Ольга Карпович - Семейная тайна
Кирилл все чаще заговаривал о ребенке.
Она же отговаривалась, как могла, – сначала ссылаясь на незаконченный институт, потом на отсутствие собственного жилья, затем на еще какие-то мифические препятствия. Словно боялась перейти последний рубеж и оказаться связанной с Кириллом уже точно навсегда. Как будто еще надеялась на то, что каким-то чудом ее жизнь изменится.
А потом все запуталось еще сильнее…
В тот вечер, сидя на кухне, корчась от боли, только что вернувшаяся из клиники, где деловитый доктор выскоблил из нее нерожденное, нежеланное, но мучительно кроваво любимое дитя, она смотрела на мужчин, с которыми ее связала жизнь, и клялась себе, что найдет в себе силы и изменит все.
Что этой фальши, мерзости, подлости больше не будет в ее жизни.
«Ненавижу вас! Обоих ненавижу, будьте вы прокляты!» – твердила она, не разжимая губ.
И снова лгала, лгала, лгала…
– Все! Не могу больше! – Софья в изнеможении прислонилась к стволу березы.
Казалось, они уже целую вечность бредут в этом влажном, кружащем голову тумане. Сырость, запах плесени и тлена как будто пропитал волосы, пробрался под кожу, в самые кости. В глаза рябило от нескончаемых голых стволов деревьев…
«Не могу больше! Больше не могу! Конец!» – почему-то завертелось и в голове у Андрея.
Кто-то из них уже произносил эти слова сегодня.
Но кто? И почему ему кажется таким важным это вспомнить?
– Сонюшка, ну, держись! – Кирилл, подойдя сзади, ладонями массировал ее напряженные плечи. – Уже немного осталось. Смотри, лес как будто поредел.
– Это неправда, неправда! – со слезами в голосе возразила Софья. – Ты просто успокаиваешь меня! Он все гуще и гуще, мы не в ту сторону идем, ясно же. Я так устала, я замерзла! – она всхлипнула.
Кирилл прижал ее голову к своему плечу, принялся гладить и шептать что-то успокоительное.
Андрей отвернулся, подобрал с земли тугой прут и принялся в ярости хлестать по голым кустам. Его бесила, выводила из себя эта дикая ситуация. Женщина, самая дорогая ему на свете, нуждалась в помощи, а он ни на что не имел права – ни обнять ее, ни успокоить, ни просто прикоснуться. Только и оставалось, что хохмить, как идиот, чтобы хоть как-то разрядить обстановку…
– По крайней мере, волков, про которых эта тетка говорила, не видно, – заметил он. – А то давно бы уже пошли им на обед. Хорошо, что мы слишком интеллигентные люди, чтобы сожрать друг друга, правда?
– Разве? – не оборачиваясь, бросил Кирилл.
– В самом деле, ты прав, – едва сдерживая раздражение, отозвался Андрей. – Мы с Соней сегодня утром чуть не утопли, пока тебя вытаскивали. Думаешь, зачем? Конечно, чтоб иметь запас свежего мяса на случай, если заблудимся в лесу.
– Я и забыл, ты же мне сегодня жизнь спас, – с какой-то странной горькой интонацией подхватил Кирилл. – Спасибо, друг! Я теперь перед тобой в неоплатном долгу. Никогда не забуду!
– Перестаньте! – вступила Софья. – Хватит препираться, вы мужики или бараны упрямые? Не хватало еще сейчас разругаться и разойтись в разные стороны…
«А между прочим, не самая плохая идея», – мрачно подумал Андрей.
Неизвестно почему, в нем зрело недоверие к старому другу.
Ведь должен же был он изучить карты, прежде чем ехать сюда! Как же получилось, что он представления не имеет, в какую сторону им идти до ближайшего населенного пункта? Что, если он нарочно водит их тут кругами?
«Чушь! – мотнул он головой. – У меня на почве никотиновой абстиненции уже паранойя развивается».
Налетел ветер, в воздухе вдруг закружилась какая-то полупрозрачная пыль. Андрей подставил ладонь и поймал несколько замерзших кристаллов.
– С ума сойти! Снег! – вслух изумился он.
Софья и Кирилл задрали головы кверху.
Набухшее свинцово-серое небо просыпалось мерзлой крупой. Ветер засвистел, завыл в верхушках деревьев протяжно и тоскливо. Затрещали под его напорами высокие стволы.
– Бред какой-то, – качнула головой Софья. – Мы что, на Северный полюс случайно зашли?
– Это не мы, это какой-то циклон ненормальный пришел, – в своей обычной рассудительной манере объяснил Кирилл.
– Черт, только-только шмотки немного просохли, – посетовал Андрей. – Вот что, братцы, давайте двигаться быстрее, хоть куда-нибудь, пока нас тут совсем не замело!
