Финеас Финн - Энтони Троллоп
С тех пор как родился будущий лорд Силвербридж, герцог был очень постоянен в своем поклонении невестке и по мере того, как с каждым годом к маленькому наследнику добавлялись братья и сестры, делая семью крепче и сильнее, выражал свое поклонение все более явственно. Однако в последнее время к поклонению, казалось, стало примешиваться нечто вроде трепета и покорности, отчего ближайшее окружение герцога поговаривало, будто он сильно изменился. До сих пор этот аристократ, быть может, и имел свои слабости, но управлять им не мог никто и никогда. Его наследник, Плантагенет Паллизер, всегда ему подчинялся. Других родственников герцог держал на таком расстоянии, что едва признавал семьей, и хотя, без сомнения, имелись те, с кем он был накоротке, они либо никогда не пытались получить над ним власть, либо терпели неудачу. У невестки же, с трудом или без труда, это получилось. Мистер Фозергилл, управляющий его светлости, не пользовавшийся благосклонностью леди Гленкоры, утверждал, будто герцог и впрямь уже совсем не тот, что раньше. Обнаружив это, мистер Фозергилл попытался управлять хозяином сам, но быстро отступил, обжегшись не на шутку. Быть может, герцог в конце концов начал уставать от господства леди Гленкоры и думал, что мадам Макс Гослер будет с ним нежнее. Та, впрочем, намеревалась быть нежной только при одном условии.
Когда леди Гленкора вошла в комнату, мадам Гослер приняла ее с большим радушием.
– Как удачно, что вы заехали именно тогда, когда у меня в гостях его светлость! – сказала она.
– О, я знала, что дядюшка здесь, потому что видела его экипаж, – ответила леди Гленкора.
– Значит, это ему я обязана честью, – улыбнулась мадам Гослер.
– Нет-нет, я направлялась к вам, не сомневайтесь. Могу позвать своего слугу, и он подтвердит: я сразу, еще на Гросвенор-стрит, велела ему ехать сюда. Разве не так, Планти?
Планти должен был стать маленьким лордом Силвербриджем, если ничто тому не помешает; сейчас он сидел на коленях у своего двоюродного деда.
– Ты сказала «к маленькому домику на Парк-лейн», – подтвердил мальчик.
– Да, потому что забыла номер.
– А это самый маленький дом на Парк-лейн, так что иных доказательств и не требуется, – заключила мадам Гослер.
Леди Гленкора не слишком заботилась о том, поверит ли ей хозяйка дома, но ей не хотелось, чтобы дядюшка думал, будто за ним шпионят и следуют по пятам. Возможно, в будущем потребуются и такие меры, но пока время еще не пришло.
– Как дела у Плантагенета? – спросил герцог.
– Расскажи про папаˊ, – обратилась леди Гленкора к ребенку.
– Дела у папаˊ хорошо, но он почти не бывает дома.
– Трудится на благо страны, – сказал герцог. – Твой папаˊ занятой, важный человек, и у него нет времени играть с маленькими мальчиками, как делаю я.
– Но папаˊ не герцог.
– Он станет им когда-нибудь, и вероятно, уже скоро. Полагаю, он и сам пока этого не хочет. Твой папаˊ предпочитает короне с земляничными листьями [46] палату общин. Едва ли в Англии найдется человек, который меньше, чем он, торопился бы получить титул.
– Это чистая правда, – согласилась леди Гленкора.
– Как мило, – произнесла мадам Гослер.
– И я тоже не тороплюсь. Правда, мама? – заявил будущий лорд Силвербридж.
– Ах ты негодная маленькая обезьянка, – проворчал, целуя мальчика, двоюродный дед. В этот момент леди Гленкора, без сомнения, думала, как важно проследить, чтобы привычный ход вещей не был нарушен и чтобы те, кто ждет, не оказались разочарованы; герцог, быть может, говорил себе, что ни по каким законам, Божеским или человеческим, не обязан своему племяннику ничем, а мадам Макс Гослер… Интересно, были ли ее мысли такого свойства, чтобы повредить перспективам сидящего перед ней херувима с дерзким личиком?
Леди Гленкора первой встала, чтобы попрощаться; суетиться, пытаясь нарушить тет-а-тет герцога с его дамой, не следовало. Если тот непременно желал выставить себя посмешищем – что ж, тут она бессильна. Однако этот небольшой визит, по ее замыслу, мог оказать на дядюшку благотворное воздействие, несколько охладив его пыл. Леди Гленкора откланялась, и герцог немедленно присоединился к ней. Вмешательство уберегло его от того, чтобы предложить мадам Гослер наивысшую цену за возможность наслаждаться ее обществом на озере Комо, по крайней мере уберегло на этот раз. Герцог ушел, ведя за руку маленького мальчика, чье присутствие не оставляло шансов на интересный поворот в разговоре с хозяйкой дома.
Покинутая гостями, мадам Гослер уселась на диван, по-восточному поджав под себя ноги, небрежно отбросила локоны с лица и положила руки на бедра, слегка касаясь большими пальцами пояса. Так она могла сидеть часами, предаваясь размышлениям и просчитывая, как ей поступить, когда перед ней вставала по-настоящему сложная задача. Мало что в своей жизни она делала без долгих раздумий. Действуя очень смело, мадам Гослер была тем не менее чрезвычайно осмотрительна и часто говорила себе, что именно этому обязана своими успехами. Тем не менее она была всегда недовольна собой, и ей казалось, будто все ее победы ничтожны или того хуже. Да, к ней на ужины собираются герцоги и лорды, а она ходит на ужины к ним, но что с того, если жизнь ее скучна, а часы тянутся бесконечно! Это было правдой. Но что будет, если она поймает в свои сети престарелого аристократа и станет герцогиней – воспользовавшись его слабостью и приведя в невыразимый ужас всех, кто связан с ним узами крови? Станет ли ее жизнь счастливее, а дни – менее томительными? Перспектива
