Александр Покровский - Люди, Лодки, Море Александра Покровского
В реакторном отсеке действительно всегда был свежий воздух из-за того, что он ионизируется радиоактивным излучением, и потом этот спящий офицер получал повреждение, например, глазного дна, и слеп, но все это потом. Нас учили, что к радиации может быть два отношения: или страх, или полное пренебрежение.
Про "К-19" рассказывали разное. Эта авария все время разбиралась по косточкам. Описание ее в те времена несколько отличалось от того, что изложил в своей записке командир Затеев. При всем моем уважении к памяти этого человека, надо сказать, что командиры в те годы (и не только в те, но и позже) не очень здорово разбирались в реакторном оборудовании. Например, команду из центрального: "На каких у нас нейтронах сейчас реактор?" — "На медленных". — "Срочно перейти на быстрые!" — и это для увеличения скорости — в 1961 году можно было услышать. И это отнюдь не анекдот. В те времена много чего эксплуатировали, но не знали. Через аварии и жертвы шли к пониманию. В том числе, и через аварию на "К-19".
Вот как про нее рассказывали.
На "К-19" были следующие отсеки: 1-й — торпедный, 2-й — аккумуляторная батарея, 3-й — центральный пост, 4-й — ракетный (3 баллистические ракеты), 5-й — дизельный, 6-й — реакторный (два реактора), 7-й — турбинный, 8-й — электротехнический, 9-й — вспомогательного оборудования (две холодильные машины, провизионка, камбуз), 10-й — жилой, торпедный.
Авария произошла в реакторном отсеке на 16 сутки плавания. Прошел доклад командиру о том, что давление в реакторе упало до нуля. Все дело было в течи 1-го контура по импульсной трубке в насосной выгородке реакторного отсека.
В реакторном отсеке все оборудование было расположено так: с носа в корму шли — выгородка СУЗ, 1-я аппаратная выгородка (реактор), 2-я аппаратная выгородка (второй реактор), еще одна выгородка СУЗ, лаз вниз в насосную.
Импульсная трубка шла к манометру в насосной, показывающему давление в первом контуре. Она лопнула. Через микротрещину первый контур стал уходить. Давление в реакторе упало с почти 200 до 150 атмосфер (атм). Оно не упало до нуля, просто не доходило до показывающего прибора. Началась беготня. Ажиотаж. Совещание. Свалка. Мандраж. Время на секунды.
В этой обстановке никто не подумал о том, что насосы работают, что температура в контуре (более 250 градусов) существенно не меняется и что есть еще один прибор, показывающий расход воды по первому контуру, и по нему можно судить о том, что давление в контуре (150 атм) все еще есть.
Тогда было решено собрать нештатную систему аварийной проливки. Решено было подать воду через систему охлаждения подшипников электродвигателя, управляющего движением компенсирующей решетки.
В полной уверенности, что в первом контуре нет давления и воды, они резанули по этой трубке сваркой. А там было все еще 150 атм. Произошел взрыв. Первый контур вырвался на свободу. Вода мгновенно превратилась в пар, давление его возросло, и поскольку, реакторный отсек в тот момент вентилировался в атмосферу через систему вентиляции, то взрывной волной, прошедшей по трубе, вырвало кусок рубки.
Все, находящие на тот момент в реакторной выгородке, были обварены паром. Кроме того, что они получили свою дозу радиации, они еще и обварились.
Вот как рассказывали эту аварию на бесконечных разборах.
Надо отдать должное академику Александрову — он спас командование корабля и подводников от уголовного преследования. Крыс на них набежало на берегу много — политработники здорово на этот счет суетились, основная задача: выявить виновных и наказать — и только он сказал: "Людей не трогать".
За это ему, наверное, воздалось уже на небесах.
Сварили они нештатную систему аварийной проливки или не сварили — про это говорили всякое. Говорили, что не сварили, и весь уран вытек из расплавившихся твеллов и собрался на дне реактора, которое выдержало и не провалилось в воду. Я склоняюсь к этой версии, потому что можете себе представить: воды в реакторе нет, температура взлетела, твеллы плавятся, и в этот момент собрали систему аварийной проливки и дали воду — мог произойти взрыв с подрывом крышки реактора.
Наверное, сейчас — сварили нештатную систему или нет — уже не важно.
Важно то, что флот через человеческие жизни совершенствовал свои ядерные реакторы. И не только реакторы.
Подводная лодка очень сложный механизм, и как он на самом деле работает — это подчас выяснялось только через гибель людей.
