Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
Иван, разрезал один из арбузов, он был спелый, красный и очень сочный, что особенно было, кстати, так как очень хотелось пить. Я ел один кусок арбуза за другим, сок лился по рукам и на пол платформы, и в этот момент я вспомнил, как мы в детстве воровали арбузы на бахче, затем прятались в кукурузе и с удовольствием их поедали.
ЛАКОМСТВО НАШЕГО ДЕТСТВА
В нашем детстве лакомств ни каких не было и поэтому мы целый год ждали лета, а точнее бахчевой поры. Вот когда она наступала, вот тогда мы отводили душу. Но украсть арбузы с бахчи было не просто, её охранял сторож, у которого было ружьё и, возможно, оно было заряжено. Но нам помогало то, что возле бахчи обычно находились поля или кукурузы, или подсолнечника, мы в них прятались и по этим полям пробирались к бахче. Сначала смотрели, где находится сторож, хорошо было, когда он спит, тогда нам раздолье. Набираем, кто, сколько может унести арбузов и толпой человек 8-10 рассаживаемся в зарослях кукурузы или подсолнечника и наслаждаемся только что добытыми трофеями. У нас на бахче росли арбузы небольшого размера с тонкой кожицей, поэтому их легко можно было разбить о коленку. Ножей не было, и мы плоды бахчевых разбивали о коленку, образовывалось две половинки арбуза, а затем, держа половинки арбуза в руках, потому что положить их некуда, везде пахотная земля, поэтому руки служили нам столом. Естественно, есть из половинки арбуза неудобно, залезаешь в мякоть арбуза и носом и ртом подбородком и даже глазами. Разумеется, всё лицо мокрое от сочной мякоти арбуза, его сок течет по лицу, подбородку, по груди и животу. Наевшись до отвала, мы ватагой по пыльной дороге идём домой. Ветер на дороге из пыли закручивает вихри, и мы играючи забегаем на средину пыльного столба. А если учесть, что мы все, с головы до ног были в арбузном соке, а пыль прилипала к соку, то вы представляете, какие мы были. Прибегаем в хутор, идём по улице все грязные с головы до ног, и нас не разберёшь, кто есть кто, все одинаково грязные. Когда я в таком виде появлялся дома, то наша мама говорила мне так: «Сеня, у тебя не видно ни кожи, ни рожи». Ладно, хватит, воспоминаний вернёмся на вагонную платформу, где я, с братьями Лёвиными поедаем арбузы. Теперь я ем более культурно, всё-таки взрослый стал, надо соблюдать статус. Наевшись до отвала, мы улеглись на платформу, и отдались лучам солнца, я так и уснул. Так я и доехал до станции Дербетовка. На станции Иван взял арбуз и пошёл машинистам отдавать долг. Возвратившись, Иван сказал, что договорился с машинистом о том, чтобы он остановился напротив маминого дома, а там Михаил сходит за тачкой, и на ней перевезём арбузы и дыню. Я, подумал насчёт тачки и сказал Ивану: «Если мы до станции Ипатово съедим ещё один арбуз, то и тачка не нужна будет, так донесём. Поезд действительно остановился напротив дома матери братьев Лёвиных, сняли свой груз с платформы вагона, поезд пошёл дальше, а мы пошли к Лёвиным. Я нёс арбуз и дыню, а братья по арбузу. Я кое-как дошёл до дома, Михаил взял у меня дыню, а арбуз я сам положил на пол веранды. Немного посидели, отдохнули, я сказал Ивану: «Отрежь мне полдыни, и я пойду к брату». Положил полдыни в авоську, отправился в гости или домой, я уж теперь и не знаю, как это назвать. Там меня встретили сдержано без следов радости, хотя дома я не был больше месяца. Я, разрезал дыню, поели, Андрей собрался куда-то идти и я говорю ему: «Андрей, дай мне немного денег купить продукты, а то у нас там, кроме лапши ничего нет». Он как-то странно посмотрел на меня и говорит: «А у мэнэ грошив ныма, ты теперь сам большой вот и зарабатывай для себя». На этот раз мы с братом сильно поссорились, раньше я так не делал, считал, что старший брат всегда говорит правду, но теперь я так не думаю, и высказал всё, что о нём думаю. Напомнил ему, что это он меня насильно сюда в Ипатово привёз, и если бы он этого не сделал, что я сейчас бы спокойно работал в хуторе, как работают мои братья и сёстры, и не мыкал бы нужду. Брат молчал, но затем подтвердил, что у него денег нет, и я зря к нему за этим приехал. Он куда-то ушёл, а его жена ушла в другую комнату и закрыла за собой дверь.
От такого обращения близких мне людей, мне стало до боли обидно, и я подумал что делать мне в этом доме нечего, раз они ко мне так по-свински относятся. Я это давно заметил, что брат ко мне как-то охладел, не стал интересоваться моей жизнью, не проявляет заботы, а моё отсутствие более месяца ещё усугубило такое отношение. Я, подумал, что-то в моей жизни надо менять, надежды на старшего брата Андрея у меня уже нет, я ему уже не нужен, но как менять и что делать я пока не знал. В этот грустный для меня момент я вспомнил о братьях Лёвиных, я с ними вместе уже более двух месяцев, и мне с ними интересно. Они в разной форме общения интересуются моей жизнью, оберегают меня от опрометчивых поступков. Тот же пример с полным ведром раствора, Иван мог и не заметить этого, но он заметил и по-отцовски отчитал меня. Даже то, что братья Лёвины подначивают надо мной, это тоже в какой-то степени, проявление ко мне интереса. Им со мной интересно, да и посмеяться не грех, у нас работа тяжёлая и такая разрядка, как смех, необходима. Кстати, Иван посмеивался не только надо мной, но и Михаилу достаётся от него, только Иван, как старший, был вне зоны насмешек, он у нас авторитет. Всё-таки мне с Лёвиными лучше, чем с этими родственничками, взял свои нехитрые пожитки и пошёл к Лёвиным.
