Поколение - Николай Владимирович Курочкин
Перенесли и закрепили подборные. Лодья переваливалась с правого борта на ровный киль. Увлекаемый полным ветра парусом, «Евлус» чуть наклонился вперед, резво вспенивая под накозьем бурливую волну.
Корабль — теперь можно было различить двухмачтовый бриг несеверной постройки — гнался за лодьей под всеми парусами.
Герасимов налег на правило, стараясь прямее держать судно на курсе. К кормщику подоспели Иван, Липат. Они втроем ухватились за толстую рукоять.
— Святой Варлаам Керетский, не выдай! — бормотал Матвей. — Задуй, попутничек, в наш парус, а лихой противник — встречь ворогу!
Кормщик оглядывался в надежде, что чудо свершится, что дух святого отшельника Варлаама и впрямь обернет попутный ветер против брига. Но чуда не было. Бриг приближался.
Герасимов различал впереди северную оконечность острова, низким уступом спадающую в море. Лодья шла прямо к нему. Завернув за мыс, можно проливом Буссесунн, отделяющим остров от материка, добраться до юго-западной части острова, где стоит крепость. Но если бриг раньше подойдет к северному мысу, он отсечет «Евлус» от острова.
У кормщика созрел план.
— А ну, мужики, ворочай левей, — велел он.
Матвей рассчитывал, что его поворот на бриге сочтут как намерение следовать для укрытия в Нурвоген, северную бухту, где расположена селение Вардё, и предпримут попытку отсечь лодью от этого направления, чтобы прижать к северо-восточному берегу и заставить повернуть ее в море.
На корабле, как и ожидал Герасимов, взяли левее.
— Лети, голубок, лети, — оглядываясь, приговаривал Матвей.
Он прикинул на глаз расстояние, и по его расчетам выходило, что бриг настигнет лодью где-то у самого мыса. Но бриг вырастал почти на глазах. Мужики напряженно поглядывали то вперед, далеко ли до мыса, то назад, на приближавшийся корабль.
Скоро, гораздо раньше, чем предполагал Матвей, бриг поравнялся с «Евлусом» и начал уваливать вправо, отжимая лодью от курса. Этого Герасимов не ожидал. Он не знал действительной скорости английского военного корабля под всеми парусами на хорошем ветре. Проваливался план Матвея, полагавшего, что бриг настигнет «Евлус» лишь у мыса.
Суда находились уже в пределах досягаемости корабельной артиллерии. Но прицельная стрельба в открытом море с раскачивающегося на волнах корабля по столь же подвижной, да к тому же небольшой, мишени вряд ли была целесообразной. Кораблю под британским флагом (его Матвей уже разглядел на гафеле) нужен был, скорее всего, сам «Евлус», точнее, его груз.
Корабль почти перегородил лодье путь и, сбросив половину парусов, на малом ходу поджидал «Евлус» у мыса. Ловушка, кажется, захлопывалась. Сейчас последуют предупредительные выстрелы из пушек. Лодья должна будет сбросить парус и сдаться на милость победителя. «Евлус» догонял англичанина, который медленно шел впереди зигзагами, не позволявшими Матвею ни уйти влево, к Нурвогену, ни устремиться в Буссесунн.
На правом галсе бриг взял круче к ветру, показал борт и трижды громыхнул. Водяные белые столбы взметнулись впереди, по курсу лодьи.
— Слухай, робяты, — крикнул Матвей собравшимся вокруг него мужикам. — Борзо делать, што велеть стану, и, может статься, выкрутимся. Роняй парус!
Мужики бросились к снастям.
— Врешь, — шептал Герасимов, буравя взглядом полуют вражеского корабля. — Ты плутоват, да я узловат.
Лодья по инерции еще двигалась вперед, а бриг уже убрал паруса и лег в дрейф. Англичане спускали шлюпку.
— Иван! — позвал кормщик.
Васильев оглянулся.