Как ни странно, случившийся природный катаклизм придал им сил. Забыв об усталости, о мучительном страхе, они зашагали быстрее, надеясь найти хоть какое-то убежище от надвигающейся метели.
Снег становился чаще, гуще, сыпался уже не мелкой крупой, а большими мохнатыми хлопьями. Земля под ногами сначала словно прикрылась белой вуалью, а затем – толстым слоем рыхлой ваты.
Андрей чувствовал, что легкие замшевые ботинки промокли насквозь, пальцы на ногах ломило от холода. Кирилл укутал Софью в свою куртку, сам же, наклонившись вперед и ссутулив широкую спину, шел под снежным ветром в одной рубашке.
Через несколько метров Софья, зацепившись ногой за торчавший из земли корень, упала.
Андрей подбежал к ней, окликнул Кирилла:
– Стой! Надо Соне помочь!
Тот обернулся, обвел их обоих невидящим взглядом, бормоча:
– Холодно… Мне все время холодно… Нет сил… Проклятая, проклятая, ненавистная жизнь!
– Тьфу ты, блин, опять его расколбасило, – проворчал сквозь зубы Андрей.
Он помог Софье подняться, спросил:
– Идти можешь?
Она кивнула и снова двинулась вперед, уже не плакала, только тоненько постанывала на ходу.
Андрей подошел к Кириллу. Сил выводить его из транса уже не было, поэтому он лишь подтолкнул друг вперед, скомандовав:
– Двигай! Там разберемся с тобой.
И Кирилл послушно зашагал в заданном направ-лении.
Порывы ледяного ветра заставляли их сгибаться чуть не до земли, ледяные кристаллы жестоко секли лицо и руки, жгли кожу.
«В лесу в метель замерзнуть насмерть – раз плюнуть, – лихорадочно соображал Андрей. – Еще пара километров – и Софья снова упадет, а подняться уже не сможет. Мы, конечно, будем нести ее по очереди, но надолго нас не хватит. А Кир… что, если он совсем с катушек соскочит? Что же делать? Неужели вот так глупо, по-идиотски гибнуть в двадцать пять лет? Не может быть! Должен быть выход, должен, должен!»
Он приставил посиневшую от холода руку козырьком ко лбу, загораживаясь от залеплявшего глаза снега, и прибавил шагу.
Показалось – или впереди мелькнул какой-то просвет между деревьями? Он рванулся туда, вперед, еще не зная, что его ждет там, отчаянно желая лишь вырваться из окружившей их со всех сторон голой холодной чащи.
Перед ним простиралась небольшая поляна, в центре которой выстроен был деревянный домик – с виду что-то вроде сторожки, временного пристанища лесничего.
– Эй, идите сюда! – окликнул друзей Андрей. – Смотрите!
Кажется, вид какого-никакого убежища вывел Кирилла из сомнамбулического состояния.
Он улыбнулся своей обычной, широкой, добродушной улыбкой:
– Избушка на курьих ножках. Там нигде баба-яга не спряталась?
– Мне наплевать, пусть там хоть вся нечистая сила тусуется, – отрезала Софья. – Я хочу в тепло.
– Ты в порядке? – Андрей тронул Кирилла за плечо. – Что такое опять на тебя нашло? Бормотал какую-то чушь?
– Не знаю, не знаю, – пожал плечами он. – Наваливается временами что-то такое – страшное, холодное. Тоска какая-то… Как будто жить не хочется.
– Ну, это ты брось! – подбодрил Андрей. – Держись! Мы еще поборемся.
Софья никак не отреагировала на слова мужа, все больше жалась к Андрею, как будто надеясь теперь только на его силу и оптимизм. Нос ее покраснел от холода, а может, от слез, волосы обвисли мокрыми прядями. Она все меньше напоминала ту ослепительно красивую, уверенную в себе молодую женщину, какой была еще утром.
Все вместе они подошли поближе к избушке, подергали запертую деревянную дверь, постучали.
Никто не отозвался.
Кирилл беспомощно топтался у закрытой двери. Андрей повозился с замком, навалился на дверь плечом, дернул ее вверх – и она вдруг отворилась, впустив их в сумрачное, пахшее затхлостью и плесенью помещение.
Слева у двери стояли прислоненные к стене садовые инструменты – грабли, мотыги, еще какие-то ржавые железяки. У маленького подслеповатого окна размещался колченогий верстак, рядом – несколько грубо сколоченных табуреток. В углу, у стены, ютилась широкая деревянная лавка, заваленная каким-то слежавшимся тряпьем. Софья со стоном опустилась на нее и спрятала лицо в ладонях.
Кирилл принялся шарить на полках приколоченного к стене стеллажа, бормоча что-то себе под нос.
– Что ты там ищешь, клад? – весело окликнул его Андрей.
Кирилл не отвечал.
– Не трогай его, – попросила Софья. – Видишь ведь, он не в себе…
