Дин Кунц - Эшли Белл
Собственную боль она всегда лечила, читая, сочиняя и записывая свои произведения. Более эффективной терапии Биби не знала.
Больничное видение растаяло, оставшись в другом мире, в другой жизни.
Образ минувшего… Ей шесть лет. Она и Капитан сидят на кухне в бунгало. Стальные щипчики в ее руке. Зажатая в них карточка для записей. Белая плотная бумага вспыхивает. Отражение ярких, красивых бабочек в глазах Капитана…
Если прошлое на самом деле можно оставить в прошлом, то она этого наконец достигла. Будущее там, где сходятся все угрозы, но иного у нее просто нет. Она обязана встретиться с ними лицом к лицу и в реальном мире, где сейчас лежит в больничной палате, и в мире, созданном ее воображением.
Как она уже призналась сама себе чуть раньше, когда просила Пэкса найти ее, она не спит. Детальный мир ее воображения был таким же материальным, словно кварц у нее под ногами, словно острая боль, что пронзает ее израненное ухо и пульсирует в покрытой синяками и ссадинами скуле.
Это место находилось между небом и землей, где она подошла к последней стадии своего невообразимого приключения и поисков, которые следует довести до конца.
Несмотря на всю свою силу создателя, в этом мире Биби не в большей степени бессмертна, чем в первом, из которого пришла сюда. Она не богиня, а одаренная фантазерка. Выстрел в голову положит конец и ей, и всему, чего она смогла достичь благодаря своему воображению. Если она умрет здесь, она умрет и в мире, которому принадлежала. Биби не была так уж уверена в том, что у нее хорошие шансы выжить.
Из подплечной кобуры она извлекла свой пистолет, подумала немного, а затем положила его на черный гранит стойки.
Остался один враг. В этом мире, как и в мире, где она родилась, главного врага побеждают не насилием.
Позади стойки регистрации виднелись три двери из такого же белого кварца на облицовке, что и стены. Биби выбрала среднюю, над которой был закреплен красно-черный символ тоталитаризма. За дверью оказался небольшой коридорчик, ведущий к просторному помещению перед шестью лифтами. Она нажала на кнопку. Двери одной из кабинок разъехались в стороны. Биби ступила внутрь. На щитке лифта имелись кнопки четырех этажей и подвала. Кнопка четвертого засветилась сама по себе, и кабинка лифта поехала вверх.
В мире, созданном ею, Биби воображала себе других людей, наделенных властью. Сейчас она пробралась в логово самого влиятельного из них. Она подумала о Келси Фолкнере, ювелире и отце этого человека. Часть его лица сохранила природную красоту, часть была обезображена. Девушка подумала о его жене Бетт, которую изнасиловал собственный сын, а затем, ударив двадцать три раза ножом, облил ее лицо кислотой. А потом этот подросток, одержимый Гитлером и оккультизмом, забрал их деньги, какие-то драгоценности и начал новую жизнь.
Недавно, получив четыре разряда тазера, она поняла, какой силой и властью обладает, после чего легко стерла Чаба Коя из этого мира. Его роль свелась к пяти появлениям на сцене. Вот только он был второстепенным персонажем, плохо продуманным, все прошлое которого сводилось к тому, что когда-то он работал детективом. В отличие от него, Роберт Уоррен Фолкнер, он же Биркенау Терезин, имеет яркое и весьма запутанное прошлое. Патологическая склонность к насилию делает этого человека очень колоритным и запоминающимся персонажем. К тому же все, кто стоял у нее на пути, либо были членами секты Терезина, либо имели какое-то отношение к ней. Он паук в середине паутины, главный антагонист, с которым борется героиня. Ей не удастся вычеркнуть его из этого мира без того, чтобы не рухнул сам этот мир. Только наиболее педантичные писатели, начиная создавать очередную книгу, всегда знают, какова будет судьба их героев. Если писатель предоставляет персонажам свободу воли, со временем его может удивить, кто же в конечном счете умрет, а кто останется в живых.
Лифт поднялся на четвертый этаж. Она вышла в длинный, плохо освещенный коридор, по обеим сторонам которого виднелись закрытые двери. В самом конце дверь оставалась широко распахнутой. Оттуда лился более яркий свет. Девушка пошла к ней.
Она боялась, но страх не мешал ей действовать. Осторожная, внимательная, осмотрительная. Храбрые девочки всегда были осторожными, внимательными и осмотрительными. Она пришла сюда спасти жизнь Эшли Белл. Теперь Биби понимала, что если она преуспеет, то тем самым избежит смерти от рака в реальном, а не воображаемом мире. В случае неудачи она погубит саму себя.