Иду к Михаилу и вспоминаю, как братья Лёвины нашли новую насмешку надо мной, и вот какую. Я уже давно встречался с восемнадцатилетней Таней, нашей соседкой, и братья постоянно у меня спрашивали, что да как, но я отмалчивался и они отставали от меня. Но как-то я, таская раствор, так уработался, что притащил ведро с раствором и свалился от усталости. Иван, видя моё состояние, дал команду на краткий отдых. Сидим, отдыхаем, и вдруг, ни с того, ни сего Иван говорит: «Сеня, я слышал, что у вас с Таней скоро свадьба?» От такой новости я лишился речи и не знал что ответить, а тут Михаил, воспользовавшись моим замешательством, добавил: «Как у вас будет ребёнок, обязательно позовите меня крёстным отцом». Я ещё больше напрягся, сижу, то открываю рот, то закрываю, а сам думаю, мне семнадцать лет, какая свадьба, какие дети, вы, что с ума сошли? Всё это думаю, рот открываю, а выговорить не могу, а они, глядя на меня, давятся смехом. Я, наконец-то понял, что это очередная шутка братьев и поэтому им сказал: «Да вы что снова за своё взялись, видите ли, в кумовья собрался. Ты Миша старше меня, вот ты первый и должен жениться, кажется, так на Руси принято?» Меня поддержал Иван и сказал: «Правильно, Сеня, в семье женятся и выходят замуж по старшинству, сначала старшие потом младшие. А мы трое и есть семья, так что Михаил, ты первый женишься, а уж потом Сеня». Тут-то я над Михаилом начал потешаться, в смысле, скажи кто твоя невеста, как вы долго с ней встречаетесь, ну и так далее. Вдоволь насмеялись и с новыми силами принялись работать. Вот так с шутками-прибаутками спорилось дело.
Между прочим, смех в работе, очень важный элемент. Ну а то, что мы иногда ссоримся, так это не ново, ссоры бывают в каждом трудовом коллективе, ведь, как говорится, сколько людей столько и мнений, так что на этом не стоит заострять внимание.
МОЯ НОВАЯ «СЕМЬЯ»
Я увидел Михаила ещё издали, он сидел на крыльце, увидев меня, помахал мне рукой, я ему ответил. Когда я к нему подошёл, он увидел, в каком я настроении, расспрашивать меня не стал, только сказал: «Ладно, Сеня, не расстраивайся, как-нибудь обойдёмся и без его помощи». Затем Михаил, со скамейки поднялся на ноги и спрашивает меня: «А ты есть хочешь?» Я молча кивнул головой, я хоть и поел дыню, но что это за еда, пока до Михаила дошёл, вся дыня куда-то испарилась, а от дома брата Андрея, до дома матери Михаила, идти надо было километра полтора, если не больше.
После ужина, мы занялись хозяйством, носили воду в бочки от колонки, чистили сарай от всякого мусора, поправили забор. Как только закончили, Михаил говорит: «Пойдём на веранде чайку попьём, поди, мы его заработали». Сидим, наслаждаемся чайком с вареньем, смотрим, к нам идёт Иван, подошёл к нам и говорит: «Послушайте, что я предлагаю, надо сегодня «сгонять» на бахчу за арбузами. Бахча здесь недалеко, всего в двух километрах от села, считай отсюда. Ну как вам моя идея?» Мы с Михаилом дружно согласились, не подумав о том, что на бахче есть сторож, и он, может по нам пальнуть и притом не промазать, и какие после этого будут последствия. Мне в голову закрадывалась такая мысль, но я её тут же отгонял. Подумаешь, пальнёт, ещё о таких пустяках думать. Главное идея хорошая, она меня возвращала в детство, а оно проходило в постоянных набегах, то на огороды, то на бахчу, то на поля со злаковыми растениями, так что мне идея Ивана очень понравилась.
В полночь, когда было уже темно так, что ничего не видно, мы отправились в путь, не забыв прихватить с собой тачку. Тачка была с дышлом и с ручками. Михаил держит за одну ручку, я за другую и тащим её по дороге в сторону бахчи. Иван идёт впереди, как бы в дозоре. Едем молча, чтобы соблюсти конспирацию, а как же, надо соблюдать все правила конспирации, мало ли что. Молча топаем, каждый думает о своём. Я, лично думал, как сейчас приду на бахчу и буду рвать только дыни, арбузы я тоже люблю, но не очень. А дыни я люблю очень, особенно сорт под названием «Ханка». Они небольшие, но очень вкусные. Думаю, наберу их много, и сразу штук пять съем, а остальные пусть едят братья, а две штуки обязательно отвезу Тани в подарок из села Ипатово. Она, конечно, обрадуется и бросится меня обнимать и целовать, а я гордый тем, что доставил ей такую радость, буду скромно молчать и при этом как бы говоря: «Ну что ты, Таня, дыни, это такая ерунда, так что не стоит так меня благодарить». А Таня, станет мне возражать и будет говорить: «Нет, нет, это очень хороший подарок», в общем, у нас с ней получится милый разговор.