Когда налетел норд-ост - Анатолий Иванович Мошковский
Все в отделе с трудом скрывали зависть, и Виктор старался быть великодушным: не травмировал в буфете разговорчиками о заманчивой поездке и даже напускал на себя безразличие. Но в душе он, конечно, ликовал. Одно было жаль — не мог набрать номер Таниного телефона и похвастаться: неделю назад поссорился с ней и стойко выдерживал характер…
Между тем события развивались стремительно.
— Виктор, к шефу! — позвонила ему через два дня по внутреннему телефону Ирина, секретарша главного, и он вскочил из-за своего заваленного рукописями и письмами стола и полетел в приемную, возбужденный, счастливый, твердо зная, что на этот раз его вызывают не для упреков и нотаций. Главный уже подписал командировочное удостоверение в Мурманск и, наверно, хотел высказать ему какие-то пожелания и напутственные слова.
На пороге кабинета Виктор лихорадочно поправил пестрый, короткий, как лещ, галстук с крупным узлом, придал лицу серьезное, но вместе с тем и раскованно-непринужденное выражение и решительно вошел в кабинет.
Шагнул с единственным желанием — зачем скрывать это от себя? — понравиться главному, оправдать все его надежды, потому что давно известно, что тот скуп на похвалы и просто так никого не погонит в дальнюю командировку.
Главный — высокий худощавый человек — поднялся навстречу Виктору и совсем не начальственно, а скорей по-приятельски улыбнулся, коротко пожал руку своей жестковатой сухой рукой и показал на кресло. Виктор послал ему встречную улыбку, но был начеку. Он бесшумно сел, однако довольно шумно проглотил слюну и слегка покраснел.
— Так вот, Виктор, — сразу, без предисловий начал главный, повернувшись с креслом к большой карте, висевшей за его спиной, — мы решили послать вас в Мурманск, к рыбакам тралового флота. Нам до зарезу нужен хороший материал о тех, кто промышляет в северных морях и снабжает страну рыбой…
Виктор утвердительно кивнул головой.
— Короче говоря, нужен материал о труде — не будем бояться этого слова, хотя вы можете его и не употреблять, — о подлинной сущности, красоте и необходимости его, о том, как человек в труде создает нужное всем и в то же время проявляет себя, утверждает как личность. Постарайтесь сдружиться с людьми, посмотреть на мир их глазами… («Ого, какого он мнения о моих возможностях!» — с легким испугом подумал Виктор.) И не паникуйте, а это чувство обязательно появится, и не раз. На Севере трудно, и там десятки запутанных, сложных, нерешенных проблем…
— Постараюсь обойтись без паники, — Виктор преданно посмотрел в глаза главному, все еще пытаясь сообразить, почему именно он удостоился такой чести. В подобные командировки обычно посылались корифеи, нештатные очеркисты или профессиональные писатели.
— Очень хорошо, — главный откинулся к спинке кресла. — Вы человек нерастраченной энергии, а рыбаки стоят того, чтоб, не жалея себя, потратиться на них.
— Я в этом не сомневаюсь.
Главному было за сорок, лицо худое, с чуть запавшими щеками и двумя вертикальными морщинами, таившими в себе иронию, улыбку и немалый опыт. В густых и темных зачесанных назад волосах искрилась седина. Несмотря на солидный возраст, он производил впечатление очень живого, очень современного человека, способного все понять и оценить и даже в какой-нибудь трудной ситуации вслух признать свою неправоту.
— Кольский полуостров чрезвычайно интересный, — продолжал главный, — природа там неброская, не отвлекает человека от основного, а что касается Мурманска — отличный город.
«Он и другим так объясняет перед командировками или только мне?» — с тревогой подумал Виктор.
— Мне бы хоть на денек туда вырваться! — продолжал главный. — Подышать бы снова тем воздухом…
— А вы там были?
— Приходилось, но очень давно. Даже не верится уже. Служил там. На «Малютке». Много раз захаживали к норвежским фиордам и кое-что даже отправили ко дну. Однажды едва ушли от глубинных бомб и, выключив двигатели, отлеживались на грунте…
— Простите, а что такое «Малютка»?
— Не знаете? — удивился главный. — Это лодка. Подводная. Самая наикрошечная. Чуть больше вот этого кабинета. Торпедистом был, и лет мне было, пожалуй, поменьше, чем вам. Распевали мы тогда смешную песенку, сочиненную кем-то из подводников: «Мы с вами последние сутки на суше надежной стоим, мы завтра уйдем на «Малютке» туда, где синеет Гольфстрим». Смешно, правда? И наивно.
— Но зато поэтично. Скажите, а в море мне нужно выходить?
— А как же иначе? — опять удивился главный. — Хотя, впрочем, времени у вас будет в обрез: командировку даем на две недели, для нас это максимум. Сами решите на месте, как вам поступить. В рыбном порту — он, между прочим, самый большой в мире — можно многое узнать… Но лучше, конечно, выйти в море. Итак, мы ждем от вас серию очерков, репортаж с какого-нибудь интересного траулера, и он должен быть, как вы сами понимаете, острый, достоверный, из самой гущи жизни. Как говорится, с переднего края сражения за большую рыбу. И чтобы в нем чувствовалось время — начало шестидесятых. Этот репортаж нужен и для нашего журнала, и для вас… — Главный дружелюбно, но вместе с тем многозначительно посмотрел на Виктора, встал и крепко, основательно, жесткой рукой бывшего торпедиста «Малютки» пожал его руку. — С удачей, — сказал он на прощанье.
В коридоре по пути в свой отдел Виктор встретил Олю, приятельницу из другого журнала, высокую крашеную блондинку в дымчатых очках. Она знала о его командировке.
— Угоняют? Какое же у тебя задание? — полюбопытствовала она.
— Надо срочно помочь государству поднять улов трески и лосося, чтобы они никогда не исчезали из московских магазинов, — брякнул Виктор, и они громко рассмеялись.
В этот же день Виктор взял билет до Мурманска, захватил в библиотеке нужные книги и заспешил домой. Войдя в свою комнатенку, он по обыкновению сразу подошел к большому аквариуму на подоконнике: «Ну, как живы-здоровы, рыбешки?» Разноцветными искрами метнулись они в стороны, и лишь одна — пучеглазый телескоп — осталась на месте. Аквариум с золотыми рыбками, купленными на Птичьем рынке, подарил отец, когда Виктор перешел в шестой класс. С тех пор они приносили ему счастье — хорошие отметки, подарки, проходной балл в университет на факультет журналистики и удачное устройство на работу.
Виктор основательно засел за книги о Кольском полуострове и о Гольфстриме,
