Полумрак - Книга Натаниэля
– Да ладно! – сказал Натаниэль. – По-моему, евреи уже более-менее довольны.
– Я о египтянах. Не поймёшь – кто рабы, кто хозяева. – сказал Господь.
XCIV
– Так. – сказал гунн Атилла, сдвигая очки на кончик носа, – со сводками по планируемой прибыли все ознакомились?
По нестройным рядам пробежал ропот.
– Хорошо. – Атилла аккуратно скатал листок и сунул за пазуху. – Прошу всех точно придерживаться своего участка. Мы связаны обязательствами.
– А чё такого-то?… – воскликнул кто-то. – Это же набег!
Атилла посмотрел на крикуна долгим и строгим взором.
– Так. – Поёрзав, он уселся в седле поудобнее. – Я гляжу, кое-кто не хочет меняться.
Толпа молчала.
– Мы должны меняться. Это вы понимаете? Чтобы выжить и быть более эффективными, мы должны менять себя в соответствии с окружающим миром.
– Но раньше мы меняли мир под себя! – крикнул кто-то ещё. – Мы проходили, и мир очень сильно менялся.
Атилла презрительно фыркнул.
– Это мы будем делать и сейчас. Но теперь мы не будем просто убивать, поджигать и насиловать. Мы сражаемся за свой образ жизни, понимаете? А наш образ жизни – убивать, поджигать и насиловать!
Толпа радостно заорала.
– Итак! – Атилла поднял руку. – При любезном содействии нашего страхового агента господина Натана…
Человек, в одежде которого хлопок и шерсть преобладали над мехом, что в нормальном обществе является явным признаком цивилизованности, коротко поклонился орде.
– …мы застраховали свои возможные убытки от невыполнения обязательств противной стороной. – Атилла снова строго обозрел толпу. – Под противной стороной я подразумеваю римлян.
Толпа снова зашумела.
– Надо было написать «омерзительная»! – крикнул кто-то.
– Мы не будем так писать о своих деловых партнёрах. – сказал Атилла сурово. – Итак, в случае, если наша прибыль от набега в конце квартала составит меньше спрогнозированной, страховая компания господина Натана покроет наши убытки. То есть мы сможем развиваться дальше, компенсировав пассивность римлян. И прошу запомнить, что это взаимная договорённость! Мы стремимся быть доходными и выгодными для всех сторон. Господин Натан…
Страховой агент снова поклонился.
– …Заключил челночный контракт с представителями римлян. Он застраховал их от набега варваров на довольно крупные суммы. И в случае невыполнения нами наших обязательств финансовое ярмо ляжет на наши плечи. Кто-нибудь хочет познакомиться с ярмом?
Погудев, толпа решила, что не для того они варвары, чтобы знакомиться с сельскохозяйственными орудиями и прочим гражданским инвентарём. Люди выразили это в одном протяжном и гулком «Неееееее!».
– Хорошо. – сказал Атилла. – Я надеюсь на ваше сотрудничество. Я рассчитываю, что вы будете вести себя, как команда профессионалов.
– А ему-то какая выгода? – крикнул кто-то, тыкая немытым пальцем в сторону господина Натана.
– Выгода в процентах. – сказал господин Натан. – Во-первых я получу агентские за соответствующие выплаты. Во-вторых, мои клиенты выплатят страховую сумму за следующий год, и она будет больше, чем в этом году. Значительно. В то же время в набег вы не пойдёте, и страховой выплаты с этих денег мы производить не будем…
– Как это не пойдём?! – взревел кто-то. Толпа поддержала.
– Спокойнее. – сказал Атилла. – Это будет оплачиваемый отпуск.
– То есть нам заплатят? – переспросил кто-то.
– Да. – господин Натан кивнул.
Толпа заревела ещё громче. С точки зрения варвара только одно может быть лучше, чем быть варваром – это не быть варваром за деньги, желательно с почасовой оплатой.
Атилла вздохнул.
– А в-третьих, я получу дополнительную оплату от особо предусмотрительных клиентов, желающих приватно узнать – стоит ли вносить страховую сумму за следующий год или нет. – закончил Натан. – Как видите, мы действуем открыто и не делаем секрета из своих схем. От вас мы ждем того же – прозрачного, честного сотрудничества.
– И как я уже говорил, – сказал Атилла, – я ожидаю увидеть профессионализм. – Он поднял палец к небу. – Не надо думать, что поджог всегда поджог, а убийство всегда убийство. В прошлый раз вы вели себя совершенно неумело и не смогли ничего поджечь. Императору Нерону пришлось собственноручно спалить полгорода, чтобы смягчить такой удар по деловой жизни. И насчёт изнасилований – делайте всё правильно! Вы же не хотите, чтобы нам там были не рады в следующий раз?…
XCV
– Ты же сам сказал, что они могут идти. – сказал ворчливо Военачальник…
– Заткнись и правь. – сказал Фараон.
