Золотой ребенок Тосканы - Боуэн Риз
Вместе со мной сошла лишь одна пара. Ее множеством объятий и поцелуев встретили счастливые родственники. Станция представляла собой простое здание желтого цвета с зелеными ставнями, с облупившейся краской на стенах. Я вышла из него и обнаружила, что стою на пустой улице без названия и указателей хотя бы на центр. Сонно жужжали мухи. Было жарко, к тому же разом заявили о себе голод и жажда.
Я вернулась в здание вокзала и на своем неуклюжем итальянском поинтересовалась, где я могу найти автобус до Сан-Сальваторе. Человек в кассе оглушил меня мощным потоком слов, в котором ничего невозможно было разобрать.
В конце концов, благодаря его жестам мне вроде бы стало понятно, где искать автобус, который отвезет меня в горы. Надо перейти на другую сторону реки. Я взяла свой багаж и зашагала вдоль длинной, усаженной деревьями улице. По обе стороны ее шли нескончаемые дома с садами. И я все еще понятия не имела, где находится центр города. Улица закончилась у моста через реку. Я спросила пожилую женщину, одетую во все черное и работающую в саду, где мне найти автобус, и она указала на мост. Я перешла через реку, слишком усталая и раздраженная, чтобы любоваться видом на холмы, поднимающиеся по обе стороны долины.
На той стороне наконец-то обнаружился центр этого старинного городка. Там были и магазины, закрытые на полуденную сиесту, и древние полуразрушенные здания. А на маленькой центральной площади, к моей великой радости, были припаркованы два автобуса. Водитель, прислонившийся к одному из них, курил. На своем лучшем итальянском я спросила, где я могу найти автобус до Сан-Сальваторе.
— Домани, — ответил он. — Домани и сабато.
На мгновение я решила, что не поняла его.
— Завтра? — переспросила я. — Завтра и в субботу?
Он кивнул.
Итак, я очутилась лицом к лицу с неприятной перспективой или остаться на ночь в месте, где я оставаться не хотела, или искать другой путь в деревню.
— А если сегодня нет автобуса, — продолжала я на своем педантично правильном итальянском, — как мне добраться до Сан-Сальваторе?
— И что вы там забыли? — спросил он. — Лукка, Пиза, Флоренция — вот места для туристов. В Сан-Сальваторе нет ничего интересного. Ни исторических зданий, ни замка.
— Я знаю, — сказала я, стараясь не выказывать нетерпения. — Я еду туда к друзьям в гости.
— Ах к друзьям… — Он кивнул, как будто одобряя мои слова. — У вас есть друзья в Италии? Это хорошо. Значит, вы можете сесть на автобус до Орзалы, и вам останется еще километров пять. Может быть, кто-то поедет в ту сторону и подбросит вас.
— Прекрасно, — ответила я. — А когда отправляется автобус до Орзалы?
— Как только я заведу мотор, — ответил он с улыбкой.
Пассажиры понемногу заполняли автобус. Мы выехали из маленького городка, и дорога сразу же пошла вверх, заставляя нас петлять по виткам серпантина. В это время года все было ярко-зеленым — и трава у дороги, и листья на виноградных лозах, и дубы в лесу. В этом море зелени там и сям разбросаны сочные красные брызги: маки были повсюду — между лоз на виноградниках, в рядах между оливковыми деревьями. Среди этого буйства цветов стояли старые фермерские дома со стенами из необработанного камня или покрытые выцветшей багровой штукатуркой, дома с ярко-зелеными ставнями и черепичными крышами.
Иногда я мельком видела башню — то ли церковную колокольню, то ли замок. Мы остановились в маленькой деревне, затем дорога снова устремилась вверх, пока наконец не побежала по гребню. По обе стороны от нас были долины, а за ними снова поднимались высокие вершины. Горы простирались до горизонта, до самой бесконечности, где терялись в синеватой дымке.
Мы остановились в деревне, которая представляла собой ряд домов и несколько ферм. Водитель автобуса повернулся ко мне и сказал, что это как раз то место, где мне нужно сойти, чтобы попасть в Сан-Сальваторе.
Я очутилась в полном одиночестве посреди улицы, над которой плыл звук церковного колокола, бьющего полдень. Казалось, тут не было никого, кроме черного кота, растянувшегося на желтом гравии возле домов. Солнце стало припекать, но поблизости не было ни одного хотя бы самого завалящего кафе, ни даже тени. Колокол продолжал звонить, и мне стало интересно, не хоронят ли это кого-нибудь.
