Максим Кантор - Учебник рисования
Как это назвать, Розочка? А называется все это безобразие словом «евроремонт»; полюбили русские люди это идиотское выражение. Вы, часом, не знаете, что они в виду имеют? То ли хотят с помощью ремонта сделать так же красиво, как в Европе, то ли собираются произвести ремонт в самой Европе. А может быть, и то и другое сразу. И отчего-то мне кажется, что критерий европейского качества, который строители используют, — самой Европе неведом.
Они ведь хорошего не построят, не так ли? И скажите мне, чиновнику, должен я запрещать любительское строительство — или нет? Или запрет будет восприниматься как покушение на европейские ценности? Едва указы с ограничениями стали выходить — как народ возмутился: как же свобода? Мы, дескать, по свободному волеизъявлению желаем наш барак превратить во дворец. И как им втолковать, что барак всегда будет бараком? Вот основная ошибка культуролога, Роза. Если разобрать барак по кирпичу — из кирпичей можно будет собрать только барак. А дворец собрать нельзя. Понимаете? Там детали другие. А культуролог уверяет: как захотим, так и сделаем.
Луговой повернул к Розе свое сухое лицо.
— Понимаете? Мастера деконструкции оставляют на стройплощадке детали — им кажется, что главное сделано: зловещая конструкция разобрана, а для будущего строительства детали пригодятся. В этом пункте главная ошибка. Из деталей сборки, милая Роза, можно собрать лишь то, что было до того демонтировано. Деконструкторы обманывают себя и других. Ну как, посмотрели на Москву? Понравилось?
Луговой улыбнулся Розе.
— Посмотрели? Но такой же точно евроремонт происходит и во всем мире. Стройплощадка большая, работы много — подгоняют мир под западный стандарт, под стандарт, которого в природе не существует. И как он может существовать, этот общий стандарт, милая девочка, если Португалия не похожа на Германию, и девушки там иные, и песни другие поют. Однако место для стройки расчищают. Рушат былые конструкции с энтузиазмом, а строить потом будут. Разбомбили Сербию, раскромсали Балканы, разбомбили Афганистан и Ирак, завтра начнется вторжение в Иран, кроится карта Востока, милая Розочка, и, боюсь, кроится неудачно. А вы все за свободу боретесь — против догм. Деконструкция чего вас манит, милая Розочка? Уже все по винтикам разобрали, а вы, девочка, все с деконструкцией играетесь. Все уже, деконструировали мир, можете успокоиться. Европа раздроблена, нет больше Европы. Англия выживает тем, что на подтанцовках у Америки служит. Видали в телевизоре ихнего Тони Блэра? Ведь как мужик с лица спал, измучился: седой стал, глаза запали, уши торчат. Жалко беднягу. Франция и Германия оказались в изоляции — вот вам дискурс современности! Прибалтов купили, теперь они важные — Францию с Германией учат. Каково? Нравится?
А лидеры? Либо воры, либо агенты на зарплате. Чех Гавел обзавелся собственной кинофабрикой и половину Праги приватизировал, свободомыслящий человек! Латвией правит американка, Грузией — американский наемник, украинский наместник сидит на зарплате Пентагона — вы ситуацию вообразите, Розочка! Ведь какое строительство! Что там белорусы с молдаванами, что там турецкие рабочие! Весь мир вкалывает — кто бетон мешает, кто стройплощадку фугасами подготавливает. Какой евроремонт масштабный затеяли, милая Розочка! Всю Европу ремонтируют и мир в придачу. И к лучшему хотят жизнь преобразовать! К лучшему! Только никто экономику Грузии наладить не в состоянии — и не нужно это никому! Только никто не может сделать так, чтобы в Латвии что-либо помимо творога производили. И никого это не волнует. Вот у меня и вопрос, милая Роза: а выдержит ли старая конструкция новый дизайн? Вот у меня и вопрос: а есть ли у строителей чертежи здания? А то ведь насочиняют, где трубы прокладывать, где канализацию вести — и неверно насочиняют, Розочка. Несущую стену уберут, фундамент и не выдержит. Это как со строительством в Москве: воду в бассейн вот-вот зальют — а перекрытия гнилые!