А на "К-19" на этом несчастья не закончились. Реактор на ней вырезали, заменили, лодку отремонтировали, и она снова вышла в море.
Потом она столкнется с натовской лодкой (без жертв), и еще на ней будет большой пожар — выгорит два отсека (8-й и 9-й), сгорят 28 человек.
Причиной пожара признают течь гидравлики с гидропривода захлопки фильтра по угарному газу (ФМТ-200Г). Она скопилась на поддоне под фильтром, а фильтр нагревается, вот и возник пожар. Пока его тушили, он превратился в большой пожар — на лодке всегда есть чему гореть.
Лодка всплыла, и ее оттащили в базу. Уже в базе обнаружили, что в 10-м отсеке есть живые люди, которые многие дни и ночи, в полной темноте (горела только лампочка переговорного устройства) ждали своего освобождения. Кажется, их было более 10 человек.
Это все что мне известно о многострадальной лодке Северного флота под номером "К-19".
***Ой, ребята!
Щас спою.
Я вам спою про то, как авторов на премьеру приглашают.
Например, вы — автор, вы все это придумали, заделали — здорово, потом это все у вас взяли и быстренько (года за два) создали фильм, и вот, наконец, она — премьера, о чем вам и сообщено.
Да не просто сообщено, а пригласили вас, а вы и билеты взяли, вот только рубашку осталось выбрать, и в этот момент — момент выбора рубашки — вам звонят и говорят, что пригласили других ребят, и в атмосфере всеобщего веселья ваш внешний вид их не станет забавлять. Так что не посидеть ли вам — автор вы наш — на этот раз дома? Хотя в другое время вы, конечно, желанный гость!
Как вам другое время?
В общем, на пресс-показ фильма пригласили адмиралов с Большого Козловского переулка. Вот почему вас — автор вы наш — и решено было не приглашать. Иное дело премьера! Тут мы вас опять приглашаем так что вы уж будьте любезны.
Вот!
Позвонил мне М. Он был сладок. Тон такой, как если б ребенок наревевшийся стоит, насупясь, а ему говорят: "Ну, чего ты, дурашка? Ведь ты дурашка, да?"
Оказывается, все ради моего же блага. Ради того блага, откуда и берутся все блага, которые во благо… того блага… что благее того самого благого, что никому не претит. О!
Стало быть, пригласили адмиралов, но согласие они дали, поди ж ты, ровно в 22 часа по местному времени, о чем сейчас же вам (мне то есть) непременно сообщили, потому как решили, что для общего смущенья будет лучше, если вас там не будет, потому как вдруг все на диво повернется, да не этак, а вот так, а чего ж тогда стенать ради общего раденья?
Ну!
Тут, я даже не знаю, случай такой, что надо бы человеку заново изучать букварь, потом учить слова, потом ему можно показать "Правила хорошего тона", потом — "Правила плохого тона", потом реферат на тему "В чем все-таки отличия между ними!" — потом провести с ним зачет, лабораторную работу, коллоквиум, практическое занятие, хорошо бы при этом еще пройти с ним упражнения на пяльцах — они чего-то там развивают, а еще заняться бы с ним лепкой по той же причине, потом напоить его чаем, и затем уже дать ему поесть фиг, обязательно сушёных.
***Если честно, то не знаю кто у них консультантом. Насчет "Родина-флот" — не говорят подводники никогда таких слов. Кривятся, если услышат это даже в тостах. Настоящих тостов всего три. Один — по случаю, например, "Ну, чтоб не отвыкнуть!" (или "Господи, прими за лекарство!"), потом — "За тех, кто в море", и тост "За женщин" — этот повторяется до бесконечности, а два первых — только один раз за вечер. "Родина-флот" — считаются тостами замполитов. Слово "герой" или "подвиг" тоже никогда не говорят. Об этом даже не думают. Все делают свою работу. Все очень суеверны — например, не любят слов "лучший экипаж", "настоящие подводники", "морские волки". Пафос вообще неприемлем.
Со стороны иногда кажется, что подводники с чудинкой. Смотришь на командира — точно сумасшедший, что-то есть, но потом привыкаешь.
У подводника никогда не поймешь: то ли он шутит и это розыгрыш, то ли правда. Очень быстры на соображение. Только начал фразу, тебя уже поняли. Могут перебить, сказать: хватит, и так все ясно. Очень высокая скорость проживания жизни. В лодке все летают, как белки. А препятствия огибают, как рыбы. Движения рук неуловимы, как у ткачих.
Начальство подводники не терпят ни в каком виде. Начальство на флоте — это чужой, против него сплотится весь экипаж от командира до матроса.
