Золотой ребенок Тосканы - Боуэн Риз
Я посмотрела на него, всем существом ощущая его теплую и ласковую руку на своем плече.
— Я не уверена, что это именно то, чего я хочу.
— Так чего же ты хочешь?
— Пока не знаю. Но обязательно пойму, как только это настанет.
Ренцо отпустил меня и отступил в сторону, чтобы я первой вошла в дом.
— Аллора[53]. Ну, давайте приступим к делу, — сказала Паола. — Нам надо столько всего сделать, и мне требуется ваша помощь. Сначала мы сделаем начинки для кростини.
— Что такое кростини? — спросила я.
— Как брускетта, но, вместо того чтобы запекать, ломтики хлеба жарят на гриле, — пояснил Ренцо. — Есть их удобнее, но они не такие хрустящие.
Он повернулся к Паоле:
— Из чего ты хочешь сделать начинку?
— Из свежей спаржи, естественно.
— И конечно, завернутой в прошутто крудо[54] — уточнил он. — А фенхель? Я вижу, у тебя в саду он растет. Я бы выкопал корневище и покрошил его с пекорино.
— Это отличная идея, — одобрила Паола. — И у меня найдется хорошая тапенада.
— Разрешите мне приготовить ризотто, — попросил он. — Это было одно из моих коронных блюд, когда я работал шеф-поваром в ресторане в Сохо.
— С удовольствием, — отозвалась Паола. — Но пусть молодая леди посмотрит, как ты его делаешь. Она очень хочет научиться готовить нашу итальянскую еду.
— Ты хочешь научиться готовить? — Он посмотрел на меня с интересом. — Но ведь юристам такие навыки не нужны. Они всегда могут нанять повара.
— Мне еще далеко до юриста. — Я усмехнулась. — Пока я всего лишь бедный клерк с почти механической работой и, покуда не сдан экзамен, практически ничего не зарабатываю. Но даже если я найду хорошую работу, что плохого в том, чтобы, вернувшись домой после рабочего дня, приготовить вкусную еду, — это отличный способ расслабиться.
— Пожалуй, ты права, — сказал он. — Когда я готовлю, я больше ни о чем другом не думаю. Как будто все проблемы мира исчезают, есть только я и блюдо, которое готовлю.
Паола нахмурилась, не понимая ни слова, и Ренцо перевел ей наш диалог.
— Ты должен говорить с молодой леди по-итальянски, — посоветовала она. — Иначе как она сможет выучить наш язык? Хотя она уже и так почти все понимает.
— Отлично. Теперь будем говорить только по-итальянски, Джоанна, капиши[55]? — сказал он, глядя на меня с вызовом.
Мне доверили нарезать травы для соуса, который добавляется к баклажанам, — орегано, итальянскую петрушку, — а потом раздавить целую груду чеснока. Я так увлеклась, что совсем отключилась от происходящего вокруг, и тут Ренцо подошел и встал позади меня.
— Нет, ты неправильно держишь нож, — произнес он. Его пальцы коснулись моих. — Прямо. Вверх и вниз. Быстрым движением, вот так, видишь?
— Ренцо, ты отвлечешь юную леди от ее дела, если будешь так заигрывать с ней, — сказала Паола.
— Что означает это слово? — спросила я.
Когда Ренцо перевел, я почувствовала, что краснею.
— Заигрывать? Кто тут заигрывает?! — возмутился он. — Я только хочу показать ей, как правильно нарезать петрушку. Если Джоанна хочет научиться хорошо готовить, она должна приобретать нужные навыки.
— Ты говоришь то, что должен сказать, — посмеиваясь, сказала Паола. — А я говорю то, что вижу. Щеки-то у нее совсем зарозовели.
— Но она не оттолкнула меня. Должно быть, ей это понравилось, — ответил он. — Теперь покажи мне, как режешь ты, Джо.
О, неужели он назвал меня уменьшительным именем, как делали только два человека: Скарлет и Адриан! Но из уст Ренцо оно прозвучало так естественно! Я начала резать, делая плавные и ровные движения. Он смотрел, одобрительно кивая:
— Ты быстро схватываешь.
— Жаль, что она не собирается оставаться дольше. Мы с тобой могли бы многому ее научить, — посетовала Паола. — Вместо этого она вернется в Лондон к своей жалкой пище, состоящей из ростбифа и колбас.
