Арсений Данилов - Adrenalin trash
Они были нежно-розового цвета и округлой формой напоминали летающие тарелки. С одной стороны было выдавлено краткое заклинание «ТЗ», с другой — изображен зодиакальный знак Весы. В общем, композиция была завершенной. Плавность линий таблетки рождала безотчетное ощущение гармонии, деловитая надпись (Андрей догадался, что она как-то связана с содержанием активного вещества) добавляла рациональности, а эзотерический знак словно бы обещал, что все в конце концов обойдется.
— Какой эффект-то? — спросил Андрей.
— Не знаю, не пробовал, — сказал Олег. — Но самый ходовой товар у меня. Говорят, что чуть ли не как героин.
Андрей мысленно присвистнул (делать это по-на-стоящему он толком не умел).
— Глюки?
— Я так понял, что нет, — сказал Олег. — Мышечный эффект и изменение эмоционального состояния. Хватит нам димедрола.
Андрей кивнул. Димедрол был в прошлый раз. Поначалу они не верили в серьезность происходящего. Заглотив по десять таблеток (каждая доза стоила всего рубль, что делало предприятие совершенно легковесным) сразу после выхода из больницы, они минут двадцать, нервно пересмеиваясь, гуляли по району. Накрыло уже в метро, когда поехали домой, решив, что ничего не будет. Самым страшным из пережитого оказалась серебристая решетка, появившаяся перед глазами в середине путешествия. Деформация времени оказалась столь сильной, что даже приблизительная оценка координаты этого момента была невозможна. Тонкие прутья решетки горели неземным огнем. Она сопровождала все перемещения взгляда — как внешнего, так и внутреннего, — придавая восприятию что-то тюремное.
Главным димедрольным уроком стало то, что никогда не стоит считать дозу маленькой. Поэтому, хотя в ладони Андрея лежали всего три таблетки, он ничего не стал говорить по поводу добавки. Даже думал сказать что-нибудь противоположное, но не решился.
— Ну, — сказал Олег. — Погнали.
При этих его словах по дворику пронесся легкий порыв ветра, придавший сказанному неожиданную драматичность.
— Погнали, — сказал Андрей.
Он широко открыл рот и приложил к губам ладонь, словно прикрывая зевок. Таблетки упали на язык. Андрей проглотил их, запил минеральной водой, передал бутылку Олегу и закурил.
Дождавшись, пока Олег примет свою дозу — он глотал таблетки по одной, внимательно рассматривая каждую и запивая большим количеством воды, — Андрей спросил:
— Теперь куда?
Олег пожат плечами.
— Пока не знаю, — сказал он. — Для начала можно в «Макдоналдс» поехать. Чтобы хоть какой-то контраст был. А там посмотрим.
Андрей кивнул. Переход на прием наркотиков в условиях сильного стресса и вызванной внешними обстоятельствами неприязни к алкоголю был явлением до обидного стандартным. Между тем в душах Андрея и Олега по-прежнему жило сильное желание выделиться из общей массы, несмотря на то что оно уже привело их к неприятным последствиям. Поэтому Олег и выдвинул идею о смешении фармакологического эффекта с неподходящей социальной обстановкой. Идея показалось красивой, правда, пока из нее ничего толком не вышло. Действие психоактивного вещества обычно оказывалось либо слишком сильным (как было с димедролом), либо слишком слабым (как получилось с кодеиновыми таблетками от кашля), либо слишком размытым (как вышло с гашишем) для того, чтобы можно было найти общественное явление встречного действия — а именно в этом и заключалась суть разработанной Олегом теории. Тем не менее надежда на то, что когда-нибудь все пройдет, как задумано, оставалась.
Они молча докурили и отправились на автобусную остановку. Солнце к этому времени окончательно оставило Москву, и в лужах, которые они обходили, плескались дивные апрельские звезды.
— Ну, — сказал Андрей, отхлебнув еще немного «Спрайта».
— Что «ну»? — спросил Олег.
— Доедать будем? — спросил Андрей. — Или домой поедем?
— Погоди, — сказал Олег.
— Ладно, — сказал Андрей. — Пойду поссу.
В зале самого первого московского ресторана быстрого обслуживания было отвратительно многолюдно. Основную массу посетителей составляла молодежь. В чистом — ни табака, ни алкоголя — воздухе болтались пошлая музыка и запах жареного мяса, смешиваясь в дешевый коктейль платного позитива.
Дорога до туалета показалась Андрею чрезвычайно тяжелой. Особенно трудным оказался спуск по лестнице. Что-то щелкнуло в коленках, мышцы как-то обмякли. Если бы Андрей при этом сидел или лежал, ощущение показалось бы приятным, но при ходьбе слабость оказалась совершенно неуместной.
