зарисовка с натуры, может быть, и выглядит простоватой, но зато с ней не случаются такие падения. Когда же речь заходит о соблюдении хорошего вкуса в подобной простоте, можно только дивиться его неизменному присутствию.
У моего изголовья поставили цветущую ветвь глицинии. Пока я добросовестно делал с нее набросок на бумаге, мне показалось, что я постепенно постигаю таинство Творения.
Одна из радостей этюда с натуры заключается в размышлении над тем, как добиться темно-красного или желтоватого оттенка. Любопытно, когда боги создавали цветы, они тоже предавались подобным раздумьям?..
(Полное собрание сочинений Масаока Сики. Т. 11. Токио: Арусу, 1924–1926. С. 289–344.)
Накацука Иппэкиро
Из трактата «Хайку нашего времени»
(1911)
Хайку, в которых есть живое чувство, должны затрагивать саму жизнь. Я полагаю необходимым, чтобы в каждом стихотворении проявлялся дух времени, чтобы стихи передавали наши печали и горести, заботы и тревоги. Нынешние хайку уже сумели избавиться от плена старческих, архаических вкусов и представлений, но нельзя не заметить, что они всё еще остаются в русле вкусов, присущих старшему поколению. Задора молодости и юношеского пыла в них ничуть не заметно. Нам нужно разбить обветшалые вкусы и представления о сезонном делении поэзии, покончить с ними раз и навсегда. Только тогда мы сможем жить и творить без ограничений. Вот почему мы стремимся к радикальной реформе хайку… Я совершенно не задумываюсь о такой важнейшей эстетической категории хайку, как сезонное и тематическое деление. Хуже всего, если мои стихи будут оценивать как хайку, если в них есть сезонные слова, или не как хайку, если сезонного слова там нет.
(Оноэ Ринка. Оценка и критика хайку Нового времени = Киндай хайку-но кансё то хихё. Токио: Мэйдзи-сёин, 1988. С. 82–83.)
Огивара Сэйсэнсуй
Из трактата «Врата природы»
(1914)
Хайку – поэзия впечатлений. Тем не менее нет смысла просто воспроизводить в импрессионистической манере любые впечатления – все, что попадается на глаза. Как бы незначительно ни было впечатление, оно должно пробуждать в нас чувство природы, взывать ко всему человеческому естеству. Когда поэт полагает, что он проник вглубь, преодолев поверхностное восприятие природы, когда он чувствует, что уловил нечто в своей душе (но не так, как это обычно фиксируют в дневниковой записи), тогда чувства его в ответ должны вспыхнуть, как молния. Впрочем, если он вознамерится явить свои чувства в высокопарной манере, его постигнет неудача и все будет потеряно. Передать чувство можно, лишь намекая на него в нескольких коротких словах. Хайку возникают из впечатления, но перерастают в символы. Хайку – поэзия символов.
Впечатления, почерпнутые из природы, имеют свой физический ритм. В них есть центральные моменты и есть второстепенные, есть моменты сияния и моменты тени, есть моменты сгущения и моменты разжижения, есть моменты напряжения и моменты расслабления. Одни властно притягивают к себе сердце поэта, другие – лишь слегка. И то, каким образом поэт обращается со всеми этими впечатлениями, определяется его собственным пульсом, его жизненным ритмом.
(Лекции по поэзии хайку = Хайку кодза. Т. 7. Токио: Мэйдзи-сёин, 1970. С. 299–300.)
Танэда Сантока
Из «Дневника из хижины Одинокой Былинки»
(1940)
Словесность очеловечивается. Хайку становятся душой, выявляют душу. Если душа не очищена до блеска, почему твои хайку должны сверкать? Сверкание хайку есть сверкание души, свет, исходящий от человека…
Чем больше я размышляю, тем сильнее болезненное ощущение, что я недостоин жить на земле… Что меня наводит на такие раздумья? Нынче нет у меня никакого достатка, нет и уверенности в себе. Пусть я всего лишь побирушка. Но и в таком своем качестве я допущен в царство хайку…
Размышляю, что заложено в природе хайку
Простота – постигнуть суть простоты.
Подлинность собственной натуры – единство тела и души.
Ритм жизни – свой внутренний ритм – ритм природы…
Слияние со всем окружающим – нераздельность главного и обыденного.
Течение природы и пульсация жизни образуют ритм.
Всё и Одно – вечность улавливается в бренном, а проявляется и во всем, и в одном. Через что-то одно суметь выразить все. Символическая экспрессия невозможна, пока не вступишь в мир символов.
* * *
Итак, прозябание в одиночестве и нищете – вот
