Джулиан Барнс - Англия, Англия
По рукам пошел исторический обзор — составленный доктором Максом, стилистически отредактированный и резюмированный командой Марка.
Также надо учесть, что при рутинных архивных разысканиях — коммерческие юристы обычно проводят их при подготовке к столь масштабным проектам — уже всплыло несколько документов и гипотез, которыми Марк по долгу службы не может не поделиться с присутствующими. Разумеется, при условии строгой конфиденциальности. Просьба отнестись к этим идеям без предвзятости. Итак, он не может умолчать, что, по мнению юристов «Питко» и экспертов-правозащитников, сделка о первичной продаже Острова в 1293 году — Эдуард I купил его у Изабеллы Фортюбисской за шесть тысяч марок — была откровенно сомнительной и скорее всего незаконной. Шесть тысяч марок — это же мизер! Очевидно, сделка была нечестной. Вымогательство есть вымогательство, даже если оно имело место в конце тринадцатого века.
На следующем заседании Марк подал идею: раз уж они не связаны формальными условностями, позвольте сделать дерзкий новый рывок. Если исходить из предпосылки — которую никто не вызвался опровергнуть, — что Остров был приобретен Британским Королевским домом незаконно, как это отразится на современном положении дел? Поскольку, нравится вам это или нет, перед Советом Острова встает историческая, конституционная и экономическая дилемма. Убрать факт вымогательства в долгий ящик — или запрячь в колесницу прогресса? Если присутствующие здесь члены Совета простят ему чересчур вольно растекшиеся мечты, Марк хотел бы внести предложение: любой рациональный, объективный анализ нынешнего кризиса диктует план атаки с трех сторон, который можно резюмировать следующим образом.
Во-первых, следует официально оспорить на общеевропейском уровне, в соответствующих органах судопроизводства сделку Эдуард — Фортюбисская от 1293 года. Издержки на процесс, конечно же, оплатит «Питко». Во-вторых, провозгласить Совет Острова полноправным парламентом с соответствующей его статусу собственностью, схемой финансирования, окладами, расходами и полномочиями. В-третьих, одновременно подать прошение о приеме в Европейский союз в качестве полноправного члена, то есть суверенного государства.
Марк начал ждать. В особенности он был доволен, что ввел в обиход понятие «кризис». Разумеется, никакого кризиса не было — по крайней мере пока. Но ни один представитель власти, от члена Совета на грошовом острове до президента США, не позволит себе публично отрицать наличие кризиса, если кто-то утверждает, что кризис есть. Нельзя же показать себя лентяем или некомпетентным! Так что отныне Остров официально оказался в тисках кризиса.
— Вы всерьез предлагаете разрыв с монархией? — Разумеется, вопрос задал «подсадной». Консерваторы и идеалисты все равно будут протестовать — так пусть покамест думают, будто их большинство.
— Отнюдь, — возразил Марк. — На мой взгляд, связи с королевской семьей для Острова чрезвычайно значимы. Да, под давлением нынешнего кризиса мы будем вынуждены в некотором роде порвать с метрополией — но это будет разрыв с Вестминстером, а вовсе не с монархией. Скажу вам больше: отношения с королем мы должны укреплять, не жалея сил.
— Что вы имеете в виду? — уточнил «подсадной».
Вопрос застал Марка словно бы врасплох. Его щеки зарделись. Он обвел взглядом других членов своей команды — те на помощь не спешили. Он неубедительно пробурчал, что его величество, возможно, станет Официальным Гостем Острова. Затем почувствовал себя обязанным намекнуть, учитывая дух искренности и открытости, царящий на переговорах, что как раз сейчас Дворец очень серьезно раздумывает над предложением о переезде. НЕТ! А почему нет? Ничто не вечно под луной — таков закон Истории. На Острове есть отличный королевский дворец, и он уже реставрируется. Конечно, ни единой живой душе об этом — ни звука! После чего, естественно, всем нужным людям горячие губы нашептали на ухо все, что требовалось.
На следующем заседании неблагодарное быдло и сентиментальные консерваторы высказали опасения относительно ответной агрессии материка. Что, если будут санкции, блокада, даже вооруженная интервенция? «Питко» и люди, с которыми компания посоветовалась, придерживаются мнения, что: а) подобная реакция маловероятна, б) компания гарантирует, что о происходящем во всех подробностях узнает мир, и в) поскольку Остров будет действовать в строгом соответствии с законными и конституционными нормами, Вестминстер сам побоится репрессалий со стороны Европы и даже ООН. А потому наверняка вернется за стол переговоров и назначит справедливую цену. Членов Совета, возможно, заинтересует еще один небольшой секрет: начальная цена, предложенная сэром Джеком — полмиллиарда фунтов стерлингов за суверенитет, была урезана до шести тысяч марок плюс один евро. Что оставит в копилке гораздо больше денег на модернизацию Острова.
