Михаил Найман - Плохо быть мной

Я сказал, да, жалко, а насчет понравилась ли, еще ничего сказать не могу. Она ускорила шаг и ушла вперед, сделав вид, что совсем меня не знает. То, что мы шли в один клуб, не делало нас компаньонами. Я тащился сзади и машинально читал надпись на ее шортиках, но это трудно было сделать, потому что надпись виляла туда-сюда. На одной половинке шортов было написано Ха, на другой Ни, и все это ходило ходуном, потому что девушка, торопясь поскорее от меня отделаться, шагала очень энергично. Шорты напоминали машушую крыльями бабочку. Тут я и вспомнил Хани из стрип-клуба.

— Слушай, — окликнул я идущую впереди девушку. — Я тоже знаю Хани! У тебя на шортиках написано Хани. А я как раз сегодня познакомился с одной Хани.

— Там не Хани, а Хорни[4]! — в негодовании отчеканила она. Спутать Хорни с Хани, я не спорил, было непростительно. — Хорни. Не Хани, — назидательно повторила она и быстро ушла вперед, показав окончательно, что не рада нашему знакомству и не обязана поддерживать беседу из-за того, что мы шли в один клуб. Плетясь сзади, я подумывал, что это и удача — что мы идем не вместе и никому ничего не придется объяснять и никаких последствий не ждать.

Я вошел в зал и сразу увидел Полину, окруженную друзьями, машущую мне. Я пересек танцпол, подпрыгнул, подтянулся на второй уровень и уселся на стол. Неподвижно, как статуя. Это нервировало ее друзей, что, в свою очередь, меня заводило.

— Миша, слезай, — сказала Полина. — Это Дейв, Мариэтта, Димитрий. Я такая пьяная…

— А здесь как — уважительно обращаются с пьяными девушками?

— Хочешь, я сделаю то, что ты хочешь? — сказала она, не обращая внимания на то, что сказал я.

— Поцелуй Дейва. У него удрученный вид.

Она нагнулась и поцеловала Дейва в щеку. Он заулыбался. Я заулыбался ему. Мы все улыбались друг другу.

— Я прочел у входа, здесь специальная цена на кока-колу с водкой. Как насчет этого? Каждый по очереди покупает на всех, да?

Дейв ушел и вернулся с шестью стаканами. У меня в кармане была недокуренная марихуана, которую дала Джаз-мин. Я забил трубку и пустил по кругу. Потом повернулся к Полине:

— За рубежом американцы имеют репутацию самой разнузданной нации. Англичане — консерваторов. В клубах, гляди, все наоборот.

Она сидела и, улыбаясь, смотрела на меня, как будто я картинка в телевизоре, которая ей симпатична. Мне хотелось продолжать кривляться, я сунул в рот два пальца. Все обернулись. Мысль, что все, что я делаю, нравится ей, пьянила меня. Я видел ее второй раз в жизни и уже влюблялся в нее. Пил коку и думал: «Хорошо. Как хорошо!». Дейв протянул мне трубку с марихуаной. «Все для меня». Обо мне на секунду забыли, я был наедине с трубкой и пучком травы в ней. Я протянул ее Полине, пересел в кресло, откинулся на спинку и стал наблюдать, как она курит. Она выдохнула внушительный клубок дыма и не торопясь разогнала его рукой.

— Тяжелый дым. Много смолы. По-моему, афган. Во всяком случае, точно индика, — произнесла она немного сморщившись.

Я смотрел на нее влюбленным взглядом, не очень веря, что слышу это на самом деле — настолько ее слова казались мне прекрасными. Потом понимающе кивнул. Я был счастлив.

Блондинка с пышным бюстом, выставив себя на обозрение, стояла рядом.

— Почему самые красивые девушки так часто уходят домой одни? — показал я на нее Полине.

— Пойди познакомься с ней, сделаешь доброе дело. — Она поднесла ко рту трубку для второй затяжки. — Сделай это для меня. Я так хочу.

Я остался сидеть на месте.

Настала моя очередь идти за колой с водкой. Я медленно направился к бару, на полпути обернулся на нашу компанию — они на меня смотрели. Я сделал несколько танцевальных шагов, ритмическую проходку. Очень шикарную.

Я встал в очередь, передо мной была та блондинка. Ее прическа была похожа на рокерскую восьмидесятых годов.

— Вы мне кого-то напоминаете, — сказал я.

Она была на высоких каблуках, я чувствовал себя намного ниже ее.

— Кого же? — она охотно повернулась ко мне.

— Знакомую девушку.

— Как славно, что не знакомого мужчину.

Я согласился энергичней, чем она ждала:

— Я вообще предпочитаю женщин мужчинам. Больше божественного начала. И куда милосерднее мужчин. Да и вообще — рад тому, что вы передо мной так стоите. — Я помнил слегка сощуренный поощрительный взгляд Полины и обернулся в надежде, что она так смотрит на меня и сейчас. — Все очень хорошо, — улыбнулся блондинке. — Стойте, как стоите — мне ничего не надо.