За дверью располагался длинный зал. Стены закруглялись к полу, а сам сводчатый потолок был тридцати футов в высоту. Олимпийская архитектура, совсем не подходящая для масштабов простого человека. Нечто похожее создавал Альберт Шпеер, любимый архитектор Гитлера. Потолок и стены обшиты панелями из вишневого дерева, покрытыми несколькими слоями лака. Они сверкали глубиной темно-красного кристалла, мягко и в то же время ярко. Свет лился узенькими веерами вверх и вниз из установленных на стенах бра, украшенных абажурами в виде золоченых листьев. Биби увидела окна-иллюминаторы, сначала показавшиеся ей таинственными, излучающими сияние сферами, повисшими в воздухе. Вогнутые наружу, в диаметре они были около семи футов. Стекла окон вделаны в бронзовые горбыльки. Вдоль центра широкого зала пол, выложенный плитами полированного черного гранита, не отражал света бра. Биби казалось, будто внизу, у нее под ногами, – глубокий космос, а сама она передвигается благодаря силе гравитации.
В дальнем конце зала, перед стеной, на которой висел гобелен, воспроизводящий красный круг и черные молнии, виденные ею в приемном зале, стоял огромный стол из нержавеющей стали и гранита, подходящий разве что каким-нибудь мифологическим персонажам. Биби не удивилась бы, окажись за столом минотавр с человеческим телом и бычьей головой, или рогатый получеловек-полукозел, или какое-нибудь крылатое чудище со светящимися глазами.
Вместо всех этих страшилищ ее поджидал мужчина атлетического телосложения в превосходно скроенном костюме от прекрасного портного, в белой рубашке и черном галстуке. Из нагрудного кармана пиджака выглядывал красный платок. Несмотря на семнадцать прошедших лет в его внешности угадывался шестнадцатилетний парень, убивший мать и оставивший умирать отца. Он по-прежнему делал ровный пробор в своих угольно-черных волосах и зачесывал их налево, хотя люди, не имеющие представления о его одержимости Третьим рейхом, пожалуй, не додумались бы, что он подражает Гитлеру.
До определенной степени его импозантная внешность защищала Терезина от подобного рода подозрений. В новом столетии образ кажется важнее содержания, а внешность зачастую важнее скрывающейся в глубине истины. Он был красивым пареньком и превратился в мужчину с внешностью киноактера и определенным шармом. Гитлер и большинство лидеров нацистской партии были некрасивыми людьми, одутловатыми и лишенными подбородка, как Гиммлер, или грубыми, как Хесс[111] и Борманн. Встречались среди них и сущие уроды, но им удалось довести великий народ до ада на земле и окунуть мир в хаос и разрушение. Окажись они внешне похожими на Терезина, кто знает, сколько людей переманили бы на свою сторону, и в результате им, возможно, удалось бы победить.
Пока Биби шагала через зал, элегантный убийца вышел из-за стола и встал рядом с офисным креслом, в котором спиной к вошедшей сидела девочка. Блестящие светлые волосы были того же бледно-палевого оттенка, что и у Эшли Белл на фотографии, найденной в доме Калиды.
– Почему все идеологи тоталитаризма, начиная от коммунистов и заканчивая фашистами, так любят красный и черный цвета? – спросила Биби, обращаясь к Терезину.
Тембр его голоса, очень мужественный, что-то среднее между басом и тенором, был не менее грозным оружием, чем внешность.
– Черный символизирует смерть, вернее, власть над жизнью и смертью. Красный – кровь тех, кто посмеет не уважать эту власть. Не исключено, впрочем, что их предпочитают потому, что красный и черный – цвета колеса рулетки, цвета судьбы. Наша судьба – править, ваша – подчиняться. Мы – агенты судьбы, диктующие другим ее волю.
– Короче говоря, куча лошадиного навоза, – подытожила Биби, останавливаясь в десяти футах от мужчины.
– Может, и так, прекрасная Биби, но в наше время люди падки на лошадиный навоз.
Мужчина порывисто повернул офисное кресло так, чтобы Биби видела ту, которая в нем сидит. Правая рука Эшли Белл была прикована наручниками к подлокотнику.
– Вот девочка, имя ее ты сама выбрала во время сеанса гадания, – заявил Терезин.
– Я забираю девочку у тебя, – уверенным тоном заявила Биби.
Длинное лезвие выскочило из рукоятки ножа. Она и не заметила, как мужчина вытащил его. Острое как бритва лезвие замерло у самого горла Эшли.
В написании этого сюжета участвовали два автора. Помимо самой Биби Блэр, пишущей книги и считающей, что все о себе знает, существовала другая Биби Блэр, Теневая Биби, наделенная паранормальным талантом, утаенным от своей сестры-близнеца с помощью трюка с забыванием. Обе они, желая унять душевную боль и обрести душевный покой, обращались к сочинительству. Придумав поиски Эшли Белл, Биби на самом деле пыталась узнать о себе всю скрываемую до сих пор правду, ибо это наделяло ее способностью изменять ткань бытия не только здесь, но и в реальном мире. Например, она сможет излечить себя от рака. А вот Теневая Биби вознамерилась сохранить знание об этой силе в дыре памяти, куда ее в свое время запрятал Капитан, ибо знание это было связано с сильными травматическими переживаниями. Чтобы помешать Биби понять, что ее настоящий враг – собственное альтер эго, Теневая Биби создала антагониста – Терезина. Теперь, когда Биби и Теневая Биби воссоединились в единое целое, вернув себе память, антагонист стал им больше не нужен.