Почему вдруг «Питмен-Хауз» будет лучшим хозяином, чем Вестминстер? Справедливо сказано, признал Марк. За агрессивность он даже благодарен. И в то же самое время, улыбнулся он, сказано несправедливо. Нас объединяют взаимовыгодные интересы — а таких уз никогда не может быть между центральной властью и отдаленным регионом. В современном мире гарантом стабильности и долговременного экономического процветания являются скорее транснациональные корпорации, чем старомодные национальные государства. Достаточно сравнить «Питко» с метрополией: что расширяется, а что неуклонно съеживается?
А вы что с этого имеете? Стабильные взаимовыгодные результаты, как здесь уже говорилось. Если выложить все наши карты на стол, мы, наверное, попросим отменить кое-какие маловажные статьи устаревшего законодательства о застройке, большинство которых было продиктовано презренным Вестминстером. А в какой форме, будь то официальная или неофициальная, «Питко» собирается влиять на новый парламент нашего Острова? Ни в какой. По мнению «Питмен-Хауза» разделение властей между экономической движущей силой и выборным органом власти — краеугольный камень здоровой современной демократии. Конечно, вы могли бы оказать сэру Джеку любезность, предложив ему какой-нибудь бумажный титул или чисто номинальную должность.
— Типа пожизненного президента? — вскричал какой-то горлопан.
Марк в жизни так не веселился. Приступ кашля и слезы на глазах выглядели совершенно неподдельными. Нет, насчет президента он сболтнул под давлением минутного порыва, учитывая пробный, ни к чему не обязывающий характер этих бесед. Будьте покойны, сэр Джек ничего подобного не предлагал — да с ним вообще ни о чем таком не заговаривали. Честно говоря, единственный способ заставить сэра Джека занять эту должность — припереть его к стенке. Пусть Совет примет соответствующий Указ или что угодно — название придумайте сами.
— Указ Совета о присвоении ему статуса пожизненного президента?
О Господи, кажется, он нечаянно направил беседу в неподходящее русло. Но — учтите, сейчас просто праздно теоретизирую — возможно, найдется какое-нибудь церемониальное, не противоречащее вашей будущей конституции звание. Кто там был в этих старых английских графствах? Дядька с мечом и шлеме с плюмажем? Лорд-Лейтенант. Нет, слишком уж отдает метрополией; Марк сделал вид, словно перелистывает исторический обзор доктора Макса. Ага, у вас были капитаны и губернаторы, верно? Оба варианта сойдут, хотя «капитан» в наше время звучит как-то легковесно. И при условии, что все понимают: полномочия сэра Джека, теоретически закрепленные замысловатой вязью на оправленном в слоновую кость пергаменте, в реальности никогда не будут реализованы. Разумеется, каретой он обеспечит себя сам. И мундиром. Только не подумайте, будто мы с ним это обсуждали.
Тем временем будущий Губернатор зрел своим орлиным оком пророческие видения. Всегда заглядывай за горизонт. Играй по маленькой, а мысли по-крупному. Пусть мелкота мечтает о грошах и медных пуговицах — грезы сэра Джека исчислялись миллионами долларов. Храбрость и еще раз храбрость; подлинный творец играет по своим правилам; где сила, там и закон. Банки и фонды, доверившись транснациональному размаху «Питко», слали деньги вагонами; но лишь всплеск вдохновения — удивительно, как порой схожи фантазия финансиста и душа художника! — надоумил его ссудить эти капиталы (слово, всегда вселявшее в сэра Джека томную страстность) одной из своих собственных дочерних компаний на Багамах. Естественно, это означало, что со всех будущих доходов от этих вложений маклерам «Питко» полагаются комиссионные. Сэр Джек саркастически-сочувственно тряхнул головой. Увы, комиссионные нынче высоки. Сами стонем.
Следующий вопрос: что делать сразу после Дня независимости? Допустим, что новый парламент Острова, имея полное право наплевать в лицо общественному совету сэра Джека, изберет курс национализации. Банки и акционеры не обрадуются — но что тут поделаешь? К сожалению, Остров пока не подписал ни одного из международных правовых соглашений. А затем — когда дитя натешится вдоволь — сэр Джек будет вынужден воспользоваться своими чрезвычайными губернаторскими полномочиями. Вследствие чего весь Остров практически — и юридически — перейдет в его собственность. Конечно, расплатиться с кредиторами он пообещает. Со временем. Сунет им некий процент с суммы. После долгой и тщательной реструктуризации долга. О, как сладко воображать все это! Подумать только, как все в штаны наложат. Юристы будут блаженствовать, как козлы в огороде. Должно быть, в крупных финансовых центрах он станет «персоной nоngrata». Что ж, Остров еще не подписывал никаких договоров о выдаче преступников. И не подпишет! Упереться, пока сами не предложат уладить дело по-хорошему. Или просто послать всех на хер и окопаться в «Питмен-Хаузе-2». В конце концов, дни Vanderlust [22] для него миновали…