— Да, очень жаль, — кивнул Ренцо.
И я была с ними полностью согласна.
Глава 36
ДЖОАННА
Июнь 1973 года
Часам к восьми ужин был готов.
— Давайте поедим на улице, — предложила Паола. — Сегодня такой прекрасный вечер!
И стол с белой скатертью был накрыт в саду под старой вишней. Вместо простых керамических стаканчиков Паола достала серебро и хрусталь.
Я заняла место с видом на улицу. Солнце садилось над западными холмами, и летучие мыши мелькали в розовых сумерках. Воздух был напоен ароматами жимолости и жасмина. Все казалось прекрасным, как в сказочном сне.
Анджелина вышла к нам, неся оливковое масло и тарелку с оливками. Оказалось, что Ренцо принес вино с виноградников своего отца, и мы начали с сухого белого. Паола поставила перед нами блюдо с кростини. Я стала пробовать все по очереди, как делала в свой первый вечер в Сан-Сальваторе на площади. Спаржа, завернутая в кусочки сырокопченой ветчины и сбрызнутая трюфельным маслом; тонкие ломтики фенхеля, который подарил мне еще один новый вкус; острый овечий сыр, сдобренный инжирным вареньем. Каждый кусочек, каждый новый вкус были чудесны, и, честно говоря, мне только этого уже и хватило бы для ужина.
Но потом подали ризотто от Ренцо — рис с грибами, приготовленный на густом бульоне и прямо-таки тающий во рту. Когда я, восхищенная, с признательностью кивнула Ренцо, тот сказал:
— В Лондоне я готовил ризотто с морепродуктами. Тебе стоит его попробовать. Рыбный бульон, мидии и креветки для ризотто просто идеальны. Жаль, что я не успею съездить на побережье и привезти нужные ингредиенты, чтобы приготовить его для тебя.
— Я даже представить себе не могу блюдо, которое может быть лучше, чем это, — улыбнулась я. — И это при том, что я не люблю рис с детства, когда в школе нас заставляли есть отвратительный рисовый пудинг.
Он рассмеялся:
— К сожалению, англичане понятия не имеют, сколько всего интересного можно сотворить из самых обычных продуктов. Дайте им простую или брюссельскую капусту, и они просто выварят ее до смерти.
— Вот когда-нибудь ты вернешься в Англию, откроешь свой собственный ресторан и покажешь им всем класс! — воскликнула я и увидела, как радость улетучилась с его лица.
— Может быть, — сказал он. — Но не думаю, что этот день настанет. Здоровье моего отца не улучшается, и, разумеется, без меня ему не обойтись. Семья на первом месте, не так ли?
Подобные суждения оставались для меня непостижимыми. Я никогда не собиралась ставить своего отца на первое место ни в одном планируемом сценарии моей жизни. Что, если этим я подвела его? Перед глазами снова предстало его тело, лежащее в траве. Ну почему, почему его смерть наступила так внезапно и неотвратимо?!
— Предлагаю развеять мрачные мысли, — произнес Ренцо, — с помощью другого хорошего вина. Это гордость нашего виноградника. В Англии единственное итальянское вино, которое вы знаете, это грубые сорта кьянти, которое поставляется в бутылках в оплетке. Но попробуй вино из нашего винограда лучших сортов, идеально выдержанное в дубовых бочках. Ты почувствуешь разницу.
Белое вино уже давало себя знать, и я помедлила, прежде чем выпить красного. «До домика, если что, идти пару шагов», — успокоила я себя. С первого же глотка вкус этого вина показался мне мягким и глубоким, как красный бархат.
— О! — сказала я, и Ренцо улыбнулся.
— Теперь ты прослывешь тонкой ценительницей вин у себя дома и будешь говорить своим друзьям: «Это вам не то дешевое кьянти, которое они привозят к нам в оплетенных соломкой бутылках», — сказал он.
— Я сомневаюсь, что смогу купить подобное в Англии, — усмехнулась я. — Оно очень дорогое.
— Ты права, в Англии его не купишь, — кивнул он. — Мы производим только несколько ящиков этого вина каждый год, и оно идет прямиком к нашим особым клиентам в Риме и Милане: звездам кино, гонщикам и миллионерам.