Я простояла так некоторое время, пытаясь решить, что же делать дальше. Казалось, что последние пять километров мне все же придется пройти пешком, но я понятия не имела, в каком направлении нужно двигаться. Я услышала звук радио, доносящийся из одного из домов, глубоко вздохнула, набираясь решимости, и постучала в дверь. Очередная женщина в черном платье — явно обязательном для женщин старше определенного возраста — открыла дверь и уставилась на меня.
— Бонджорно[19], - произнесла я на своем лучшем итальянском. — Как мне пройти в Сан-Сальваторе?
Оценив мою внешность, джинсы, сумку на плече, она буркнула:
— А дестра. Направо. Вверх по холму.
Затем снова закрыла дверь.
«Гостеприимные местные жители», — пробормотала я. Это и есть их хваленое гостеприимство? С таким отношением я вряд ли многое узнаю о своем отце. Я стояла, осматриваясь, и мне казалось, что я нахожусь на вершине мира, и мир этот передо мной, как на ладони, но на севере и западе были лишь холмы, покрытые густым лесом. Ни малейшего признака какой-нибудь деревни.
Я вздохнула и пошла по дороге, а затем заметила небольшую боковую дорогу, ведущую на холм и проходящую между виноградниками, прежде чем исчезнуть в лесу. Склон был весьма крут, и перспектива подъема на него откровенно пугала. Я прошла примерно полкилометра, когда услышала звук двигателя приближающегося автомобиля. Я остановилась и сделала то, что до сих пор делала только один раз: подняла руку.
Показался фургон, споро взбирающийся по дороге. Увидев меня, водитель остановился. Я побежала к нему, крича на ходу:
— Вы случайно не в Сан-Сальваторе едете?!
— Стал бы я терять время на этой дороге, если бы ехал не туда, — ответил он. — Мимо не проедем. Запрыгивайте.
Водитель, полный мужчина средних лет, казался вполне безопасным. Я села и поставила сумку на колени, потому что больше поставить было некуда. Кабина фургона была завалена инструментом всех видов. Он был либо водопроводчиком, либо еще каким-нибудь мастером. Портрет довершали не особо чистая одежда и дружелюбная улыбка.
— Немка? — спросил он, отметив мои светлые волосы и рост.
— Англичанка.
— Ах англичанка… — Он кивнул в знак одобрения. — Вы говорите по-итальянски?
— Немного, — ответила я. — Надеюсь еще подучиться.
— Почему вы решили поехать в Сан-Сальваторе? Там же нет ничего особенного. Ни интересных зданий, ни башен, как в Сан-Джиминьяно.
— Мой отец был там во время войны, — объяснила я, — и мне хотелось бы посмотреть на это место.
Мои слова заставили его удивиться.
— В Сан-Сальваторе? Я всегда думал, что эту часть страны освободили американцы, а англичане были на побережье.
— Его самолет сбили где-то здесь.
— Ах вот оно что…
Мы проехали некоторое время в тишине. Дорога здесь была немного получше, чем грунтовка в начале нашего пути. Сначала она пролегала через густой лес, затем шла по хребту, обсаженному кипарисами. Вид был впечатляющим. Впереди на нас надвигалось скопление зданий, теснящихся на вершине холма. Со всех сторон виноградники и оливковые рощи сбегали в небольшие долины, чтобы снова подняться на соседние склоны и встретиться с лесами.
Вершина холма напротив была покрыта густым лиственным лесом, а из него поднимался скалистый утес, увенчанный старыми руинами. Это была одна из тех сцен, которую легко было представить на полотнах художников-романтиков. Для полного впечатления недоставало нескольких веселых крестьян, спешащих домой с граблями на плечах.
Мы въехали то ли в маленький городок, то ли в деревню, можно было бы по-разному назвать это место, и покатили по узкой улочке со старыми каменными зданиями, большинство окон в которых было прикрыто ставнями от полуденного солнца. Вниз по улице работали магазины: мясная или колбасная лавочка со связками салями в окне, обувной магазин, заведение торговца вином, выкатившего бочки на улицу. Невероятно узкие переулки отходили в разные стороны от этой центральной улицы, некоторые были увешаны бельем, в других за дверными проемами стояли бочонки вина. И всюду на окнах виднелись яркие ящики, полные герани.
