Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
А в это время, поисковый отряд начал прочёсывать лесные насаждения, не прошли и двухсот метров как наткнулись на остатки от бычка: кожа, голова, ноги. Это он не взял, ему мяса было достаточно. «Всё, — сказал Андрей, — этот ворюга, где то здесь, спрятаться тут ему некуда». Начался поиск, проехали около двух километров по лесной полосе и один из мальчишек увидел, что кто-то от них убегает, прячется за деревьями, а как конники приближаются, он снова убегает. Один из мальчишек закричал: «Дядь Андрей, вон он бежит впереди нас» — «Давайте ребята, гоните его, только быстрее, он не выдержит гонки, задохнется и свалится, тут его, голубчика, мы и возьмём».
Мальчишки ударили голыми пятками по бокам лошадей и понеслись вдогонку убегающему человеку. Вскоре они его настигли, окружили и не выпускали из кольца, пока к ним не подъехал брат. Андрей направил на задержанного бандита ружьё и сказал: «Вы, арестованы и должны следовать в нашем сопровождении в хутор Северный для опознания».
Так его в сопровождении Андрея и конников привели в хутор к правлению колхоза. К крыльцу здания правления быстро сбежался народ. Всем было интересно, кто это такой, который съел нашего бычка? Что бычка съел пойманный гражданин, сомнений у хуторян не было. На крыльцо вышел председатель колхоза и деликатно спросил задержанного: «Это ты, нашего бычка сожрал, подлец»? Задержанный молчал. Тогда председатель спросил: «Кто ты, и как твоя фамилия?» Но и на этот раз руководитель колхоза не получил ответа. Тогда из толпы крикнула какая-то женщина: «Я его знаю, — говорит, — это Боротенко из Бурукшуна, там его уже давно ищут» — «Ну, раз его там ищут, тогда мы его туда и отвезем. Давай, Андрей, сажайте его на эту линейку и в Бурукшун, он их, и пусть они с ним и разбираются». Арестованный сел с одной стороны линейки, а Андрей с другой, дослал в ствол ружья патрон и при этом направил его на задержанного бандита.
Вот я сейчас, когда пишу, то думаю, почему, арестованному ни руки, ни ноги, не связали? Что это было? Недосмотр или незнание правил перевозки арестантов? Скорее всего, второе, ведь ни председатель, ни Андрей такими вещами никогда не занимались. Но как бы там ни было бандита, повезли в Бурукшун не связанного. За возчика был Иван Рожок, парнишка шестнадцати лет, низенький ростом, худенький, в общем, как и большинство ребят нашего хутора. Поехали, все шло нормально, пока не доехали до старого хутора Гашун. Местность здесь холмистая, заросшая мелким кустарником и бурьяном, вот здесь самое подходящее место сбежать от своих конвоиров, подумал задержанный дезертир-бандит. Лошади уже устали и бежали трусцой, самый подходящий момент. Он одной рукой хватает ствол ружья и поднимает его вверх, а другой хватает за шиворот мальчишку и скидывает его с линейки. Но Иван не растерялся и при падении вожжи не выпустил, лошадей остановил. А в это время между Андреем и арестованным шла борьба не на жизнь, а на смерть. Оба вцепились за ружьё, чужак схватился одной рукой за ствол, а другой за затвор, что бы брат не взвёл курок, а Андрей держал в руках ружьё за приклад и тащил на себя, а дезертир ружьё за ствол тащил на себя. Дергали его каждый на себя, и каждый старался выдернуть ружьё у противника. Брат подумал, что долго дергать ружьё он не выдержит, всё-таки противник здоровее, отъевшийся боров на нашем мясе, надо, что-то предпринимать. И тут он вспомнил, что для того, чтобы выстрелить не надо взводить затвор, а надо только оттянуть, так называемую, «пуговку», которая находится на затылочной части затвора и курок будет взведён. Патрон в стволе уже был, надо только изловчиться, оттянуть пуговку в тот момент, когда ствол ружья будет направлен на преступника. Но противник контролировал ствол ружья и всё время старался его держать в сторону от себя, но в какой-то момент контроль потерял, Андрей резко направил ружьё на противника, оттянул пуговку, и грянул выстрел. Арестованный от боли вскрикнул, отпустил ружьё и упал на землю, валяясь на ней, окровавленный. Когда Андрей перезарядил ружьё и пошёл к раненому противнику, он увидел, что противник уже не сопротивляется и думает только о том, как бы остаться живым. Мой брат начал осматривать его рану и увидел, что бандиту выстрелом выбит левый глаз. Кое-как перевязав ему рану, тронулись дальше в путь. На этот раз всё прошло без происшествий, арестованного доставили в Бурукшун, прямо к правлению колхоза Родина. Сбежавшиеся селяне в арестованном узнали своего земляка, который действительно сбежал с фронта и стал дезертиром. Андрей передал властям пленника, а сам с Иваном вернулся домой в хутор.
