Когда налетел норд-ост - Анатолий Иванович Мошковский
Павлик налег на борт. Кто из ребят их класса видел пеликанов на воле?!
— Эх, биноклик бы захватить!
— Легче, лодку опрокинешь, — сказал отец.
— Хотите, подплывем к ним? — предложил Игорь. — На сколько подпустят.
Здесь было мелко. Весла то и дело наматывали буровато-зеленые водоросли, лодка царапала о грунт, и на дне виднелись пляшущие солнечные блики, ракушки, волнистые полосы песка, редкие камешки. Витька догадался, куда держит путь Игорь, и тоже повернул к пеликанам.
Уже можно было рассмотреть отдельных птиц, тяжелых, ширококлювых, с большими головами.
— Стоят как войска в каре! — засмеялся Павлик. — Плечом к плечу равнение держат… А еще они похожи на куклуксклановцев в белых балахонах…
— Сказанул чего, — улыбнулся отец, — такой у тебя ералаш вот тут, — он покрутил пальцем перед лбом.
Пеликаны заволновались и сразу все плотно сбитым квадратом начали удаляться, помахивая крыльями. Некоторые из птиц, видно самые нервные, стали невысоко взлетать и для безопасности садиться по ту сторону строя.
— А в них что-то есть и от пингвинов! — сказал Павлик.
Игорь греб изо всех сил. Медленно, но уверенно уходили от них пеликаны, и расстояние между ними и лодкой больше не сокращалось.
— Хитрецы! — сказал отец. — Умудренные!
— А ты что думал? — Игорь засмеялся. — Голыми руками хотел их взять? Они только с виду неуклюжие.
— Что верно, то верно. — Отец стащил рубаху вместо с майкой, расправил загорелые, хорошо развернутые плечи и грудь. — Считаю, что преследовать их бессмысленно: они не уступают ни миллиметра!
Игорь крикнул, оглушительно хлопнул в ладоши.
Несколько птиц лениво приподнялись на крыло, закричали, но вскоре плотный и незыблемый строй был восстановлен. Тяжелые и, казалось, флегматичные, они по-прежнему бдительно держали интервал.
— Ну и коллективец! — засмеялся отец. — Железная когорта. А как у них насчет социальной справедливости? Демократии? Присутствует? Или строжайшая иерархия?
— Пойди возьми у них интервью, — сказал Игорь и вдруг выскочил из лодки — она уже едва шла, так здесь было мелко, — и, подымая брызги, стал толкать ее сзади.
Полегчавшая лодка устремилась вперед.
Удивительным местом было это взморье. На сколько хватал глаз — низкий песчаный берег с дюнами, с кустиками в глубине, и ни души: пустынно и дико, точно никогда не ступала здесь нога цивилизованного человека, и лишь изредка приплывали с островов соседнего архипелага пироги и каннибалы устраивали вокруг костров дикие пляски…
— Да, это я понимаю! — Отец встал в лодке и огляделся вокруг. — Будь я на твоем месте, Игорь, предпринял бы то же…
«Что он говорит? — подумал Павлик. — Значит, он все оправдывает? Значит, он согласен со всем? Или говорит под впечатлением минуты или ради красного словца?»
В передней лодке раздались крики: она закачалась, как на штормовой волне. Над лодкой мелькнул красный сарафан — Валентина плюхнулась в воду, встала в мокром, облепившем тело платье, и Павлик увидел: море здесь чуть повыше колена. Он стал сбрасывать туфли, стащил брюки и тоже прыгнул в воду. Схватился за липкую от расплавленной смолы корму и рядом с Игорем, высоко закидывая ноги, побежал вперед, толкая лодку с отцом.
— Куда, куда повезли старика! — с веселым испугом закричал отец и нелепо замахал руками.
У Павлика что-то сжималось и отпускало внутри, странный визг рождался в душе, рос, крепчал, подступал к горлу, захлестывал, и Павлик вдруг услышал, что и в самом деле визжит.
В передней лодке оставалась Аля в полосатом платье, полосы шли, как волны, — горизонтально. Но и она уже стоя срывала через голову платье, и Павлик увидел ее, длинноногую, в синем купальнике. Отец тоже смотрел на нее.
Витька изо всех сил раскачивал лодку.
— Псих ненормальный! — Аля с визгом прыгнула в воду.
Витька стал раздеваться.
— К берегу! — крикнул он им. — Потом купаться!
Они вперегонки побежали к берегу, толкая лодки.
Берег был голый, низкий, и Павлик удивился плотности его темного песка. Перемешанный с илом, он был тверд как асфальт. Человеческих следов на песке не было. Только чаячьи или бакланьи крестики и какие-то еще, более широкие следы перепончатых птичьих лап — может, пеликаньи? — ракушки с выеденными моллюсками, стебли высохшего тростника, пожухлые от зноя водоросли.
Солнце стояло высоко и жгло нещадно. На душе у Павлика было легко.
Вытащив на берег лодки, кинули на песок одежду и ринулись в воду. Девушки бултыхались поодаль.
«Как на Рижском взморье, — подумал Павлик, — полчаса надо шлепать по колено, пока дойдешь до настоящей воды!» Но там вода холодная, а здесь такая — пусти рака, сварится, станет красным. А может, они здесь и водятся красные?
Войдя в море по грудь, они принялись нырять, кувыркаться со смехом и воплями. Отец был в черных плавках с белым пояском. Вначале он держался в сторонке и лицо у него было строгое, но скоро его нельзя было отличить от Игоря и Витьки. В глазах отца появился блеск, лицо оживилось. Даже седина казалась легкой, несерьезной, веселой. И не будь ее у отца, он бы многое потерял. Длинными руками он хватал за пятку то Павлика, то Валентину, и они, захлебываясь, брызгались и визжали.
— Люди искусства, обращаюсь к вам! — крикнул Витька. — Скатапультируйте меня! Забросьте повыше… Прошу!
— Швырнем? — спросил у отца Игорь.
— Чтоб на землю не вернулся! — крикнул Павлик. — Пусть там остается.
— Валяйте, — заявил Витька, — согласен.
Отец с Игорем сплели руки. Витька, держась за их плечи, взобрался на это сплетение.
— Р-раз, — крикнул Игорь, — два, три! — И, хорошенько раскачав, они с силой подбросили Витьку. Он взлетел высоко, как лыжник с трамплина, красиво перегнулся, пошел вниз, аккуратно врезался головой в воду. И долго-долго не выныривал.
«Куда такой денется с земли? — подумал Павлик. — Где ему будет лучше, чем здесь?»
Вдоволь накупавшись — у Павлика даже губы посинели, хотя вода почти кипела, — потащились к берегу. И здесь, когда море стало чуть повыше колен, Аля вдруг предложила:
— Кто быстрей доползет до берега? Только без помощи ног!
— Я! — крикнул Павлик. — Выстраивайтесь на старт!
Все шестеро легли в воду и выровнялись в одну линию.
— Витька, не мухлевать, не вылезать вперед! — возмутилась Аля, и Витька чуть отполз назад.
— Пошли! — подал команду Павлик, и все шестеро, быстро перебирая по мягкому, как подушка, дну руками, торопливыми движениями ринулись вперед.
— Витька, не жульничать! — крикнула Валентина. — Ты ногами отталкиваешься!
Скоро вперед вырвался отец. Его щегольская шапочка, туго обтягивавшая голову, забелела перед Павликом, и он увидел его