Она деловито спросила:

— Какой у тебя знак зодиака?

Я принялся объяснять, почему не верю в гороскопы, занудно и обстоятельно. Ей было не интересно, что я говорил, главное, что кто-то стоял рядом и что-то горячо ей доказывал.

— Чем занимаешься? — следующий вопрос. Очевидно, один из дежурных.

— Жду очереди.

— Денни, — щелкнула она пальцами суровому парню за стойкой, — обслужи человека.

— Шесть водок с колой, — улыбнулся я бармену восторженно. Сейчас я любил абсолютно всех.

Усевшись на место, я потянулся за стаканом, но Полина остановила мою руку.

— Сейчас выйдет Adam, — шепнула на ухо, как наш с ней страшный секрет, и повела танцевать.

Adam F играл один из своих самых беспринципных сетов. Всякий раз, как он подводил трек к пику и музыка низвергалась на нас каскадом грязных звуков, мы с Полиной оценивающе переглядывались. Мы одни в мире понимали, что это значит на самом деле. В какой-то момент я от переизбытка чувств схватил ее за обе руки и заглянул в глаза, не зная, что и говорить. Мы стояли, держась за руки, и блаженно смотрели друг на друга, а вокруг гремела музыка.

В нескольких шагах от себя я увидел ту девушку, с которой болтал по пути в клуб. Извиваясь, она льнула к парню и что-то ему говорила. Он постоянно наклонял голову и переспрашивал, тогда она прижималась еще сильнее и орала ему в ухо. При этом озиралась по сторонам, проверяя, какое производит впечатление. Взгляд упал на меня, лицо исказилось, она что-то быстро сказала парню. Вид у нее был такой, что весь ее план пошел насмарку и это я его испортил.

Я наблюдал за общим движением, а потом увидел мою Памелу Андерсон. Она пробивалась через толпу, расталкивая танцующих, наконец добралась до меня и схватила за руку.

— OK? — бросила мне и огляделась, словно находиться для нее здесь было опасно.

Я охотно подтвердил, что OK.

Я разговаривал с блондинкой и одновременно смотрел на нас со стороны. Со стороны Полины, которая смотрит, как я запросто болтаю с одной из самых эффектных девушек в этом клубе.

— Я сейчас еду в другое место, — сообщила красотка, — я дам тебе мой номер, позвони…

— Не на чем писать, — нахально ответил я.

Она взяла у бармена ручку и стала чертить цифры на моей кисти.

Полина, улыбаясь, наблюдала за нами, как за детьми.

— Очень хорошая девушка, — объяснил я ей, глядя вслед блондинке.

Полина обхватила мою голову ладонями и резко свела мои губы со своими. Потом оттолкнула, посмотрела с расстояния, и я понял, что должен что-то сказать.

— Ты правильно заметила, что у того афгани тяжелый дым, — выдавил я. — Правда: очень много смолы, даже язык немеет и тело начинает ломить.

Я нагнулся, чтобы поцеловать ее еще раз, но она снова меня оттолкнула, взяла за руку и повела обратно к друзьям. Я шел следом, впервые учась ходить. Понимал, что ее поцелуй ничего не значил, но от этого он становился еще более значительным. С облегчением я плюхнулся на подушки кресла, не глядя на лица компании.

— Что это у тебя на руке? — спросила меня подруга Полины.

— Это моя кличка.

— Какая у тебя кличка?

— Моя кличка «У Миши никогда не будет женщины». И кто бы мог подумать: самая красивая девушка дает ему свой номер! — начал я махать в воздухе рукой.

Все стали смеяться. Все смотрели на меня — крутой. Я и сам чувствовал, что поймал кураж.

— У нас кончилась марихуана, — сообщила Полина.

— У нас кончилась марихуана, — нагнулся я к Дейву. — План таков: идем на ближайшую точку, покупаем, идем в ближайший бар и продолжаем.

Все встали. Я был на коне.

— Уважаю, — сказала Полина. — Человек, который исполняет мои просьбы с такой скоростью…

Мы вышли на улицу. Мимо проходила молодая компания.

— Как поживаете, ребята? — Меня было не остановить. — Лично я поживаю прекрасно, самая красивая девушка в клубе дала мне свои координаты, — я показал им руку.

Компания в замешательстве прошла дальше. Друзья Полины переглянулись, одна она вышагивала уверенно, зная больше, чем я сам, почему я так себя веду и зачем. Разрез длинной юбки доходил ей до бедра, и нога при каждом новом шаге выставлялась на обозрение, как скульптурный фрагмент, существующий помимо нее. Мне очень нравилась ее походка, я пристроился к ней и хотел идти, подражая ей. Я испытывал чувство вседозволенности рядом с ней.