Заканчивая эту тему, я хочу ещё раз сказать несколько добрых слов в адрес моего старшего брата Андрея Кондратьевича. По моему мнению, он поистине совершил героический поступок. Ведь что такое героизм? Это когда при выполнении того или иного задания есть угроза смерти, но человек не смотря на это идёт выполнять задание. Так произошло и с Андреем. Соглашаясь искать преступника, а затем его отвозить в село Бурукшун, Андрей очень рисковал своим не только здоровьем, но и жизнью. Ведь, если смотреть правде в глаза, то искал, а затем конвоировал преступника, не здоровый человек, а ИНВАЛИД, который без помощи палочки и шага не мог сделать. И ведь Андрей согласился, всё это делать. Вот теперь, когда я пишу эту книгу, у меня возник вопрос, ПОЧЕМУ он согласился это сделать? И в данный момент я ответа не нахожу. Почему, в те далёкие сороковые годы брат Андрей вёл с дезертиром войну. По рассказу брата, когда они с бандитом перетягивали ружьё, Андрей держался из последних сил, стоять он уже не мог, правая нога у него вообще не работала, а левая быстро устала, и тогда он локтями уперся на линейку и таким образом вёл борьбу. Это хорошо, что так всё кончилось, а если бы всё было на оборот, то через некоторое время нашли бы в бурьяне два молодых трупа, а преступник на этих же лошадях уехал бы, куда ему вздумается. Вот такая могла быть история, но всё хорошо то, что хорошо кончается. В 1947 году Андрей вместе с женой Дусей переехал в Ипатово на постоянное место жительства. Причиной переезда было то, что колхозу была нужна база в селе Ипатово. Купили там дом, и управляющим базы был назначен мой брат Андрей Кондратьевич. Позже я у него жил и учился в школе.
НАШ АНДРЕЙ — САДОВНИК
Сейчас я вам расскажу ещё об одном благородном поступке, который совершил мой брат Андрей, а именно, о посадке сада в нашем дворе. Удивительная вещь, живем на юге в этом благодатном крае, и сада у нас нет. У всех соседей и дальних и ближних есть сады, а у нашей семьи нет. Как говорят на юге, наш двор выглядел голым. По правде сказать, у нас в огороде росли три небольших абрикосовых дерева, но они стояли близко друг возле друга и были какие-то небольшие и никогда не плодоносили. Первое время эти абрикосы вообще не цвели, я каждую весну ждал, когда же они зацветут, но подходила очередная весна, а они не цвели. Я уже потерял всякие надежды дождаться цвета этих деревьев абрикоса. Но где-то в году 46-ом, прошлого века, одно из деревьев зацвело, правда, цветков было мало, с десяток, но всё же они были. Как говорится, начало положено, я подумал, что на другой год их будет гораздо больше и тогда плодов хватит на всю семью. Я обрадовался такому событию, но радость моя оказалась преждевременной, примерно через неделю все цветочки с абрикоса облетели, и моей грусти не было предела. Поэтому такие деревья, фруктовыми можно и не считать. Так что настоящего сада у нас не было. Лично мне это не понятно и не объяснимо. И только сейчас, когда я пишу эту книгу, я решил проанализировать то время и ту обстановку в нашей семье. Пусть отец не обижается на меня, что я пишу такую, не лестную для него правду, но так было и это никуда не денешь. Я, стараюсь писать историческую правду, никого не приукрашиваю, и о маме, хоть и пишу много лестных слов, но то, что она была домострой, я не скрываю. Возможно, в такой большой семье, как наша, и надо было быть домостроем, иначе с ней не справится. Но, я хочу написать именно о саде, и том, как я пытался побудить отца посадить сад в нашем дворе. А всё началось с того, что, мы, детвора, выходим гулять на улицу, соседские дети держат в руках яблоки, груши или другие фрукты и с аппетитом их поедают, а мы дети Кондрата Чухлеб, стоим около них, с завистью смотрим и только глотаем слюнки. Когда я был меньше, я молчал, хотя мне было до боли обидно за себя, за своих сестер и братьев, но об этом родителям не мог сказать, а теперь, когда я подрос и стал учиться в селе Ипатово, я молчать не стал. Летом, я в хутор приехал на каникулы. Был август месяц, как раз месяц созревания овощей и фруктов. Вечером я вышел на улицу чтобы пойти, куда-нибудь погулять. Смотрю, у наших ворот стоят сестры Стаценко и с аппетитом едят яблоки, а мои младшие брат Миша и сестра Рая просят у них откусить. Нет, не целое яблоко, а просто откусить, но сёстры Стаценко непреклонные и не дают полакомиться. Для меня это стало последней каплей, и я решительно пошёл назад во двор, чтобы поговорить с отцом на эту тему.
