Когда налетел норд-ост - Анатолий Иванович Мошковский
— Слушай… — прохрипел Лаврен, но рыбак подбавил газу, мотор затарахтел и понес лодку.
— Заранее б надо договориться, — осторожно заметила тетя Кланя, сочувственно поглядывая на отца. — Ох, боже мой, так переживают…
Отец вдруг оттолкнулся от дерева, побледнел, передернул плечами.
— И не нужно, — с ледяным спокойствием сказал он. — Не хотят — не нужно. Пусть теперь упрашивают — сам не поеду.
«Что он говорит! — подумал Павлик в отчаянии. — Что он говорит! Это плохо, это же очень плохо, что все тут относятся к отцу как к важной персоне, с таким почтением, и даже то, что называют его по имени-отчеству, тоже, наверно, плохо».
— Да вы не серчайте на них, — стал вдруг просить Лаврен, точно решил спасти репутацию приятелей-рыбаков, — не со зла это они, несподручен им лишний человек, поймать-то вон сколько надо! Не больно высоки расценки на рыбку-то… А у каждого семья, детки…
— Ясно. Больше говорить не о чем. — Отец резко повернулся и зашагал к дому.
Павлик сколько было сил припустился к себе. Вбежал, путаясь в штанинах, стащил одежду. Не успел хорошенько укрыться одеялом, как в помещение, грохоча, влетел отец и повалился на койку.
К утру Павлик все-таки заснул. Проснулся поздно. Отец лежал в прежней позе, на спине, и смотрел в потолок. Он так и не разделся.
Делая вид, что ничего не знает, Павлик засопел, потянулся, зевнул. Потом спросил:
— Па, а сегодня что делать будем?
Отец потер ладонью лоб:
— Там видно будет. Тебе еще не наскучило здесь? Давай умотаем куда-нибудь. Куда-нибудь подальше. Не обязательно ведь все с рыбаками. Правда? Говорят, отсюда можно пройти на мыс, где стоит маяк. Порисуем там.
«Обиделся, — вдруг понял Павлик. — А из-за чего, спрашивается?»
А потом все шло своим чередом: они умывались у причала, завтракали с унгаровцами — у них нравилось больше, отец не выпускал из рук карандаш и кисти, а Павлик слонялся по причалам и звеньям. А когда на пункт стали возвращаться рыбаки с уловом, Павлик только и успевал бегать от лодок к весам, от весов в конторку.
С особым нетерпением ждал Павлик прибытия Игоря. Рано утром пришел из Шаранова «Байкал» и увез их рыбину. Аля, помахивая челкой на лбу, рассказывала, с каким трудом тащили они ее — Костик, Тит и Валентина с матросами — на судно.
— И Тит помогал? — спросил Павлик, несколько удивленный.
— А почему ж нет?
— По-моему, главное, что он делает, — так это спит, сколько раз при мне Костик бегал будить его, когда приезжали рыбаки и нужно было сгружать и вешать рыбу.
— А тебе что, жалко? Пусть спит, когда нет работы. Немолодой уже… Как-то по нечаянности назвала я его дедом Титом — ух как озлился, закричал. Титом Егоровичем величать велел. Тоже не спешит в деды записываться. А ведь пенсии дожидается, дорабатывает. Сам признавался. В рыбе он понимает толк. Ты исподтишка, чтоб рыбаки не видели, листаешь в конторке учебники да инструкции, что идет первым сортом, а что вторым и что сколько стоит, а он на память чешет… А вот жаден. Все у него свое. Попроси зеркальце посмотреться — ведь не даст же…
— Да-а-а, — протянул Павлик, — и откуда он такой?
— Под капитализмом долго жил, он-то коверкает и калечит души людей, — выпалила Аля, и Павлик снисходительно улыбнулся. — Вот я бы, я бы и минуты не прожила так, лично мне ничего не надо, ни богатств там никаких, ни…
— Ни платьев, ни туфель, — весело зачастил Павлик, отскакивая.
Игорь с Ананькой приехали пустыми, даже к причалу пункта не приставали, Игорь сделал рукой огромный ноль, и они умчались к своей стоянке.
— Скупаться бы, — вздохнула Аля, — не помню, когда и море видела.
— Давно-о-о, — протянул Костик, — в прошлую субботу.
— Сейчас нельзя, — предупредила Валентина, двигая на стержне гирьку, — а после обеда, пожалуй, отпущу. Если лениться не будете. И сама съезжу.
— А где лодку возьмем? — спросил Павлик.
— Ну, это не проблема. — Костик втащил на площадку весов огромную корзину с сомами. — Однопырку где-нибудь раздобудем.
— Что-что?
Глава 10
РАЗГОВОР В ДЮНАХ
— Легкая лодочка у нас так называется, плоскодонка… Сойдет — отсюда до моря по желобу минут сорок грести.
— Так мало? И я с вами, хорошо? Мне очень хочется!
— Поможешь снести сто корзин — возьмем, а не поможешь — еще подумаем…
Костик не попал в лодку — Валентина не пустила: такая уж у него работа, что нельзя отлучиться. Да и вряд ли нашлось бы для него место. Не взяли и Женю. Лодки были шаткие, неустойчивые, рассчитанные на двух человек, а в них влезло по трое. Ихтиолог стоял на причале, худой, сутулый, с тапками в руках, и провожал их грустными глазами.
Игорь, отталкиваясь веслом, крикнул ему:
— Терпи, дорогой! Родня — не высадишь.
Лодки шли вниз по желобу. В первой сидел Витька с Валентиной и Алей, вторая была «семейная». Игорь сидел на веслах, почти черный от загара, в белой майке и узких брюках с простроченными карманами и швами.
Греб Игорь ладно, быстро и бесшумно погружая весла. Отец с Павликом сидели на корме. Раза два настигали они Витьку, но тут Валентина вскрикивала:
— Ой, стукнемся!
И Витька нажимал на весла.
Течение здесь было быстрое и подгоняло лодку. Вокруг шуршали плавни, закрывая горизонт. Камыш стоял по берегам плотной стеной, и его метелки царапали безоблачное небо. Из чащобы, хлопая крыльями, тяжело подымались дикие утки и отлетали куда-то поглубже. У камыша бродили белые цапли, буравили клювами дно, исчезали в осоке, снова появлялись и, не трогаясь с места, храбро поглядывали на лодки. Павлик схватил отца за рукав:
— Гляди, гляди! — и показал на грузную птицу, пролетавшую над ними.
— Баклан, — сказал Игорь, — море рядом.
Ах, баклан, вспомнил Павлик, он ведь видел их на море, чему ж удивляться? Ему вдруг представилось: ничего такого у них не случилось, и они приехали в эту даль не за братом. Просто отец получил творческую командировку на юг Измаильщины и прихватил с собой сыновей.
Скоро желоб раздвоился. Они поплыли левой протокой. Местами камыш расступался, сменялся топким лугом. Вдруг они увидели море — сизовато-синий горизонт и пустынный морской залив в просвечивающих песчаных косах, в бесконечных полосах темных водорослей. Лодка чиркнула по дну.
— Мелко! — вырвалось у Павлика.
— Устье у нас всегда замывает, ил песет.
— Любопытно, — заметил отец, — уменьшенная копия Дуная. Ой, смотрите, что это? — и показал рукой.
В море, неподалеку от берега, белело какое-то странное колышущееся пятно.
— Где? — Игорь повернул голову. — А-а, пеликаны…
— Что?! — вскричал Павлик, до рези в глазах всматриваясь в
