Мария Коваленко - Овертайм (СИ)

Марья Коваленко

Овертайм

Настоящий хоккеист должен видеть своих, чужих и блондинку в третьем ряду.

1. Врезайся во все, что движется.

2. Врезайся во все, что не движется, пока оно не начало двигаться.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НАЧАЛО СЕЗОНА

Глава 1. Пресс-секретарь

Шли последние минуты третьего периода матча. Одна из лучших команд лиги, любимчики публики и хозяева площадки, бездарно проигрывала признанному аутсайдеру всего чемпионата. Главный тренер, истратив весь свой запас ругательств, молча досматривал матч. Он уже знал, что с разницей в два очка команду не дотянет до овертайма даже упрямый, нахрапистый капитан. Начало сезона положено, и пусть бы это был тот самый «первый блин», который всегда комом. В противном случае, еще два-три таких поражения, и спонсоры помашут им ручкой. Без их поддержки клуб не осилит баснословные гонорары звездных игроков.

— Сколько у нас времени сегодня до пресс-конференции? — тренер обернулся к своему помощнику, пожилому грузному мужчине.

— Не больше часа. Вечером здесь какой-то концерт, организаторы просили поторопиться.

— Черт… Да за час, после такой игры, парни даже человеческую речь не вспомнят!

— Эдуард Станиславович, ко мне то какие претензии? — помощник тренера развел руками. — Все вопросы к главному менеджеру и пресс-секретарю.

— Дим, так секретаря ж уволили!

— Одного уволили, другого наняли, — хмыкнул тот. — Наш Скрудж Макдак кого-то нашел, вроде как сегодня даже посчастливится лицезреть.

— Если сам Скрудж… Ничего хорошего не жди.

— Вот-вот!

Оба мужчины, не сговариваясь, поплевали через левое плечо. Замены, даже обслуживающего персонала, в самом начале сезона — примета хуже и не придумаешь.

Табло показывало, что остались последние секунды матча. Призрачный шанс отыграться таял на глазах. Не надеясь ни на кого, капитан нещадно лупил по воротам противника. Он отчаянно пытался нащупать хоть какую-нибудь брешь в защите везучего голкипера и вколотить проклятую шайбу. Рядом, без особого толка, суетился огромный защитник Борис Конев. Сегодня он только мешал, заслоняя капитану обзор.

Перекрывая оглушающий шум трибун, раздалась сирена. Игроки все еще неслись по льду, словно не верили, что игра окончена. Капитан остановился последним. Зло сорвал с головы шлем и вытер рукавом пот с лица. На большее сил не осталось.

Счет один три — самое кошмарное начало сезона, которое только было в его карьере.

— Ребята, не задерживаемся, проходим в раздевалку, — помощник тренера Дмитрий Иванович Конев сочувственно похлопал каждого по плечу. — Проигрывать тоже надо уметь с достоинством.

— Иваныч, это вы своему сыну скажите! — из глубины раздевалки послышался голос капитана. — По его милости мы почти весь последний период в меньшинстве играли. Медом ему на скамейке штрафников, что ли, намазано?

— Заткнись, Таранов! — тут же огрызнулся Борис. — Сам не лучше! Или думаешь, что раз одну шайбу закатил, то уже герой?

— В отличие от некоторых, я работал не только кулаками… — капитан хищно осклабился. — Но и головой.

Защитник чуть не взорвался от гнева. Вся злость, которую не удалось выпустить на противников, готова была обрушиться на сотоварища по команде. Если бы вратарь вовремя не остановил его, к пресс-конференции синяков на лицах спортсменов значительно прибавилось бы.

— Таранов, на этот раз живи. Скажи спасибо своему дружку Гагарину, — сквозь зубы процедил Борис. — Лучше бы он на площадке был таким шустрым. Тогда цены б ему не было.

Голкипер Иван Гагарин оскорбление пропустил мимо ушей. С задирой Коневым он играл не первый год, да и доля правды в словах Бориса была. Пропустить три шайбы в первой же игре — это уже чересчур. Хорошо еще, что Андрею удалось хоть как-то улучшить счет и смягчить их позор.

— Ну как, полегчало, соколики? — помощник тренера все это время терпеливо ждал, когда общее напряжение пойдет на спад. Сам в прошлом хоккеист, он хорошо знал, что сейчас чувствует команда. — Гагарин, Таранов, Клюев, через час жду вас в зале для пресс-конференций. Не опаздывать!

— Я пас! — сухо ответил капитан. — У меня сил нет, вон Борька кулаками не намахался, он пусть и идет.

— Андрей! — Дмитрий Иванович тяжело вздохнул.

— Что, Андрей? Я уже тридцать лет Андрей, — мужчина накинул на широкие плечи полотенце. — До недавнего времени именно ваш сын был капитаном этой команды, ему с журналистами не впервой общаться, справится. А я действительно устал.

Капитан больше ничего не стал пояснять. Все мысли были о контрастном душе да о тридцати минутах хорошего массажа. Мышцы от напряжения так забились, что каждый шаг давался с трудом. Это там, на ледовой арене, в разгар схватки, не чувствуешь ничего. Играешь, выкладываясь по полной, словно по венам вместо крови течет нитрометан, и вместо живой плоти — металл. Но потом за все приходит черед платить. Каждый удар о бортик, каждый болевой прием соперника, напряжение и постоянный контроль ситуации — ничто не проходило бесследно.

Он провел рукой по короткому ежику на голове и закрыл глаза. Голова гудела. То ли зрители сегодня кричали громче, чем обычно, то ли он на самом деле переутомился.

Помощник тренера снова вздохнул. Капитана он понимал, Андрей сегодня почти всю игру тянул на себе, но и характер сына мужчина знал отлично. Борис — неплохой защитник, молодой, перспективный, но общаться с репортерами не умел совсем. Куда ему до Таранова? Тот, небось, и на свет появился с буквой «К» на груди. Прирожденный лидер, когда надо расчетливый, когда надо сумасшедший. Скрудж наверняка до сих пор раздувается от гордости за то, что сумел увести Андрея из-под носа американцев. И вот теперь, на первой пресс-конференции сезона, без него…

— Борька, явишься вместе с Клюевым и Гагариным, — помощник тренера решил на капитана не напирать. — Где зал знаете. И это… Постарайтесь не распугать репортеров своими хмурыми рожами.

Дмитрий Иванович осмотрел суровым взглядом троих, названных, хоккеистов и вышел. Нужно было еще успеть поставить обо всем в известность тренера и встретить нового пресс-секретаря. Не повезло парню с первым рабочим днем, вот уж, как говорится, с корабля на бал.

Главный менеджер «Северных волков» Юрий Репин, нацепив на лицо профессиональную слащавую улыбку, приветствовал собравшихся журналистов. В глубине души он лично придушил бы добрую половину из них за скабрезные, жиденькие тексты о команде, но непробиваемая маска радушия и благодарности прочно скрывала тайные желания молодого мужчины.