Из жизни Потапова - Сергей Анатольевич Иванов
Кто-то хмыкнул. Стаханов подавил взглядом этого ненужного помощника, как тяжелая артиллерия давит слабую огневую точку.
— …терминологии… Позволю себе это сделать и я. В спорте есть такое выражение «обозначить»: ну, скажем, обозначить силовой прием, обозначить активные действия, обозначить старательность на тренировке. — Он уже успокоился, сказал с утвердительной интонацией: — Вы понимаете?.. Вот и Олег Петрович в своем выступлении обозначил — во многом только обозначил — объективность. И основной запал его энергии надо было бы направить в значительно более точное русло. Когда загорается бензовоз, то присутствующие при этом событии сейчас же делятся на две неравные части. Одна бежит как можно дальше от бензовоза, что вполне естественно. Другая, она же меньшая, бежит к бензовозу, чтобы его потушить. И я точно знаю, куда побежит Потапов. К бензовозу. То, что кое-кто здесь называет сознательной ошибкой, на самом деле есть сознательный риск.
— Вы путаете две вещи, — очень спокойно сказал Олег. — Риск риском, но ведь произошла служебная ошибка. Агрегат не функционирует!
— В одном автобусе случился пожар. А там, как вы знаете, висят объявления: при пожаре, дескать, разбейте стекло молотком. Но молотка на месте никогда нет! И тогда некто хлопнул по стеклу казенной скрипкой. И вот одни ему вроде как хотят дать медаль за находчивость, я другие — взыскать стоимость бесценного произведения культуры конца восемнадцатого века… Многие выступавшие здесь товарищи правы. Видимо, да, Потапов перешел грань допустимого риска. Ну, а что было ему делать? Подводить очень многих из тут присутствующих или все-таки попробовать? — он посмотрел на Панова, который не смел опустить глаз. — Оказалось, лучше было подвести вас. Ну что ж, как сказал наш уважаемый представитель заказчика (ПЗ быстро посмотрел на него), на ошибках не только учатся, но и растут…
Вот это класс, думал Потапов, ну и мужик… Его выступление не было бесспорным. Оно заставляло сомневаться, думать.
— Теперь еще раз о речи товарища Астапова. Несомненно, он частично прав. Ибо, когда выметаешь все, выметаешь и сор. Но эти методы давненько уже устарели, и даже более чем устарели. Вы понимаете, Олег Петрович, о чем я говорю? И этим мы никогда не поступимся!
Вот так он вмазал, Стаханов. Вмазал на едином дыхании и сел. И все стало неясно, и все стало ясно! Теперь только будь объективен, взвесь все по совести и выноси решение.
— Хочет еще кто-нибудь высказаться?
Молчание.
— Тогда какие будут предложения, товарищи? Комиссии нужен председатель и зам. Остальных мы уж решим тогда в рабочем порядке.
Они прозаседали еще минут двадцать. Ни о Потапове, ни об Олеге речи не было. Председателем стал некто Краев из министерства, человек, в общем, нейтральный и дельный. Заместителем Илюшка Белов, он был завотделом в институте-смежнике. Потапов все собирался перетянуть его к себе, да пока что-то не выходило.
Поднялись, задвигали стульями, с наслаждением раскупоривали окна. Стаханов разговаривал налево и направо. Он и сам чувствовал себя молодцом: такую речугу бахнул. И ведь явно не готовился — откуда ему было знать про Олега. Потапов и Олег остались в стороне от этого движения. Два врага, скованные одной цепью. Панов, как бы нечаянно оказавшийся рядом, произнес:
— Будьте здоровы, Александр Александрович…
— Постараюсь… Вашему заму привет!
Но Панов не стал ни полемизировать, ни оправдываться. Он коротко поклонился и исчез… Хоть спасибо, к Олегу не подошел… Принципиальный товарищ!
Лишь одна проталинка была у него в этот день — Ленуля… Пришел, сел, начал снова все вспоминать. Естественно, заводясь, буксуя на одном и том же, раздражаясь… Здесь-то она и внесла поднос: тарелка щей, кусок мяса с пюре, припорошенные лучком кильки с широко открытыми глазами и компот. Не бог весть какие яства, не бог весть какая забота. А попала в самую точку!
— Солнышко мое, Ленулик!
— Я же ведь чуяла, что ничего не ел… Как там в министерстве-то?
Потапов в ответ махнул рукой, а вернее, столовой ложкой.
— Ругали, что ль?
— Хуже…
— Выговор, что ли? — она внимательно посмотрела в полунепроницаемое жующее потаповское лицо. — Ой, вот как сердце чуяло! Нам всегда с этим Ильиным не везет!
Потапов только усмехнулся в ответ…
— Ну вот о чем ты сейчас думаешь, Сан Саныч? — Ее снедало любопытство по поводу министерских дел.
— О чем думаю — это жуткая тайна, — с серьезной миной ответил Потапов.
— Ну, раз так — пожалуйста! Хотела тебе кое-что Сказать, теперь не жди!
— Лена! Это еще что такое! — Потапов свободной рукой обнял ее за талию.
— Ишь какой начальник! Сергей Николаевич никогда себе не позволял! — Так она говорила, ничуть, впрочем, не вырываясь. Это все была просто игра.
— Кончай, Ленуль. Элка, что ль, звонила?
— Эх ты! Одна Элка у тебя на уме!.. От Лугового звонили!
— Ну?! — крикнул Потапов и по веселому Лениному голосу понял: порядок.
— Нету инфаркта! Просит, чтоб ты пришел. Я говорю: завтра. Правильно? У него завтра как раз суббота — приемный день, с двенадцати.
А денек-то разгулялся: Олег не одолел, Сереженька без инфаркта. Теперь только с Элкой вопрос решим.
Как его решать, он и сам не знал: по идее второй детеныш нужен, пока еще не совсем поздно. Хотя Алиса вчера вроде особого-то энтузиазма не демонстрировала. Ее вообще последнее время не поймешь! Тревога почти неслышимо прошла у него за спиной. Брось, сказал себе Потапов, все нормально!
Он спросил Лену:
— Как мы там, делами руководящими, случайно, не заросли?
— Женя Устальский ждет третий день. Дальше срочная почта. Дальше — установили строгальный станок с программным управлением, просьба проинспектировать.
— А чего я в этом понимаю? — удивился Потапов. — Что они там?.. — И тут догадался: — Коняев, что ли?.. Слушай, пошли ты его… Нет, обожди, — ему пришло в голову некое ехидство: — Поручи-ка это дело Олегу Астапову. Скажи, что я лично его просил. Все? Тогда давай срочную. Потом Женьку. — Срочной почты он теперь побаивался и потому не хотел ее «гневить» лишней задержкой.
На этот раз, однако, зловредного ничего не оказалось: просьбы, напоминания. Была еще одна тяжбишка, которую затеял с Луговым некий металлургический комбинат. Но и здесь позиция института была совершенно ясна и праведна. Лена показала ему два предыдущих письма, подписанных самим Лужком, и Потапов быстро продиктовал свой ответ. Причем даже прибег
