Д. Томас - Белый отель
Путешествие позволило достичь всего, на что она надеялась, и даже немного больше. Когда они прохладным (конец лета) утром пришвартовались в Одессе, мужчина, женщина и ребенок уже начали воспринимать друг друга как членов семьи. Один из фотоснимков, сделанных во время плавания, ясно показывает намечавшееся сближение. Высокий, грузный Виктор в пальто и шапке, прислонился спиной к лодке, обратив полное, привлекательное лицо к своей жене, и с гордостью смотрит на нее; Лиза, с поднятым воротником и растрепавшейся от ветра прической, наклонила голову, с неменьшим обожанием следит взглядом за маленьким мальчиком, который стоит между ними и держит родителей за руки. Коля улыбается, глядя прямо в объектив, его глаза прикрыты, — в момент съемки он не удержался и моргнул.
Она не узнавала родной город, а город не узнавал ее. Они гуляли по улицам, их возили по историческим местам, и Лиза чувствовала себя даже не мертвой, а так, словно она ненастоящая, словно ее вообще не существовало. На самом деле, нашлись люди, которые ее не забыли. Какая-то выцветшая женщина средних лет, столкнувшись с ней на улице, остановилась, а потом, глядя прямо в глаза, неуверенно спросила: «Морозова?» Но Лиза покачала головой и, поторопив мальчика, — надо догнать папу, — ускорила шаг. Женщина была ее близкой подругой, в детстве они учились в одном балетном классе.
Виктор по-своему истолковал скорбное выражение на ее лице, и сочувственно взял под руку. Они стояли в районе доков, и он решил, что жену расстроило царящее вокруг запустение. «Не волнуйся, все это в прошлом», — шепнул он. Потом принялся объяснять, почему заброшены и превратились в развалины конторы и складские помещения вдоль набережной, в том числе и здание, на котором когда-то значилось «Морозов: экспорт зерна». Сейчас они переданы государственным учреждениям, о чем свидетельствуют надписи на дверях, хотя краска успела стереться, а окна разбиты.
Коле захотелось заглянуть внутрь, и отец поднял его. Но там ничего интересного не оказалось, только кромешная тьма и осколки стекла.
Они дождались автобуса и проехали вдоль побережья на восток, где стоял ее дом. Большое белое здание, которое каждый новый владелец начинал перестраивать по-своему, превратили в санаторий. Хотя для обычных приезжих просто так попасть туда было невозможно, Виктору, как ведущему советскому артисту оперы, выдали талоны на посещение столовой. Уютное помещение оказалась переполненным; кажется, здесь отдыхали заводские рабочие из Ростова. Вся обстановка и картины, некогда украшавшие стены, исчезли; лишь деревья за высокими двухстворчатыми окнами напоминали о прошлом. А пожилая официантка, которая принесла щи, когда-то служила у них посудомойкой. Она вела себя довольно нелюбезно, и явно не узнала дочь прежнего хозяина; впрочем, Лиза испытала только облегчение, хотя в детстве часто с ней разговаривала.
После обеда они прошлись по парку. К крошечной бухте и пляжу проложили забетонированную дорожку, но на берегу все осталось по-прежнему. Только теперь здесь купались незнакомые люди. Она помогла Коле раздеться, сама сняла туфли и чулки. Даже Виктор засучил брюки и немного поплескался. Лиза попробовала найти медуз, но ни одной не увидела. Потом они лежали на солнце и сохли. Почему-то здесь оказалось совсем не так жарко, как она помнила. Наверное, дело в том, что лето на исходе.
Да и растения и цветы вовсе не были субтропическими. Такая оплошность памяти очень удивила Лизу. Возможно, она спутала их собственные владения с другими местами ближе к югу, куда они заплывали на яхте. Оставив Виктора загорать, она вместе с мальчиком отправилась обследовать обширный сад. В этом его затерянном уголке ничто не изменилось, все те же густые заросли деревьев и кустов. Только беседка, начавшая разрушаться еще в ее детстве, теперь превратилась в маленький лабиринт из кустарника и дикой ежевики, проросших сквозь беспорядочное нагромождение камней и гниющих досок.
Лизе казалось, что она всего лишь бесплодный дух. Она сама и маленький мальчик в действительности не существуют. Отрезана от прошлого, а значит, не живет настоящим. Она прислонилась к сосне, вдохнула знакомый терпкий, резкий аромат. Неожиданно, словно свежий ветер с моря прогнал туман, завеса, скрывавшая детство, исчезла. Перед ней предстали даже не воспоминания, а само прошлое, такое же живое и яркое, как сегодняшний день. Девочка, гулявшая здесь сорок лет назад, и начинающая стареть женщина представляли две ипостаси одного человека.
