Поколение - Николай Владимирович Курочкин
«Ладно, хватит ерунду городить, надо дела сдавать Серегиной…»
А попробуй сдай, если эта дама по объектам носится. Это у нее так изящно называется: «по объектам». Еще когда была нормировщицей на участке, решила, что стирать, готовить, шить, гладить, ходить в баню и стоять в очередях надо в рабочее время, а кто не согласен, тот просто идиот. И пусть болтают, что хотят! И она появлялась в конторе ровно в девять, пробегала рысью по коридору, останавливалась почесать язык с кем-нибудь и пропадала, между своими делами заскакивая на попадающиеся по пути стройки и с каждой звоня в трест. Без десяти пять она снова была в тресте, на рабочем месте.
До пяти еще далеко… Ладно, служебные дела он будет сдавать потом, когда будет кому, а сейчас надо передать не служебные. С ними тоже немало возни.
Общество книголюбов: взносы, значки, протоколы, конспекты прочитанных лекций, переписка с Тюменской редакцией «Юности»… Отдадим все Ланкину в плановый отдел — он хоть сам заниматься и не будет, но у него ничто никогда не теряется, пусть хранит до выборов.
Комиссия по трудовым спорам — юристу, пока нового представителя от администрации не назначат; производственно-массовая комиссия, дела по соревнованию — это должно остаться в отделе, пусть Куломзина примет.
Общество «Знание»… Тут сложнее, надо ловить преемника, садиться на телефон.
Охрана памятников истории и культуры — это, если оставить в тресте, умрет без судорог. Отнести все в среднюю школу, а проекты мемориальных досок на самый первый барак, самый первый кирпичный дом, самую первую скважину и самую первую насосную — это куда? Разве в комитет комсомола, пусть полежит до лета, в студотрядах найдутся умельцы, вырежут доски. Тексты уже согласованы с кем надо…
Народные университеты: культуры — раз, правовых знаний — два, передового опыта — три. Позвонить в ДК, пусть забирают. Черт, хорошо Галямову: на нем, кроме работы, ничего не висит. То есть то, что на нем, все не взаправду: он, скажем, председатель районного правления НТО, но спроси — даже не знает, где дела того НТО хранятся и какие это дела, у него там есть секретарь и казначей. Он пропагандист школы комсомольского актива, но это тоже не взаправду: сидит на ставке инженера проектной группы такая тихая Рита, с отличием кончила истфил университета, три года поработала в школе и с нервным истощением сейчас сидит в парткоме в уголке и сочиняет доклады Иванцову, выступления управляющему и все, что нужно пропагандисту Галямову. А он приносит ее писанину ребятам и читает вслух, запинается, потому что почерк у Риты корявый…
Ага, Серегина звонит. Попалась, птичка, стой, не уйдешь из сети!.. Спеши, лети. Рада? Ого, еще бы! Слова вроде сочувственные, а интонация торжествующая, так и слышно: «Ага! Ага! А что я говорила! Поделом тебе, не умничай! Сто раз сказано, что плевать против ветра негигиенично! И скатертью дорожка, без тебя справлялась и сейчас справлюсь!»
Он передал ей и дела, и всю накопленную литературу. Пришел сюда — в шкафу стояли шесть экземпляров расценок на оборудование элеватора, остальное все растащено было, а сейчас вполне приличный подбор литературы, и нормативной, и учебной, и какой угодно: часть выписал для треста, часть в НИСе выпросил, а большую часть купил — в Москве в Доме строительной книги на Ленинском проспекте, в Новосибирске, в Свердловске, везде, где бывал. Все передал — им работать, им нужнее; только, как ни просили Серегина и Куломзина, одну книгу себе оставил: дорого она ему далась, да и в нынешнем неопределенном положении пригодится.
Когда учился в Институте повышения квалификации в московских Черемушках, услышал, что где-то в каком-то Филевском парке продают эту книгу. Услышал — и ринулся к метро. И поехал: от Профсоюзной до Октябрьской, там пересел на кольцо до Смоленской, от Смоленской длиннючими — пешком под Москвой-рекой! — подземными переходами до Киевской и оттуда еще полдюжины остановок по наземной линии. Парк оказался скучновато застроенным жилмассивом, но не это важно, важно, что книги уже не было, расхватали. И завмагу плакался: «Я с Севера, там трудно с литературой, там книга эта нужна!» — бесполезно, распродали.
А возле прилавка стоял такой упитанный дядя в кожаном пальто, отозвал он Кошкина в уголок, спросил, что ему нужно, вывел из магазина и достал из своей сумки. За пять рублей вместо двух тридцати. Кошкин, конечно, уплатил не торгуясь и, довольный, пошел к метро, делать в этом парке ему больше нечего было, — а дядя опять в магазин шагнул. Оптовик. Да пусть нажимается, главное — книжка есть. Вот она: больше тысячи страниц, издание второе, исправленное и дополненное, у трестовского юрисконсульта Валентинова — и то только первое. И Кошкин остановился посреди тротуара и нежно погладил широкий холщовый корешок «Комментарий к Кодексу законов о труде РСФСР».
Побродить бы сейчас по хорошему старому парку, по уютным набережным! Но набережных еще нет, а парк сплошь минирован боем стеклопосуды — с тех еще лет, когда принимали эту посуду две недели в год на одну баржу в самом начале навигации. И вообще минус тридцать в тени, домой надо бежать. А дома Лелька начнет тормошить: «Ты что такой нерадостный, ты что такой задумчивый?»
С Лелькой объясняться не пришлось: на столе лежала записка, что она кого-то подменяет, «обед сам знаешь где, забери Маруську из садика и, если успеешь, уплати за квартиру». Что он и выполнил. Жена пришла из поликлиники чуть живая и сразу бухнулась спать, даже кремом не мазалась. Значит, объясняться завтра.
Назавтра Смирнов принес отпечатанный и подписанный Стуковым приказ:
— На, пиши: «Ознакомлен» и дату. Вот здесь. И зайдешь к нам за бегунком.
Кошкин медленно, выводя буковки, писал: «С приказом ознакомлен 25.12.79 (Нате вам! Все как положено, месяц не римскими, а арабскими цифрами, отделяя точкой, по новой инструкции), но с формулировкой, как с незаконной, не согласен. Кошкин».
Смирнов открыл рот, закрыл и сказал:
— Ты чего? Чего самоуправствуешь? Законник нашелся! Это тебе приказ, а не так просто. Расписался! Сыну в дневнике пиши, что двойка незаконная!
— Пишу то, что надо. А «бегунок» ваш брать не буду и бегать с ним — тем более.
— Как не будешь? Я ж тебе без обходного трудовую не выдам и бухгалтерия расчет не начислит. Жрать захочешь — побежишь.
— Идите вы к главбуху, раз так, и сразу договаривайтесь, кто мне за вынужденный прогул платить будет. Знаете, какой у меня средний заработок? Вот и посчитайте. Где написано, чтоб из-за обходного расчет задерживать или трудовую книжку? Ну? Где, покажите!
— Инструкция есть.
