Поколение - Николай Владимирович Курочкин
Все сперва шло нормально, как всегда в ревизию: что-то находили, что-то в акт включали, но потом Кошкин раскопал давно забытые прошлогодние наряды. Объясняли ему, объясняли: управление трубопроводное, плотников-каменщиков не имеем, с трестом пока договор заключишь, год пройдет, да пока построят — год; а эти шабашники за три месяца все сделали, смотри, вон она контора стоит, вон она, игрушечка!.. Ну и что, ну договорились, что уплатим им двадцать семь процентов от сметы, и уплатили. А что в нарядах ерунда всякая понаписана, так это ж понятно: под те проценты подтягивали… Нет, уперся Кошкин и давай кадило раздувать, народный контроль подключил, прокуратуру. Короче, только-только до суда дело не дошло, но за все, вскрытое ревизией, Галямов, уже перейдя в трест, уплатил одну треть оклада, лишился премии за второе полугодие и получил выговор горкома. Ну, выговор скоро сняли за своевременную сдачу второй нитки Самотлор — Тюмень — Альметьевск, а остальное… В общем, Кошкина Галямов запомнил.
А когда в тресте начали доукомплектовывать штат, Галямов пошел к управляющему и сказал:
— Нам нужен начальник ОТиЗа. Там сейчас сидят две дамы: ни толку от них не добьешься, ни на трассу не пошлешь.
Стуков засмеялся.
— Я не против, но нет в Нефтеболотске специалиста такого, чтоб мог он в отделе работать. Может, и Вартовске или еще где поблизости знакомый есть?.. Только чтоб честный был, это работа такая, деньги рядом… принципиальный и честный!
— Честный и принципиальный?.. Есть такой.
И Галямов позвонил в Вартовск и разыскал Кошкина.
Кошкин легко поддался на уговоры, хотя и в зарплате терял и работа нисовская ему больше нравилась, творчески мыслящему индивиду на такой работе полный простор.
Кошкин десять дней в месяц вкалывал, двадцать дурака валял: анекдоты рассказывал, помогал отстающим, доводил до товарного вида работы, вернувшиеся с рекламациями ЦНИБ, шлялся по знакомым прорабам, и при всем этом каждый квартал шеф вполне заслуженно объявлял на общем собрании: «Поздравляю всех! План нормативно-исследовательских работ вы выполнили, лучше сказать — вытянули. Премия будет. Но за это, как и в прошлом квартале, надо сказать спасибо Владимиру Максимовичу Шорину, Толе Кошкину, Вите Стрелкову и Эльвире Дмитриевне, в основном на их плечах лежала тяжесть».
Странная работа — не то инженерия, не то прикладная паука, не то экономика. Но она позволяла Кошкину и безбедно существовать (руководитель группы, оклад сто шестьдесят и премия семьдесят пять процентов оклада за квартал!) и получать моральное удовлетворение.
Все можно было получить от этой работы.
Все, кроме одного.
Кроме квартиры…
Квартиру нельзя было получить. Гримасы двойного подчинения: трест, при котором НИС «аккредитована», отказывает: вы не наши, пусть вам Центр НОТ жилье выделяет; а Центр НОТ может строить в год один дом, и то не каждый год, и строит: в Люберцах дом, в Уфе дом — и все, лимит на пятилетку кончился. А строить по одной квартире в год в пятнадцати городах, где есть НИСы, он не может.
У этой кутерьмы есть глубокий подтекст. Из Москвы говорят: «Не можем мы вас жильем обеспечить», — и это означает: вы же — проверяющая организация, вы их в кулаке должны держать, чтоб они вам на блюдечке ключи подносили. Берите их за глотку и выжимайте жилье! А на местах говорят: «Нет, не можем мы вас жильем обеспечить», — и это означает: «Вы, маму вашу так и так, нас то под денежный начет, то под лишение премий подводите, а то и под суд, — а мы вам хаты? Шиш! И ковры вам из нашего лимита и путевки, ну это ладно, профсоюз один. Но вот квартиры?! А ну, юриста ко мне!.. Имеем мы право не ставить на очередь лиц, в штате треста не состоящих? Имеем?.. Ну и до свиданьица!»
Кошкин этот подтекст досконально изучил, когда его избрали в местком НИСа, в жилищно-бытовой сектор. В глубине души рассчитывал, что теперь-то для НИСа хоть одну квартиру выбьет, хоть тому, кто первый на очереди, — Кошкину А. П. Увы!.. Он ходил по трестам, обрисовывал в самых ярких красках тяжелое квартирное и бесквартирное положение нисовцев и в ответ слышал одно и то же:
— Понятное дело. Да, да… Сочувствую, голуба, но помочь, к сожалению, не могу. Рад бы, но… Переходи к нам в трест, может, что и подыщем, а так…
Квартира не светила, а жить в восьмиметровой комнатке мужского общежития было неинтересно. Лелька молчала, но Кошкин понимал, каково ей бегать через дорогу в женское общежитие в туалет и вообще… Тем более что обещали всех семейных из общежития выковырнуть, переселить куда-то в мифическое семенное общежитие на край города. В общем, Кошкин даже обрадовался звонку Галямова.
Шеф покряхтел, но отпустил. Сказал только: «Имей в виду, Толя, для тебя у нас место всегда найдется. Всегда. Ну, звони, и того, не обижай наших, когда в ваш трест приедут…»
Галямов сдержал слово: в июне Кошкин перебрался в Нефтеболотск, а в ноябре отметил новоселье в двухкомнатной квартире на седьмом этаже второй в городе девятиэтажки. Счастливая дочь гоняла по еще пустым — до начала навигации в мебельном не было ничего, кроме зеркал и стульев, — комнатам на трехколесном велосипеде, а Лелька не вылазила из ванной.
А в декабре начались трения.
4
Галямов злой вернулся с трассы: стояло позднее тепло, болота не промерзали, техника тонула и землерои сорвали график. Помылся, отоспался и пошел в райком на пленум. Там получил «на вид» за недостаточное внимание к бригадному подряду по методу Злобина в жилищном строительстве и тут же, вызвав Кошкина, потребовал в две недели перевести на этот подряд все строительство жилья. В Нефтеболотске непременно.
Кошкин подумал и заявил, что, во-первых, объем расчетов, которые нужно выполнить для перевода на метод Злобина, не позволит уложиться в две недели, во-вторых, материалов не хватает и, если бригады, которые еще не работали по методу Злобина, не уложатся в срок, это дискредитирует метод в глазах самих строителей, а в-третьих, главный инженер не по адресу обращается: бригадный подряд — новая форма хозрасчета, а не оплаты труда, а хозрасчетом должен заниматься плановый отдел. Он же, Кошкин, как начальник ОТиЗа, готов выполнить свою часть работы: мобилизовать трудовиков в
