Финеас Финн - Энтони Троллоп
Приглашены были и миссис Флад Джонс с дочерью. Когда Финеас гостил в Киллало в предыдущий раз, почтенная вдова, как помнит читатель, осталась вместе с Мэри во Фладборо, считая своим долгом уберечь девушку от опасностей неразделенной любви. Но теперь либо ее намерения изменились, либо она больше не боялась такого исхода, потому что обе дамы снова жили в Киллало, и Мэри бывала в доме доктора так же часто, как в прежние времена.
За день или два до явления в маленьком городке бога и полубога между Барбарой Финн и Мэри, которые прогуливались вдоль реки Шаннон, состоялся разговор, в котором многое сделалось ясным для обеих.
– Я убеждена, дорогая Мэри, что он ни с кем не помолвлен, – сказала Барбара Финн.
– А я, дорогая Барбара, убеждена, что мне не важно, помолвлен он или нет, – ответила ее подруга.
– Что это значит, Мэри?
– Именно то, что я говорю. Отчего мне должно быть это интересно? Пять лет назад у меня была сумасбродная мечта, а теперь я бросила витать в облаках. Подумай, сколько мне уже лет!
– Тебе двадцать три. Но при чем здесь это?
– При том, что я теперь слишком взрослая. Мы с мамой прекрасно понимаем друг друга. Раньше она сердилась на него, но теперь эти глупости позади. Я всегда так досадовала! Подумать только, злиться на человека лишь потому… потому… И вымолвить не могу, почему – такое это сумасбродство. Но все в прошлом.
– Ты хочешь сказать, что больше не привязана к нему, Мэри? А помнишь, в чем ты мне клялась? С тех пор и двух лет не прошло!
– Я помню все превосходно – помню, как была глупа. Что до моей привязанности, разумеется, я привязана, ведь он твой брат, и к тому же я знаю его всю жизнь. Но вздумай он жениться прямо завтра, ты бы увидела, что это не имеет для меня значения.
Минуту-другую Барбара Финн шла рядом в молчании.
– Мэри, – промолвила она наконец, – я не верю ни единому твоему слову.
– Что ж, пусть так. Тогда прошу об одном: не будем упоминать его вовсе. Мама мне верит, и для меня этого довольно.
Тем не менее они продолжали говорить о Финеасе весь день и беседовали о нем с завидной частотой, пока Мэри оставалась в Киллало.
На следующий день после прибытия мистера Монка в доме доктора был устроен большой званый ужин. Епископ не присутствовал. Хоть он и был достаточно дружен с семьей доктора, чтобы быть приглашенным на столь грандиозное событие, однако миссис Финн решила, что ее перед всеми знакомыми должен непременно повести к ужину член кабинета министров. Будь в числе гостей епископ, это право оставалось бы за ним, что тоже было весьма почетно, но сейчас хозяйка дома предпочла почет иного рода. Она впервые видела живого министра и, полагаю, была немного разочарована, обнаружив, что он не слишком отличается от прочих немолодых джентльменов. Миссис Финн про себя надеялась, что мистер Монк явит зримые знаки своего высокого положения: епископ, хоть и был по натуре весьма скромен, по крайней мере подчеркивал свое величие традиционным облачением – епископским передником и гетрами.
– С вашей стороны так любезно, сэр, снизойти до нас и нашего скромного обиталища, – сказала миссис Финн гостю, когда они сели за стол, притом что заранее решила не оправдываться, не опускаться до самоуничижения и вести себя как ни в чем не бывало, словно британские министры ужинали у нее не реже раза в год. И вот теперь, когда момент настал, вся ее твердость улетучилась, и она малодушно залепетала извинения, а после разозлилась на себя за то, что не сдержала этого порыва.
– Ну что вы, мэм! Сам я живу как отшельник, и потому ваш дом в моих глазах не уступает роскошью дворцу, – заверил мистер Монк и, почувствовав, что слова эти были глупы, разозлился на себя тоже. Найти подходящий предмет для беседы с хозяйкой дома было нелегко, пока он не упомянул вскользь своего молодого друга Финеаса. Собеседница тут же оживилась.
– Ваш сын, мэм, будет сопровождать меня в Лимерик и обратно в Дублин, – промолвил министр. – Мне неловко так скоро увозить его из родительского дома, но я никак не смог бы обойтись без него.
– Ах, мистер Монк, это удача для него и огромная честь для нас, что вы так добры к нему! – И растроганная мать пустилась рассказывать о прошлых тревогах и нынешних надеждах, признав, как счастлива она иметь сына, который заседает в парламенте, занимает внушительную должность с большим жалованием и водит дружбу с таким человеком, как мистер Монк. Это растопило лед, и разговор потек куда более непринужденно.
– Ничьей карьерой я не интересовался так пристально, как его, – сказал мистер Монк.
– Он всегда был славным мальчиком, – со слезами на глазах промолвила миссис Финн. – Я его мать, и потому мне, конечно, не подобает хвалить его в открытую. И все же это правда, мистер Монк. – Тут бедная леди принуждена была извлечь носовой платок и промокнуть глаза.
Финеас в тот вечер сидел за ужином рядом с миссис Флад Джонс, матерью своей верной Мэри.
– Как, должно быть, рады доктор и миссис Финн, что вы нынче на коне, – заметила она.
– А не на земле с переломанными костями? – рассмеялся наш герой.
– Совершенно