– Я слышал своими ушами… – продолжал Военачальник.
– Заткнись. И. Правь. – сказал Фараон.
– Я не понимаю, что с тобой случилось. – сказал Военачальник, подстёгивая лошадей. – Ты же всегда был с ними так мил. Кроме того случая с пирогами.
– Я победил совершенно честно. – сказал Фараон, вглядываясь в горизонт. – В этом смысл конкурса – кто съест больше пирогов, тот и победил.
– Да-да, – согласился Военачальник, – это было совершенно честно – поменять черничные пироги на пироги со свининой. Конечно ты победил – Натан-книжник просто не мог участвовать.
– Во-первых не моя проблема, – сказал Фараон, – какая у них там диета. Во-вторых, всем хотелось разнообразия. Мы уже много веков ели черничные.
Военачальник хмыкнул.
– У тебя будто какой-то кусок мозга вырезали, – сказал он, – как вы, фараоны, никак не запомните, что с евреями не пошутишь?… Сперва твой отец велел перебить всех еврейских первенцев. Евреи посмеялись ему в лицо. Кроме одной женщины, истерички с рождения – она спустила сына в Нил… Дальше что с ним было помнишь?…
– Заткнись и правь!!! – крикнул Фараон злобно.
– Тебе мало было лягушек? Мух? Ты видел, как они весь город раскрасили кровью?… – продолжал Военачальник, искоса глядя на Фараона.
Фараон пробурчал что-то и отвернулся.
– И почему ты всё время передумываешь?… – спросил его Военачальник. – Кто тебя за язык тянет?…
Фараон промолчал.
– Эй, ты чего?… – сказал Военачальник встревоженно.
Фараон вытянул руку.
Перед ними расстилалось Чёрмное море.
– Нехорошо. Очень нехорошо. Очень нехорошо. – сказал Военачальник, резко тормозя колесницу.
Расступившиеся воды моря образовывали узкий коридор от берега до берега. Еврейский народ виднелся в его середине.
– Плохо. Очень плохо. Очень плохо. – сказал Военачальник. – Воды не могут просто так расступаться. Очень плохо. Очень плохо-плохо.
– Заткнись. – сказал Фараон, скользя вниз по склону. – Ничего необычного. Вода, гм, просто отхлынула. Тут такое случается регулярно. Это последствие отлива. Понял?
– Я-то понял, – сказал Военачальник, – я всё понял. Вот до тебя никак не дойдет. Воды просто так не расступаются!
– Просто так – нет. – сказал Фараон. – А сами собой – регулярно.
Военачальник вздохнул.
– Можно я домой пойду?… – сказал он жалобно. – А то будет как в прошлый раз…
– Какой прошлый раз? – нахмурился Фараон. – Веди людей!
– В прошлый раз к тебе пришёл Моисей и сказал, что горящий куст велел ему выводить евреев из Египта. А ты посмеялся. А потом пришёл горящий куст и объяснил, что действительно велел выводить людей…
Фараон поднял палец.
– Тот факт, – сказал он, – что кто-то прожёг дыру в ковре, ничего не значит. Это была галлюцинация.
– Это была очень злая галлюцинация! – сказал Военачальник, усаживаясь на песочек. – И она сделала очень больно стражникам.
– Так, хватит депрессии! – сказал Фараон сурово. – Я фараон, а они евреи. Они подчиняются мне, рождаются и умирают, а я живущий среди людей бог.
– Я это уже слышал. – сказал Военачальник безнадёжно. – «Кто такой Моисей?… Кто будет помнить о нём через сто лет?… А я – фараон, моё имя навсегда останется в истории»…
– И останется, вот увидишь! – воскликнул Фараон. – Если уже не осталось.
XCVI
– По-моему он норный, – сказала Ева задумчиво, – когда ты утром встаёшь, в земле всегда норка остаётся…
Она опасливым резким движением коснулась его.
– Эй! – воскликнул Адам, отскакивая, – прекрати! Это довольно неприятно.
Господь посмотрел на него поверх очков.
– Ну что-то тебе с ним определенно придётся сделать. – сказал Он. – Мы не можем позволить тебе разгуливать по Эдему с этой… гм… наперевес.
– А он мне нравится. – сказала Ева неожиданно. – Давайте оставим его себе.
– А что, кто-то собирался его выгнать? – занервничал Адам, закрываясь руками.
– Ну теперь нет, – сказала Ева, – теперь оставим… Давай назовём его Бэмби? Хороший… хороший… – сказала она, ласково поглаживая его.
Адам слегка поморщился.