— Как зыкну — вздымайте скоро парус, крепите впрямую да падайте ниц под правый борт.
Васильев, Ефрем, Липат и Климка изготовились у снастей к быстрому подъему райны с парусом.
Шлюпка, полная вооруженных матросов, отвалила от брига. Гребцы взмахнули веслами. Герасимов схватил топор, отмотал от бухты несколько сажен каната, отрубил два отрезка, концы каждого отрезка привязал к рукояти правила, вторые концы растянул на правый и левый борт. Шлюпка была на полпути от брига к лодье.
— Ну, мужики, либо в стремя ногой, либо в пень головой, — крикнул Герасимов. — Пошел парус.
— Э-эх — раз, э-эх — раз! — командовал Иван у мачты.
Мужики резво тянули снасть. Потом бросились к подборным, закрепили их. Взяв ветер, лодья двинулась навстречу шлюпке.
Матвей, вначале имевший намерение таранить шлюпку, в последний момент передумал и отвернул от нее правее, к бригу, с голыми реями покачивавшемуся впереди, кормой к «Евлусу».
Со шлюпки заорали, раздались выстрелы. Когда лодья проходила мимо шлюпки, с нее метнули кошку на тонком прочном лине. Кошка впилась в задний бортик. Шлюпка развернулась и пошла на буксире за лодьей. Вновь началась ружейная пальба.
Липат схватил топор, бросился на корму, к кошке. Замахнулся — и вдруг замер, пронзенный пулями. Собравшись с силами, Липат рубанул линь, выронил топор из рук, свалился на палубу.
Ефрем с Климкой кинулись к Липату, оттащили его к борту. Иван остался у снастей. Шлюпка отстала.
Лодья приблизилась к кораблю. Герасимов нацелил «Евлус» так, чтобы он прошел в непосредственной близости от борта брига, затем бросил один конец отрезка Ефрему, велел крепить его. Тот, натянув канат, быстро прихватил его к брусу-поручню. Другой конец Матвей набросил на палубную утицу под правым бортом и, еще раз убедившись в том, что лодья идет верно, крикнул мужикам:
— Пади под правый борт, стрелять учнут! — и бросился на палубу, не выпуская из рук натянутый конец троса.
На бриге не ожидали подобной дерзости. Противник проходил под орудиями, а достать его было невозможно. На корабле поднялся гвалт, раздались громкие команды, матросы с ружьями кинулись к левому борту и принялись палить в «Евлус».
Но странное дело: лодья проносилась совсем рядом с бригом, держа ровно по курсу, а людей на палубе не видно было. Англичане не знали, в кого целиться, и вынуждены были стрелять напропалую по бортам, капам, бухтам троса.
— Оге-ей, британцы, мы здесь! — загорланили из поварни пленники и заколотили в дверь. — Стреляйте точнее в шкипера и его команду, они все наверху, пятьсот крокодилов им за ворот!
Но стрелки посылали свои пули уже вдогонку «Евлусу».
Герасимов приподнялся, глянул вперед и отпустил свой конец троса. Он сдернул с рукояти оба конца и повел правило влево. Лодья повернула к проливу Буссесунн, за остров Вардё.
Невредимые, поднимались с палубы мужики. Лежать остался только Липат. Он был мертв.
Пока на бриге поднимали шлюпку и ставили паруса, «Евлус» успел достичь середины острова. Поморы собрались на корме возле Герасимова, готовые в любую минуту броситься к снастям. Пленные англичане вновь утихли.
Слева тянулась северная, низменная часть острова. Он был безлесным, похожим на Кольские сопки. У берега виднелись голые гранитные лбы, камней навалено кругом немало.
— Добрались, вишь, до Варгаева, — вымолвил в волнении Герасимов.
Теперь можно было поверить в то, что бригу не успеть настичь лодью, ведь совсем недалеко впереди — крепость.
Матвей уверенно
