Алексей Колышевский - Секта. Роман на запретную тему
…Гера зачарованно слушал, не понимая, что мозг его начал работать по-другому и притом, что остался на своем месте в черепной коробке, хозяина обрел иного. Знай он, что такое нейролингвистическое программирование, то сразу понял бы, чем именно занимается сейчас хитроумный Мистер Ты. Но цитата из Ницше, прочитанная по случаю, и отсутствие широкого кругозора всегда идут нам только во вред. Для этого и существует образование, и если ты слесарь, то с тебя хватит и родного ПТУ, но когда ты взлетаешь на самый верх, а твоя академическая школа не взлетает следом, то это всегда играет с тобой злую шутку. Все руководители Третьего рейха были недоучками. Ну, и где теперь Третий рейх?…
Мистер Ты встал из-за стола, Гера последовал его примеру.
– А не прогуляться ли нам после обеда, – предложил Мистер Ты. – Это весьма полезно. Покажу тебе деревню.
– Да я видел. Чего там смотреть? Одни брошенные дома, в которых никто не живет, – Гера отчего-то понял, что знает ответ Мистера Ты наперед. Он не ошибся.
– Это тебе показалось, – широко улыбнулся Мистер Ты. – Я не утомил тебя своими разговорами о духовных вампирах?
– Нет, нет! Очень интересно!
– Тогда продолжим. Видишь ли, для человека, который всю жизнь говорил «да», очень сложно суметь сказать «нет». Но если ты не хочешь продолжать чувствовать себя чужим кошельком, ты должен научиться говорить «нет», когда это потребуется. Как и в сказках, вампиры появляются тогда, когда ты их позовешь. Ты позволяешь им войти, и они входят в твою каждодневную жизнь, заполняя ее до тех пор, пока в ней совсем не останется места тебе самому, а твое расположение к ним сотрет все твои амбиции в порошок.
Они вышли через кованую калитку в «крепостном» заборе и пошли по направлению к мертвой деревне. Костюм Мистера Ты непостижимым образом изменился, и Гера с изумлением отметил, что Мистер Ты одет теперь в черный шелковый халат, такие же шаровары, на голове у него круглая вязаная шапочка, а на ногах мягкие туфли без задников. Так как Мистер Ты никак не прокомментировал произошедшую с ним метаморфозу, Гера решил лишних вопросов не задавать. Он впитывал каждое слово этого человека и подумал, что никто и никогда не давал ему столько уроков и за всю жизнь. Речь Мистера Ты была убедительна, слова просты, мысли отчетливы и понятны. Семена продолжали прорастать.
– Духовный вампир всегда ищет себе в жертву человека, который доволен и удовлетворен своей жизнью настолько, что считает себя счастливым и приспособленным к окружающему миру. Такой человек доволен своим браком, работой, внутренним миром, и тогда вампир начинает пожирать его. Ведь вампиру ничего из вышеперечисленных мною компонентов счастья недоступно, и он постарается сделать все, чтобы превратить жизнь жертвы в череду сплошных неприятностей. Он разрушит твои отношения с близкими тебе людьми. Вампиры любят говорить, что у них нет настоящих друзей и интересов в жизни потому, что они очень разборчивы в своих связях, у них высокие стандарты в выборе окружения. Что ты удовлетворяешь всем этим требованиям и являешься счастливым исключением среди всех остальных и поэтому достоин его дружбы. Дружба, любовь – это всегда готовность отдать себя, а вампир на это никогда не пойдет. Он на это просто не способен. А теперь я позволю себе задать вопрос. Ты уже понял, кто твой персональный вампир?
Гера задумался. Назвать его счастливым человеком можно лишь с очень большой долей иронии: семьи нет, похвастать богатым внутренним миром тоже язык не поворачивается – это с одной стороны. С другой – у него всегда была цель, и он шел к ней, значит, он все же цельный, успешный, просто семью и внутренний мир пришлось принести в жертву. Герман вдруг вспомнил рыжую медсестру и машинально подумал, что все еще можно исправить. Его раздражает Сеченов – вот хитрая змея! Особенно не анализируя, Гера смело и окончательно превратил генерала в своего духовного вампира:
– Понял.
– Я могу услышать фамилию?
– Э-э-э… Пожалуй, нет. Я ведь вас в первый раз в жизни вижу, а…
– Твое право. Можешь не озвучивать то, что мне и без того известно. Ты прав. Генерал редкостная по силе кровососущая пакость. Он дал тебе нечто материальное и намекнул, что ты должен будешь отдать что-нибудь взамен. Так он тебя к себе и привязал. Видишь ли… Он хочет, чтобы разница между тем, что он дал тебе, и тем, что отдаешь ему ты, должна к нему вернуться в нематериальной форме. Он хочет, чтобы ты чувствовал себя обязанным, и будет очень зол, если ты попытаешься расплатиться с ним как-нибудь материально. Его не интересуют твои деньги. Ему нужна твоя душа. И получается вот какая штука, – Мистер Ты остановился и внимательно посмотрел на Геру, – ведь душу-то ты ему продал. Вот так.