Лиза осознала это, и душу переполнила радость. Но ее посетило новое озарение, заставившее испытать почти невыносимое в своей полноте счастье. Ибо, оглянувшись на свое, теперь открытое ей, детство, она не увидела глухой стены там, где появлялась на свет, лишь уходящую в бесконечность дорогу, и здесь она была той же Лизой. Даже в начале всех начал, она оставалась собой. Бросив взгляд туда, где расстилались неизвестность будущего, смерть и то, что приходит после, она поняла, что не исчезает и там. Все это принес с собой сосновый аромат.
Остаток дня пролетел как одно мгновение. Муж помог расчистить могилу матери, и она положила на нее цветы; потом посетила крематорий и нашла фамилию отца; подписала и отправила открытки тете Магде и брату в Америку, подруге в Вену, и в Ленинград, своему крестному (наконец-то она его увидит). Они пошли с Колей в парк на детскую площадку, а потом купили дорогую игрушку за то, что он не капризничал и очень хорошо себя вел. Поздно вечером успели сесть на поезд до Киева. Они надеялись спокойно перекусить, пока дремлет Коля (ребенок наверняка страшно утомился). Но он почти всю ночь не спал, и постарался, чтобы родители тоже не сомкнули глаз. Он дулся, хныкал, требовал бабушку, укусил Лизу за палец, беспокоил пассажиров своими криками, его тошнило. Утром, когда Виктор и Лиза вышли из поезда, оба выглядели настолько потрепанными, что встречавшие их друзья (влиятельные люди, которым полагался автомобиль) стали подшучивать над ними. Коля к тому времени снова превратился в ангелочка, и безмятежно посапывал на руках отца.
Кв. 5
118, Крещатик
Киев, СССР
4 ноября 1936 г
Дорогая тетя Магда,
Даже не верится, что скоро Рождество. Надеюсь, тебе понравились подарки. Как всегда, я очень обрадовалась весточке от тебя. Ужасно, что ты теперь редко встаешь с постели; в тебе всегда было столько энергии. Очень мило, что Джордж и Натали решили украсить твою спальню и поставить радиоприемник. Как ты сама говоришь, счастье, что ты находишься на попечении таких внимательных людей. Пожалуйста, передай им мои наилучшие пожелания. Рада узнать о новом повышении Джорджа; уверена, его просто оценили по достоинству. Пожалуйста, поздравь от меня Тони с присвоением докторской степени. Доктор Моррис! Звучит отлично. Ее родители должны гордиться, впрочем, наверняка они так и делают. А какая она хорошенькая! Тони просто замечательно смотрится в своей мантии, у нее, конечно, масса поклонников. Не могу поверить, что она — та самая маленькая девочка, которая приезжала к нам в Вену. Вот бы встретиться с ней сейчас! Наверное, до сих пор считает, что я (если вообще меня помнит) тощая как щепка особа, которая думает только о своих несчастьях. Как жаль, что мы не можем познакомиться с ней по-настоящему. И с Полем, конечно, тоже.
Предыдущие недели прошли в хлопотах. Коля начал ходить в школу. Первые дни чувствовал себя совсем потерянным, а потом ему очень понравилось. Он у нас такой рассеянный! Однажды пришел домой утром. Мальчику показалось, что уже наступило время обеда, но было еще совсем рано! Сам, без взрослых, добрался домой! Он так быстро растет, что стало трудно покупать все необходимое. Одежду здесь не так легко достать, и, конечно, это обходится недешево. Но мы справляемся; на самом деле, у нас очень завидное положение. Виктор время от времени ворчит и жалуется на подступающую старость. Совершенная ерунда, уверяю тебя, — он здоров и в душе еще совсем молодой. Он сейчас ставит новую оперу о строительстве плотины; она вовсе не такая ужасная, как может показаться. Там есть несколько запоминающихся мест. Они страшно боялись, что не успеют подготовить костюмы к премьере, и мне пришлось внести свой вклад: две недели я кроила и шила вместе со всеми. Было очень весело работать наперегонки со временем в компании смешливых девушек. Кстати, у меня две ученицы. Они приходят к нам три раза в неделю. Так что время летит незаметно.
За две недели до премьеры к нам пришло известие о смерти мамы Виктора. Пришлось спешно ехать в Тифлис на похороны. Конечно, это не стало неожиданностью, она дожила до глубокой старости и какое-то время сильно болела, но от таких доводов горе меньше не становится. Хорошо, что он был так занят премьерой, работа помогла отвлечься. Наши друзья присмотрели за Колей. Мы уехали всего на несколько дней, но успели соскучиться по нашему мальчику. Он так обрадовался, когда мы вернулись.