Ну, гробанется Запад, это, допустим, даже интересно посмотреть, а дальше как быть? Что делать станем? Поглядите — вот уже встает Китай, вот уже Индия зашевелилась. Это вам не Балканы, Розочка — там народу побольше, всех не разбомбишь. Такой процесс начнется — не остановишь! Хлынет поток — и никакие перекрытия не выдержат. Общеевропейский дом — дом, который наш расчудесный ставропольский провидец решил обустроить, — он ведь рухнет. Перемены мировые лидеры затеяли исключительно с прекраснодушными намерениями — привести все к красивому стандарту. Чтобы всякое утро жители Бангладеш читали Геральд Трибюн, а белорусы — Таймс. И не то чтобы так удобнее управлять, а просто — так им красивее кажется, гармоничнее. Желание, равное тому, какое испытывает новый хозяин в квартире: старые обои отклеить, новые налепить. А ну как дом гнилой? Но думать про это некогда. Евроремонт в мире зачем затеяли? Привести ветхую систему в порядок? Изменить экономическую несправедливость? Помочь, например, Африке, и так далее — по списку? Глобализацию зачем придумали — нищих жильем обеспечить? Черта с два. Если бы сотую долю израсходованного на бомбежки — пустили на медицину в Конго, — Иван Михайлович ткнул пальцем через плечо на маски и топорики, — в Африке давно эпидемий бы не было. Однако деньги тратят на бомбы — расчищают площадки под казино, а госпиталей не строят. Я спрашиваю себя — почему? План евроремонта возник в конце минувшего века исключительно по соображениям интерьерного характера. Властители хотели сделать красиво — вот в чем их мечта состояла. План мировых перемен есть продукт прежде всего эстетической — но не инженерной мысли.
Вот почему я говорю с вами, Роза. Именно потому, что эстетика — достигшая таких планетарных размеров воплощения — может причинить ущерб, я и обращаюсь к вам, интеллектуалу, с вопросом: как с данной эстетикой быть?
Не знаете? Вот и никто не знает. Американский президент — он мужчина суровый — предлагает и дальше защищать демократию, то есть ломать — и из обломков строить. Вот что у него в голове творится — и это печально. Абрам Шприц — это, если помните, спекулянт, который драпанул с ворованными миллионами, — он хочет русского президента-гэбэшника убить и посадить на трон управляемого человека. Так себе план, Роза. Они и полковника сажали на трон в качестве управляющего, не более. Отчего-то Шприц не хочет взять в толк, что управление меняет характер управляющего. Нового менеджера назначат — тот тоже переменится. Богачи наши нервничают, взятки миллионные дают и все равно спать без снотворного не могут — боятся. Где выход?
Луговой крепко держал Розу за локоть и смотрел ей в лицо не так, как принято в обществе либеральном — то есть вежливым и скользящим взглядом, а упорно и прямо.
— Я знаю, чего вам не хватает, Роза, — сказал Луговой.
Вот еще, подумала Роза Кранц, мудрец какой. Все знают, это очевидно. Власти. Уверенности. Денег. Завтрашнего дня.
— Мы с вами, Розочка, наблюдали в окно за строительством открытого общества. Именно открытое общество и учреждают сейчас повсеместно и наводят красоту — где подкрасят, где дырку ковриком завесят, делают эстетически привлекательно. И я предсказываю вам сегодня, что именно эстетика и явится причиной бед открытого общества. Знаете, отчего врагом открытого общества является в первую очередь Платон? Вы ведь помните упреки либерального мыслителя Поппера, защитника открытого общества? Как он на Платона нападал, а? И в хвост и в гриву! А отчего? Это просто понять. Людям свойственно не любить тех, кто предвидит их беды. В третьей книге «Республики» Платон ясно указал на того, кто станет разрушителем государства, — как же Платону это простить? Помните третью книгу «Республики»?
Поскольку Роза Кранц старалась следить за новинками философской мысли и — как многие из ее окружения — отдавала предпочтение Лакану, Делезу, Бодрийару и Дерриде, а Платона не жаловала, то и ответить на данный вопрос у нее не получилось.
— Отчего-то принято считать, что из своего государства Платон изгоняет поэтов и искусство в идеальном государстве не нужно. Это не так, почитайте внимательно. И в третьей книге, и в десятой Платон призывает к изгнанию не всего искусства, но лишь подражательного искусства. Именно подражательное искусство, то есть такое искусство, какое мы наблюдаем сегодня, и разрушит общество. Искусство подражательное сделает свое дело быстро. А я призывал вас к интеллектуальному авангарду, не так ли? Вот я от вас чего ждал, Розочка, а вы и ваши коллеги — декаданс развели. Пляски до утра, синие носы, тельняшки, водка. Вы хотите, чтобы было не хуже, чем в Бостоне и Париже. Но получится хуже, Розочка, и время зря пройдет. Уже прошло. Помните план Тушинского? В пятьсот дней переделать Россию — отчего же не переделали? Десять раз по пятьсот дней прошло — сколько мы упустили возможностей.