Тяжело дыша, он добрался до кабинки, обогнув прыщавого мальчика в темно-бордовой рубашке, протиравшего пол шваброй. Процесс мочеиспускания тоже дался с трудом. Андрей долго смотрел в белесое око унитаза, прежде чем сумел уладить все дела.
«Да уж, — подумал он, нажав на гашетку спуска, — простатит — такое дело».
Как культурный человек, Андрей перед уходом из туалета решил помыть руки — для этого ему пришлось оттеснить от раковины мальчика-уборщика. Сполоснув ладони, Андрей посмотрел в зеркало. Ничего удивительного он там поначалу не обнаружил, а потом вдруг заметил, что зрачки его сузились до совершенно мизерных размеров. Кроме того, стала заметна сильная сухость во рту. Некоторый опыт расширения границ восприятия позволил Андрею сразу найти правильное объяснение происходящего.
«Так, — подумал он. — Зверюшка подъехала».
Мысль эта показалась удивительно веселой, Андрей даже хотел засмеяться, но не стал — не потому, что мальчик-уборщик мог испугаться, а потому, что на душе вдруг стало как-то спокойно и тихо, и тишину эту не хотелось нарушать даже мелодичным звоном искреннего смеха.
Обратная дорога далась легче. Мышцы по-прежнему работали с натугой, но это больше не казалось неприятным.
Андрей опустился на стул, залпом выпил остатки «Спрайта» и с улыбкой посмотрел на Олега. Тот понял его без слов.
— А ты говорил, догоняться, — сказал он, покачав головой и тоже улыбаясь. — А ведь это только начало.
В последних словах таилась угроза. Андрей на секунду испугался, но тут же вспомнил нарисованные на таблетке Весы, успокоился, устроился поудобнее и на выдохе произнес:
— Круто.
— Да уж, — сказал Олег. — Только курить хочется.
Славная ночь опустилась на город. Воздух был чистым и свежим, как в рекламе зубной пасты. Свет витрин и фонарей стал мягким и ненавязчивым. Редкие звезды, плывшие над головой, подмигивали. Слегка покачивавшиеся темные ветви деревьев убаюкивали. В общем, под действием немецкого лекарства Страстной бульвар разом превратился в лучшее место на планете.
Сидеть на лавке было тяжело, постоянно хотелось лечь, но мешало воспитание. Во рту пересохло, купленный в палатке коричневый газированный напиток совершенно не помогал. Курение давалось с трудом. Но даже все это не могло нарушить поселившегося в душе Андрея покоя. В который уже раз улыбнувшись, он повернулся к Олегу и спросил:
— Может, к Никите поедем? Прилечь хочется.
Олег некоторое время молчал, глядя в асфальт перед собой, потом на лице его появилась радость — что, собственно, совершенно не удивило Андрея, — и он, подняв голову и посмотрев вперед, сказал:
— Понял.
— Что? — спросил Андрей.
— Все, — сказал Олег. — Сейчас сделаем.
— К Никите поедем?
— Поедем, — сказал Олег, поднимаясь с лавки. — Чуть позже.
Андрей тоже встал, взял в руки бутылку с водой.
— Куда? — спросил он.
Олег некоторое время озирался, что-то выискивая, и, заметив неподалеку молодежную компанию — трое мальчиков и две девочки, — приютившуюся на лавке, пошел туда.
— Ты что сейчас чувствуешь? — спросил он.
— Ну так, — сказал Андрей. — В общем, как-то хорошо.
— Правильно, — сказал Олег, — Любовь, мне так и говорили.
— Точно, — сказал Андрей. — Любовь. И что?
— А то, что сейчас смиксуем, — сказал Олег и без паузы, благо расстояние уже позволяло, обратился к компании: — Привет, ребята! Бухаете?
— Привет, — сказал один из ребят. — Бухаем.
Парень стоял рядом с лавкой — остальные сидели, — был он высокий и неприятно спортивный, что угадывалось даже под кожаным переплетом дорогого пиджака.
— А я, пацаны, анекдот такой знаю, про Чапаева, — сказал Олег, очень убедительно сплюнув и достав сигареты.
— Ну и что? — спросил его парень в кожаном пиджаке.
— Едут, короче, Чапаев с Петькой по полю, — продолжил Олег, совершенно не обратив внимания на реплику из зала и глядя в сторону памятника Пушкину.
Андрей, хорошо знавший репертуар друга, все сразу понял и сначала испугался. Он даже открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь, способное предотвратить намечавшуюся развязку, но потом…
