Первый встречный - Евгений Петрович Василёнок
— А что?..— недовольно поморщился Василь.— Как Микола, так и я.— И вдруг заторопился.— Чуть не забыл, мне ведь на курсы шоферов надо бежать. Ай-а-ай, чуть не забыл!..
— Так ты не против? — допытывается Андрей.
— Как Микола. Пусть он решает,— уже за дверью ворчит Василь.
— Значит, договорились,— заключил Андрей.— Ты как с комендантом? Ладишь? — спросил он у Миколы.
— По принципу мирного сосуществования.
— Тогда договорись с ним. Хорошо?
И хлопнул Генку по колену:
— Тебе здесь нравится?
Генка еще раз скептически окинул взглядом комнату.
— У нас в колонии примерно так же было. Только простыни часто пропадали.
Андрей и Микола рассмеялись. Потом Андрей сказал:
— А теперь пошли. Надо еще решить один очень важный вопрос. По дороге все обмозгуем.
11
Начальник отдела кадров дороги обвел поочередно взглядом Андрея, Миколу, Генку, сидевших рядышком на стульях у левой стены его кабинета. Потом мельком взглянул на начальника милиции, устроившегося отдельно у противоположной стены. Помолчал. Уставившись в лежавшую перед ним на столе бумагу, проговорил:
— Так, преподнес ты мне, Бережков, пилюлю!
Вдруг он спохватился, посмотрел на часы. Достал из ящика стола коробочку, взял оттуда пилюлю. Проглотив, запил водой. Поморщившись, сказал:
— Начальник депо прав. Бесперспективно!
— Но ведь случай какой, Кузьма Кузьмич! — воскликнул Андрей.— Неужели пройдем мимо?
— С вами превращаешься в какого-то комсомольско-пионерского работника.
— Кузьма Кузьмич, но ведь будущее! — вмешался в разговор Микола.
— Вот у меня где это будущее сидит! — похлопал себя по затылку начальник отдела кадров.
— И потом, вот еще что надо иметь в виду,— настойчиво продолжал Андрей.— Навроцкий нашу бригаду оставляет, он получил права управления локомотивом, пойдет на другую машину. Товарищ Хвощ,— Андрей указал на Миколу,— займет его место, опыт у него есть, справится. Ну, а его,— Андрей повернулся к Генке,— вполне можно поставить на место товарища Хвоща. У него тоже кой-какой опыт есть. Парень работал на узкоколейке.
— Зачем нам увеличивать число кочегаров, если мы вот-вот будем переходить на тепловозную тягу? Зачем, товарищ Бережков?
— Так я ведь к тому и веду, что за это время мы и его подготовим на тепловозника,— не сдается Андрей.
— Ха, на тепловозника! Это тебе не кочегарить! Образование, сам знаешь, нужно.— Кузьма Кузьмич уставился на Генку: — Где учился?
— Сем классов,— подсказал Андрей.
— Вот видишь, маловато. Я считаю, целесообразнее всего — в ремесленное.
— В вечернюю пойдет, он парень способный.
— А ты сам почему молчишь? — обратился Кузьма Кузьмич к Генке.— Я даже твоего голоса не слышал. У тебя есть какой-нибудь голос?
— Могу спеть! — вдруг сказал Генка.— «Гоп со смыком», «Чубарики-чубчики». А еще — «Наша жизнь хороша лишь снаружи…»
— Генка! — цыкнул на него Андрей.
Кузьма Кузьмич развел руками.
— Ну вот видишь…
В кабинете наступила тишина.
И тогда заговорил начальник милиции, до этого не проронивший ни слова:
— Я вот вспомнил… Давненько это, правда, было, году в двадцать втором, кажется. Служил я тогда в Сибири, в ЧК. Раскрыли мы большую шайку фальшивомонетчиков. Мужики все здоровые, как па подбор. А рисовальщиком, так сказать центральной фигурой, оказался щуплый паренек лет пятнадцати. Вот он и мастерил червонцы. Ну, приговор суровый был, вплоть до высшей меры… Доходит, значит, очередь до этого паренька. Притих зал. А мальчишка стоит, губы у него синие, самого всего трясет. И объявляет судья: «Гражданина такого-то направить в город Ленина, в Академию художеств…»
Передохнув, начальник милиции добавил:
— А ЧК руководил тогда, как известно, товарищ Дзержинский.
В кабинете снова воцарилась тишина.
Потом начальник отдела кадров молча протянул руку к чернильному прибору, взял из стаканчика толстый красный карандаш и что-то размашисто написал на лежавшей перед ним бумажке.
Написав, так же молча протянул бумажку Генке.
Тот взял ее, взглянул. Там крупными буквами была выведено наискосок только одно слово: «Оформить».
Как и пришли, они вышли из управления дороги все вместе. Начальник милиции козырнул и пошел своей дорогой. Андрей, глянув на часы, сказал Миколе и Генке:
— Значит, так. Шуруйте в депо, еще можете застать начальника. А пока Микола утрясет с общежитием, поживешь у меня. Приходи к восьми часам. Я тебе вот здесь адрес запишу.
Когда Андрей ушел, Генка еще раз посмотрел на бумажку, которую все еще держал в руках. Перечитал одними губами резолюцию. Потом осторожно сложил бумажку вчетверо и так же осторожно положил в карман.
— Оформили, одним словом…— еле слышно проговорил он.
К начальнику депо они успели. Прочитав резолюцию, тот крякнул и наложил чуть пониже свою, уже синим карандашом. На последней букве карандаш сломался, и расписываться начальнику пришлось обыкновенной авторучкой.
— Видишь, и начальник депо шелковым стал,— сказал Микола, когда они вышли из конторы.— У нас на транспорте, брат, дисциплинка.
— Ну и Бережков этот ваш!..— удивленно проговорил Генка.— Вот дает!
— А теперь — айда на проспект! — заявил Микола.
— Еще чего оформлять надо?
— Надо, брат, надо! Давай за мной!
Автобусом они опять вернулись в город. Когда Генка вслед за Миколой выскочил из автобуса, он с удивлением обнаружил, что они находятся возле кинотеатра «Центральный».
— В киношку решил сводить меня? Просветить, так сказать?
— Что ты!..— сказал Микола и смутился.— Обещал, понимаешь, одному человеку…
— А-а…
Микола направился к кассе, но она оказалась закрытой. Он постучал в окошко. Никакого ответа.
— Черт знает что! — начал кипятиться Микола.— Если б мы так работали, нас бы пассажиры живьем проглотили!
Генка заметил над кассой вывеску: «На сегодня все билеты проданы». Толкнул локтем Миколу: смотри!
Микола совсем упал духом.
— Вот тебе и на!.. А мне ведь билеты позарез нужны… Без них я просто пропал.
— Раз нужны, значит будут,— заявил Генка.— Ты постой тут, я сейчас.
Возле кинотеатра довольно много людей. Генка шмыгнул в толпу, высматривает кого-то.
Вот он заметил возле газетного киоска невысокого широколицего парня в низко надвинутой кепочке и без раздумий направился к нему.
— Реализуешь?
— Ага,— кивнул парень.
— Получается?
— Не очень.
— Не хотят брать, пижоны?
— Наценка, говорят, большая. Да и картина…
— Давай сюда.
— Все?
— Два. На восемь двадцать. Гроши — через две секунды.
— А где гарантия?
Генка сплюнул своим особым манером.
— Это мне-то не доверяешь? Да я таких, как ты, группами и