– Я думаю, что все еще можно исправить? – робко предположил Гера.
– Можно. Надо лишь найти тот самый осиновый кол и загнать его вампиру в сердце. Тогда ты сможешь забрать свою душу назад, если, конечно, она нужна тебе. А она нужна тебе?
– Да о чем вы говорите! Конечно же, да!
– Тогда тебе остается лишь сделать это, но придется быть осторожным. Как правило, помогает обыкновенная хитрость, мол, «ты не можешь меня попросить, ну и не проси» и тому подобное. Просто говорить «нет» и при этом мило улыбаться, не вестись на их приемы обратной психологии – это несложно. Проблемы начинаются потом: вампир сперва будет казаться обиженным, а потом он постарается убить первым, начнет мстить: вначале исподтишка, а потом в открытую. Вот к чему надо быть готовым, Герман. Ты хочешь расправиться с Сеченовым? Ты должен этого хотеть, или Сеченов расправится с тобой. Ведь ты не знаешь и знать не можешь, о чем мечтает генерал Петя.
– А вы? Вы знаете, о чем он мечтает?
– Я знаю. Чуть позже расскажу. – И Мистер Ты вновь улыбнулся.
Змеи Шивы. Затиха – Калькутта. 1993–2007 годы
…Тем временем они вошли в деревню и миновали несколько заколоченных домов. Мистер Ты молчал, а Гера внимательно осматривался по сторонам, но ничего, кроме полусгнивших досок да провалившихся крыш, он так и не увидел. Если и было что-то необычное в этой деревне, так это отсутствие каких-либо деревьев и колодца, хотя уж чему как не колодцу в деревне быть положено прежде всего.
Наконец Герман не выдержал и со смехом задал Мистеру Ты вопрос, который давно уже вертелся у него на языке:
– Так что же все это значит? Для чего тут все эти милые домики и отчего сто шестьдесят квадратных километров прекрасной земли находятся в статусе запретной зоны? И вот еще что, почему…
Мистер Ты ответил не сразу. Со стороны он напоминал сомнамбулу, бессознательно идущую вперед. Душа Мистера Ты, его мысли были где-то далеко, и он с видимым усилием вернулся в себя. Причем это было так явно, когда бессмысленные прежде глаза вдруг вспыхнули прежним огнем и в теле сомнамбулы будто проснулась разумная жизнь, что Гера смутился и осекся на полуслове.
– Запретная зона на то и запретная, чтобы можно было спокойно жить внутри ее. Но получается это лишь у меня одного. Остальные здесь как-то не приживаются.
– Но почему?! Я же и пытаюсь это выяснить!
– В основном как раз из-за этой самой деревни, будь она неладна, – и Мистер Ты, подняв с земли длинный проржавевший гвоздь, закинул его в чей-то заброшенный огород.
– Черт побери, да что же это! – Гере показалось, что Мистер Ты над ним издевается. – Ведь нет здесь никого, одни гнилые дрова, маму их…
Мистер Ты вздохнул, устало опустил плечи, склонил голову и ответил:
– По этой деревне можно ходить только днем и только вместе со мной. А ночью я и сам здесь не появляюсь без самой крайней нужды. И не задавай мне больше вопросов, я и так сказал достаточно.
Гера по-настоящему разозлился и, с трудом сдерживаясь, пробурчал:
– Сказки для идиотов. Я что, мальчик, что ли? Я чиновник государственного значения, я, может, допуск к гостайне имею, а вы меня дурачите, точно пацана восьмилетнего. У нас с вами разница в годах, кстати, небольшая, ведь так?
Мистер Ты, который заметно ускорил шаг, жестом показал «догоняй» и ничего так и не ответил.
…В девяносто третьем году прошлого века, когда Игорь проходил обучение в Индии, необходимость привела его в Калькутту. Главное отделение ложи индийских иллюминатов было именно здесь, и возглавлял его ирландец по имени Джеральд О’Рейли. Состоялся традиционный обмен словечками наподобие «Шемхамфораш» и прочих енохианских паролей. К тому времени Игорь довольно сносно успел освоить этот древний классический язык ритуалов сатанизма, подобно тому как латынь – классический язык христианства, хотя сравнение, разумеется, неуместно и оскорбительно для божественной религии и ее верных последователей.
– Сколько вам лет? – спросил ирландец.
– Одиннадцать, – ответил Игорь, не забывающий ни на минуту, что это священное у демонопоклонников число. Оно состоит из числа смерти, числа сто тридцать семь, при том условии, если сложить все цифры этого числа по очереди: единицу с тройкой, а получившуюся четверку с оставшейся семеркой, тогда как раз получится одиннадцать.
