К востоку от Эдема - Джон Эрнст Стейнбек
– Нет, Лайза, ответь.
– Разумеется, понятен. Не делай из меня дурочку.
– И что же оно означает?
– Отдых на морском берегу. А теперь, Сэмюэл, убирайся со своими глупостями.
– И откуда же тебе известно это слово?
– Скажешь ты наконец, куда клонишь? И почему бы мне его не знать?
– А у тебя, Лайза, он когда-нибудь был?
– Ну как же, я… – Лайза запнулась.
– Позволила ли ты себе за полсотни лет хоть один отпуск, моя маленькая глупышка, милая крошечная женушка?
– Послушай, Сэмюэл, добром прошу, убирайся с моей кухни, – с тревогой в голосе потребовала Лайза.
Сэмюэл вынул из кармана письмо и развернул.
– От Олли, – сообщил он жене. – Приглашает погостить в Салинасе. Уже и комнаты нам наверху приготовили. Хочет, чтобы мы лучше узнали внуков. А еще купила нам билеты на чатокский цикл образовательных лекций и концертов. Билли Сандей намеревается вступить в схватку с дьяволом, а Брайан разразится предвыборной речью о Золотом кресте. Я бы не прочь послушать. Сама по себе речь не бог весть что, но, говорят, он так ее преподносит, что у людей сердце на части разрывается.
Лайза потерла нос, испачкав его в муке.
– А дорого это? – озабоченно поинтересовалась она.
– Дорого? Да ведь Олли купила нам билеты в подарок.
– Нельзя нам уезжать, – заявила Лайза. – Кто займется хозяйством на ранчо?
– Том. Да зимой тут особо и работы нет.
– Ему будет одиноко и скучно.
– Может быть, его навестит Джордж. Поохотятся на перепелок. Посмотри, Лайза, что в конверте.
– Что это?
– Два билета на поезд до Салинаса. Олли пишет, что не позволит нам увильнуть.
– Можно сдать билеты и отослать ей деньги.
– Нельзя, Лайза. Ну что ты, матушка, не надо, вот носовой платок.
– Это посудное полотенце.
– Посиди, матушка, приди в себя. Вот так! Похоже, предложение отдохнуть совсем выбило тебя из колеи. Ну-ну! Да знаю я, что это посудное полотенце, Господь с ним. Говорят, дьяволу достается по первое число от Билли Сандея. Гоняет его по всей сцене.
– Это богохульство, – возмутилась Лайза.
– Но мне хотелось бы на него посмотреть, а тебе? Что скажешь? Подними же голову, я не слышу. Повтори, что ты сказала?
– Я сказала «да», – откликнулась Лайза.
Когда Сэмюэл пришел к Тому, тот что-то чертил. Том как ни в чем не бывало глянул на отца, стараясь угадать, какое действие произвело письмо Олив.
– Что это? – поинтересовался Сэмюэл, разглядывая чертеж.
– Да вот изобретаю приспособление, чтобы открывать ворота, не сходя с повозки. Здесь тяга для засова.
– А как он будет открываться?
– Возьму мощную пружину.
– А закрываться? – допытывался Сэмюэл, изучая чертеж.
– Для этого есть стержень. Он будет скользить под давлением и нажимать на пружину.
– Понятно, – согласился Сэмюэл. – Возможно, эта штука будет работать, если ворота подвешены как надо, без перекоса. Только на ее изготовление и уход уйдет гораздо больше времени, чем сходить с телеги и открывать ворота привычным способом.
– Но порой попадется норовистая лошадь, – запротестовал Том.
– Конечно, – согласился отец. – Однако главная причина, что для тебя это забава.
– Попал в самую точку, – усмехнулся Том.
– Скажи, Том, справишься ты с хозяйством, если мы с матерью немного попутешествуем?
– Конечно, – заверил Том. – А куда собираетесь?
– Олли приглашает нас пожить в Салинасе.
– Что ж, замечательно, – обрадовался Том. – А мать не возражает?
– Нет, если не упоминать о расходах.
– Прекрасно, – повторил Том. – А долго собираетесь гостить?
Сэмюэл задержал насмешливый взгляд лучистых глаз на лице сына.
– Что случилось, отец? – смутился Том.
– Да уловил я в твоем тоне одну нотку, такую слабенькую, что едва расслышал. Но она прозвучала. Том, сынок, если у тебя тайный сговор с братьями и сестрами, я не возражаю, и даже считаю, что это хорошо.
– Не пойму, отец, о чем ты, – замялся Том.
– Сынок, благодари Бога, что он не внушил тебе желания стать актером, ибо актер из тебя получился бы прескверный. Полагаю, вы сговорились на День благодарения, когда собрались все вместе на ранчо. И все идет гладко, как по маслу. Чувствую, Уилл приложил руку. Можешь не говорить, если не хочешь.
– Я был против их затеи, – признался Том.
– Да, это не в твоем духе, – согласился отец. – Ты бы выложил все начистоту, вытащил правду на яркий свет, чтобы я увидел. Не говори остальным, что я догадался. – Сэмюэл повернулся, чтобы уйти, но остановился и положил руку Тому на плечо: – Спасибо, сынок, что хотел удостоить меня чести знать правду. Пусть такой поступок не умен, зато говорит о надежности.
– Я рад, что вы едете.
Сэмюэл стоял в дверях кузницы и смотрел на свою землю.
– Недаром говорится, что неудачное дитя матери дороже всех остальных. – Он резко встряхнул головой. – Послушай, Том, я тоже удостою тебя чести и скажу правду, а ты храни ее в тайниках души и не говори ни братьям, ни сестрам. Я понимаю, почему уезжаю. Знаю, куда еду, делаю это сознательно и соглашаюсь с тем, что мне предлагается.
Глава 24
